Чтение 10–й страницы книги ~Опасный пациент~

- А это зачем? - спросил Моррис.

Бенсон задумался с озадаченным видом.

- Не знаю, поймете ли вы...

- Так все же?

- Они всегда со мной. Для самообороны.

Бенсон положил набор отверток обратно в сумку. Он обращался с этим
набором бережно, чуть ли не благоговейно. Моррис знал, что пациенты, в
особенности те, у кого серьезные заболевания, часто приносят с собой в
клинику очень странные вещи. Такие предметы имели для них своего рода
тотемическое значение, точно обладали магической охранительной силой. Часто
эти предметы имели отношение к привычкам или увлечениям больных. Он вспомнил
яхтсмена с мозговой метастазой, который взял с собой в палату набор
инструментов для починки парусов. И женщину с запущенной болезнью сердца,
которая принесла банку с теннисными мячами. Такие вот дела.

- Я понимаю, - сказал Моррис.

Бенсон улыбнулся.

6

Войдя в "Телекомп", Росс увидела, что кабинет пуст. Принтеры не работали,
а на дисплеях высвечивались произвольные ряды цифр. Она пошла к столику и
налила себе чашку кофе, потом ввела данные тест-карточки Бенсона в
компьютер.

В ЦНПИ разработали психодексный тест вместе с другими психологическими
тестами для компьютерного анализа. Этот тест был составной частью того, что
Макферсон называл "обоюдоострым мышлением". В данном случае он имел в виду,
что гипотеза, согласно которой мозг - это тот же компьютер, имеет двоякий
смысл. С одной стороны, можно было использовать компьютер в качестве
инструмента для анализа деятельности мозга. В то же время можно было
воспользоваться новыми знаниями о функционировании мозга для создания более
совершенных и усложненных компьютеров. Как говорил Макферсон: "Мозг в такой
же степени модель компьютера, в какой компьютер - модель мозга".

В Центре инженеры-компьютерщики и нейробиологи работали вместе бок о бок
много лет. Из этого сотрудничества родились "Форма Кью" и программы типа
"Джордж" и "Марта", а также новые психохирургические методики и психодекс.

Психодекс был довольно прост. Это был тест, в котором испытуемому
необходимо было давать мгновенные ответы на психологические вопросы, затем
эти ответы классифицировались и обрабатывались в соответствии со сложным
математическим алгоритмом. Пока в компьютер вводились данные с карточки,
Росс смотрела, как на дисплее вспыхивают все новые и новые ряды вычислений.

Она не обращала на них внимания: колонки чисел, как ей было известно,
всего-навсего черновики компьютера, только промежуточные звенья перед
окончательным ответом. Она улыбнулась, подумав о том, как бы Герхард
объяснил эти вычисления: ротация матриц в пространстве, выяснение факторов,
приведение их к ортогональному уровню и последующая корреляция. Все это
звучало очень сложно и научно, и она, надо сказать, мало что в этом
понимала.

Давным-давно она обнаружила, что компьютером можно пользоваться, не
понимая принципов его работы. Точно так же можно пользоваться автомобилем,
или пылесосом, или собственным мозгом.

На экране выскочила надпись: "РАСЧЕТЫ ЗАВЕРШЕНЫ. ВЫЗОВИТЕ ВИЗУАЛЬНЫЙ
ОБРАЗ".

Она набрала код для трехмерного графика. Компьютер ответил, что
трехмерный образ дает восемьдесят один процент дисперсии. Росс увидела на
дисплее трехмерное изображение горы с острым пиком. Она некоторое время
рассматривала возникший график, потом сняла телефонную трубку и вызвала
Макферсона.

Макферсон, нахмурившись, смотрел на экран. Эллис заглядывал ему через
плечо.

- Ясно? - спросила Росс.

- Абсолютно, - ответил Макферсон. - Когда делали тест?

- Сегодня.

Макферсон вздохнул.

- Не хотите сдаваться без боя, да?

Вместо ответа она начала нажимать клавиши и вызвала на дисплее
изображение еще одной горной вершины - теперь куда более высокой.

- А это самые последние данные.

- Судя по этим расчетам, возвышение соответствует...

- Психозному состоянию.

- То есть теперь это проявилось у него в куда большей степени, - заметил
Макферсон. - Больше, чем всего месяц назад.

- Да.

- Не думаете ли вы, что он мухлевал при тестировании?

Росс покачала головой. Она вывела на дисплей результаты всех четырех
предыдущих тестов. Тенденция была ясна: на каждом последующем изображении
горный пик вздымался выше и выше, становясь все острее.

