- Но ведь долетел же их звездолет! Константин Петрович говорит, что
звездолет может развить любую скорость.
- Долетел, потому что достиг скорости света, когда по теории
относительности время останавливается. Он, разогнавшись, мог преодолеть
любое расстояние без затрат своего времени. Так следует из теории
относительности, которая оказалась верной. И предел скорости, а главное,
сокращение времени при скорости света существуют!
- А тебе-то что? Ты чего страшишься?
- Страшусь того, что Никита, вылетев на звездолете и достигнув скорости
света, будет жить при остановившихся часах.
- Так что, они часы починить не смогут?
- Не часы остановятся, а время. У них на корабле этого не заметят. А для
нас с тобой пройдут десятилетия. Я стану дряхлой старушкой. Он, потягиваясь
после сна, только утреннюю разминку будет делать, и, когда закончит ее,
меня уже похоронят... и тебя тоже... и всех нас...
- Это лунная ночь нагнала на тебя страхи. Ложись спать. Я лягу вместе с
тобой, чтобы тебе не было страшно.
- Звездочка, милая, как ты не поймешь! Это же все правда! Я могу потерять
Никиту, если завтра не оповещу весь мир о трагической ошибке современной
науки, отказавшейся от предупреждений теории относительности. Звездный рейс
надо отменить! Никита должен остаться со мной!
- Постой, постой! Как ты сказала? Сообщить всему миру с трагической ошибке
ученых? Это каких же ученых? Твоего деда, академика Зернова, и его первого
ученика, профессора Бурунова? Это уже меня вплотную касается! Ты понимаешь,
что говоришь?
- Прекрасно понимаю. Потому я и в ужасе.
- Теперь и я готова ужаснуться. Скомпрометировать собственного деда,
разоблачить моего Бурунова, лишить его профессорского звания, превратить в
научное ничтожество! Нет, дорогая моя! Я этого не допущу.
- Как это не допустишь?
- А вот так!
Кассиопея вскочила, проворно забрала со стула всю Надину одежду, захватила
ее туфли и выскочила за дверь, заперев ее снаружи на ключ. И через дверь
крикнула:
- Из-за своей блажи ты готова и меня сделать несчастной! Не получится!
Тигрицу лучше не трогать, когда дело касается ее детенышей, а Константин
Петрович на них рассчитывает. Улетит твой Вязов, утешишься с любым из твоих
воздыхателей, которых у тебя не меньше, чем у меня. Вот так! - И каблуки
Кассиопеи застучали по жалобно заскрипевшим ступенькам.
Надя расплакалась. Она никак не ожидала такой выходки от лучшей подруги.
Если попробовать вырваться из закрытой комнаты, поднимется шум в доме,
проснется больной дед, да и мама рассердится. Но ведь для того чтобы
задержать звездный рейс, надо действовать немедленно!
Эта мысль поразила Надю. Действовать немедленно! Как жаль, что она не
совершила свой подвиг зрелости и не получила браслет личной связи, а
значит, не может вызвать Никиту! Ближайший аппарат связи, не считая
дедушкиного, лишь на заброшенной железнодорожной платформе "55-й километр".
Это не так уж далеко, но...
Надя полезла под кровать и достала заплечный футляр с любимым дельтапланом.
Потом Надя, взобравшись на подоконник и держа в руках тонкую трапецию
дельтаплана, нажала кнопку и словно выстрелила сложенным аппаратом в
пустоту. Там, вверху, он раскрылся с легким звоном, как зонтик, натянув
подвески трапеции.
Несколько секунд она, казалось, падала в овраг, но, подхваченная восходящим
потоком "парного" воздуха, стала набирать высоту.
Выше, выше... По прямой от старой железнодорожной платформы, заброшенной
после установления пригородного взлетолетного сообщения, не так уж далеко -
километра три, не больше.
Надя долетела до Вори. Здесь воздушный поток снова подхватил ее и поднял
над верхушками деревьев. Вот уже видна древняя насыпь железнодорожного
полотна с блестящими в лунном свете полосками рельсов.
Надя приземлилась у самой платформы.
Сложив крылья дельтаплана, она поднялась по ступенькам и подбежала к будке
с аппаратом связи.
Хорошо, что плата за пользование им давно отменена. Ведь в ночной сорочке у
Нади не было ни крупных, ни мелких монет!
Никита Вязов, разбуженный неожиданным звонком Нади, был поражен ее
требованием немедленно лететь на платформу "55-й километр", потому что "она
здесь босиком, в одной сорочке, замерзла, и это касается всего
человечества"!
- Надеюсь, всего одетого человечества? - осведомился Никита. - А если не
отличаться от него?
- Я не могу. И мне холодно. Я убежала из дому.
- А теперь вместе будем в бегах?
- Конечно. У вас есть взлетолет для экстренных нужд. Попроси его у Георгия
Трофимовича. Вы же спасатели!
- Но для этого нужно считать себя затерянной в космосе. Правда, и земной
шар летит в космосе, так что, пожалуй, вызов можно обосновать.
В ответ Надя всхлипнула и выключила связь.
Чтобы пролететь пятьдесят километров, Вязову потребовалось всего четверть
часа. За это время Надя успела замерзнуть от предутренней прохлады на
заросшей травой скамеечке. Никита еле разглядел ее в сгустившемся тумане.
Подойдя к Наде, он сказал:
- Вот в такой воинственной позе и надо спасать человечество!
- Мне холодно, - только и могла выговорить Надя.
- Приглашаю совершить подвиг в кабине взлетолета. Там теплее.
- Нет, - решительно сказала Надя. - Выслушай меня здесь!
- Может быть, если надеть мою куртку, твоя речь прозвучит убедительнее?
- А ты останешься без куртки?
- Как в космосе обойтись без парадной куртки?
- Ее ты больше не получишь!
- Как так? - удивился Вязов.
- Вот так! - В голосе Нади прозвучала недавняя интонация Кассиопеи. - Не
по-лу-чишь! Потому что никуда не полетишь!
- Если только в этом смысл моей ночной спасательной операции, то головы мне
не сносить. Бережной снесет.
- Ему придется снести другое - отмену вашего звездного рейса!
- Если даже вздремнуть здесь, то как можно такое во сне увидеть?
- Ты сам доказал, что ваш отлет невозможен....
- А не доказал ли я еще, что крокодил солнце проглотил. И какие
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Никитин Юрий