- Что ж, - сказал Макферсон, - по всему видно, что ему становится хуже.
То есть вы из этого делаете вывод, что его не следует оперировать.

- Сегодня это убеждение сильнее, чем когда-либо. Он безусловно психотик,
и если вы начнете вставлять ему в голову провода ..

- Знаю, - прервал ее Макферсон. - Я знаю, что вы скажете.

- ..он решит, что превратится в машину, - закончила она.

Макферсон повернулся к Эллису.

- Как вы думаете: мы не можем сбить это повышение торазином?

Торазин был сильным транквилизатором, использовавшимся в Центре.
Некоторым психотикам он помогал восстанавливать ясность мышления.

- Можно попробовать.

Макферсон кивнул.

- Я тоже так думаю. А вы, Джанет?

Она смотрела на дисплей и молчала. Какая же все-таки странная штука эти
тесты. Горные пики - это всего лишь абстракция, математическое выражение
эмоционального состояния. Это же не реальный атрибут личности - вроде
пальцев, или веса, или роста.

- Джанет! Что вы думаете? - повторил Макферсон.

- Я думаю, - ответила она, - что вы оба только и мечтаете об этой
операции.

- А вы по-прежнему ее не одобряете?

- Я не "не одобряю"? Я считаю ее вредной для Бенсона.

- А что вы думаете по поводу использования торазина? - не отступал
Макферсон.

- Это большой риск.

- Неоправданный риск?

- Может быть, оправданный, может быть, нет. Но это риск.

Макферсон кивнул и обратился к Эллису:

- Вы настаиваете на операции?

- Да, - ответил Эллис, не спуская глаз с дисплея. - Я настаиваю на
операции.

7

Как обычно, Моррису было неловко играть в теннис на территории клиники.
Высокие здания комплекса всегда заставляли его ощущать себя немного
виноватым - эти ряды окон, лица несчастных пациентов, которые не могли,
подобно ему, прыгать и махать ракеткой. И еще звук. Точнее - отсутствие
звука. Неподалеку от больницы проходило шоссе, и приятные мягкие шлепки
теннисного мяча полностью заглушались нескончаемым монотонным урчанием
проносящихся мимо автомобилей.

Темнело. Он уже начал плохо видеть: мяч неожиданно выскакивал откуда-то
из пустоты и летел на его поле. Келсо приходилось куда легче. Моррис часто
шутил, что Келсо, наверное, ест много моркови, но, как бы там ни было, его
унижала столь поздняя игра с Келсо. Тому сумерки помогали, а Моррис терпеть
не мог, проигрывать.

Он уже давно свыкся со своей страстью к соперничеству. Он был азартен в
играх, в работе, в отношениях с женщинами. Росс частенько обращала его
внимание на это, а потом быстро меняла тему разговора, - так все психиатры
коварно затрагивают какую-то проблему, а потом резко от нее уходят. А
Моррису было все равно. Это был факт его жизни, и чем бы это ни было
продиктовано - глубоким ощущением неуверенности, потребностью
самоутвердиться, комплексом неполноценности - он об этом не думал. Он
испытывал удовольствие от соревнований и удовлетворение от своих побед. А до
сих пор ему чаще удавалось побеждать, чем проигрывать.

Отчасти он и пришел в Центр потому, что здесь возможности были
неисчерпаемые, а вознаграждение - щедрым. В глубине души Моррис надеялся
стать профессором еще до достижения им сорока. До сих пор его карьера
ученого была весьма впечатляющей - потому-то Эллис и взял его к себе, - и он
не сомневался в столь же успешном будущем. Очень здорово, когда твое имя
упоминается в связи с крупнейшим научным центром хирургической практики.

Сегодня он был в прекрасном настроении и играл, не жалея сил, полчаса,
пока вдруг не ощутил усталости и не начал испытывать сложности со зрением в
наступивших сумерках. Он махнул Келсо ракеткой - пытаться перекричать
гудение машин на автостраде было бессмысленно, - прося прекратить игру. Они
подошли к сетке и обменялись рукопожатием. Моррис не без удовольствия
отметил, что Келсо весь взмок.

- Хорошо поиграли! - сказал Келсо. - Что, завтра в это же время?

- Не уверен.

Келсо удивленно поднял брови.

- Ах да, - вспомнил он. - У тебя завтра большой праздник.

- Большой, - подтвердил Моррис. Бог ты мой, неужели эта новость достигла
даже ушей сотрудников педиатрического отделения? В какое-то мгновение он
почувствовал примерно то, что мог бы испытывать Эллис, - смутное, почти