Чтение 10–й страницы книги ~Теневая линия~

Сквозь разрывы бомб над станцией прорывался рокот двигателей.

Корабли были уже на высоте нескольких тысяч футов и прорывались к
поверхности. Но и спасение было совсем близко. Если ему вообще удастся
спастись.

Целый выводок ракет метнулся к ярко освещенному куполу теплицы. Диф снова
побежал, устремляясь прямо в темноту. Сзади раздалась россыпь взрывов.
Взрывная волна подбросила Дифа вверх и закрутила в воздушном вихре. Огни
купола погасли. Диф поднимался, падал, снова поднимался и ковылял дальше.
Нос его кровоточил, уши заложило.

Он шел наобум, не видя дороги. Частые вспышки взрывов мешали ему
привыкнуть к темноте.

Десантные корабли уже приземлились.

Один из них сел так близко от Дифа, что его обдало волной горячего
воздуха. А он все шел к лесу, не замечая рытвин и ухабов, пока не оказался в
безопасности. Там он остановился и стал смотреть, как люди выпрыгивают из
корабля и устанавливают связь с соседями справа и слева. Горящая станция
озаряла их фигуры зловещим светом.

Диф узнал это подразделение. Силы Быстрого Реагирования - сливки
космической пехоты Конфедерации, лучшие и беспощаднейшие солдаты людей. Из
их кольца никому не вырваться.

Он всхлипнул, подумав о родителях и Рафу. А потом утер слезы кулаком и
направился в глубь леса, не думая о том, что его может обнаружить радар,
настроенный на живую силу. Каждые сто шагов он останавливался и оглядывался
назад.

В небе уже занималась заря, когда он дошел до первых деревьев. Они росли
в одну линию, словно палисадник, - так их высадили создатели станции. Диф
как будто укрылся от рока за надежным бастионом.

Когда слух вернулся к нему, он уловил чьи-то осторожные движения.
Оказывается, он бежал не в одиночку. Диф сторонился всех, кого встречал на
своем пути. Он был слишком потрясен, к тому же плохо владел языком рабов, и
на вопросы животных ответить было бы трудно. Дикие особи изъяснялись на
другом наречии. С ними Диф надеялся договориться проще. Если их найдет.

Один из них нашел его сам.

Диф уже углубился в лес на четверть мили, когда на него выпрыгнул
оборванный, вонючий старик с изуродованной ногой. Он напал столь неожиданно,
что у Дифа шансов не было. Попытка сопротивления была пресечена ударом
кулака в лицо. От удара Диф прикусил язык в середине сангарийского проклятия
и спросил, теперь уже на языке животных:

- Что вы делаете?

Старик снова его ударил. Диф успел только простонать - больше ни на что
он не был способен, - как старик набросил ему на голову мешок, натянул его
до самых лодыжек и туго завязал. Секундой позже Диф висел в жалком положении
головой вниз на костлявом плече.

Так Диф стал трофеем.

Глава 13

3052 год н.э.

У моего отца была весьма необычная философия - запутанная,
пессимистическая и фаталистическая. О содержании ее можно судить по тому,
что он каждый день перечитывал Экклезиаста.

Он верил, что наше существование - подстроенная игра. Добро тщетно
борется со Злом. Время от времени оно выигрывает тактические бои местного
значения, но лишь потому, что Зло, уверенное в конечной победе, с ним
играет. Зло не знает ограничений. В конце, когда подсчитают очки, Зло
окажется в большом выигрыше. Все, что в силах человека, - смело смотреть
правде в глаза, биться, зная, что обречен на разгром, и оттягивать час
поражения до последней капли крови.

Его понимание Добра и Зла отличалось от общепринятого. Он считал, что все
зависит от точки зрения. "Я" всегда на стороне ангелов. "Они" - всегда
злодеи. Исламо-иудео-христианское абсолютное понятие Зла он считал неудачной
и неразумной шуткой.

Энтропия - вот приблизительный словесный эквивалент для того, что Гней
Юлий Шторм называл злом. Энтропия антропоморфного свойства, со злорадной
жадностью пожирающая любовь и дух созидательства, которые, как я думаю, он
считал главными составляющими Добра.

Довольно необычные взгляды, но прежде чем пройти за ним по тому
лабиринту, что зовется Теневой Линией, тебе придется понять, что он это
видел так.

Масато Игараши Шторм

Глава 14

3031 год н.э.

Шторм, Кассий и собаки сгрудились в кабине лифта. Он рванулся вниз, в
самое сердце планетоида, к Центру Тактической Информации и Транспортной
Службы.

Бенджамен, Гомер и Люцифер пришли в полное смятение, когда их отец вошел
в Центр. Шторм мрачно вглядывался в их лица, озаряемые вспышками на дисплее
тактического компьютера и карте звездного неба. Все молчали.

Сыновья Шторма стояли потупившись, словно дети, пойманные с запретными
спичками в руках. Шторм повернулся вполоборота к Кассию, глядя на вахтенного
офицера. Кассий наклонил голову. Вахтенному офицеру предстояло объяснить,
почему он не доложил об обнаруженных кораблях. И вспомнить, чем он обязан
Гнею Шторму. Разнос ему предстоял ураганный.

Для Кассия подобный проступок был непостижим. Он бы никогда не позволил
своей ненависти к семейству Ди влиять на выполнение своего долга. Ди были
презренной шайкой лицемерных жуликов, рвачей, информационных дельцов.
Бесполезной тратой жизненной энергии. Но... Кассий подавлял свои чувства,
потому что верил в безошибочность суждений Шторма. А этот вахтенный офицер
служил в Легионе не так долго, чтобы приобрести эту веру.

Случись Шторму когда-нибудь ошибиться, явно и жестоко... Кассий не знал,
как бы он поступил. Он так долго прослужил вместе со Штормом, что - не
исключено - упрямо следовал бы уставу.

Шторм снова оглядел сыновей и удостоил Люцифера одной из своих столь
редких улыбок. Этот дурак пытался убить собственную жену.

Шторм подумал о Поллианне и передернулся. На этот раз придется их
простить. Он сам виноват в этом карманном мятеже. Надо было рассказать про
женщину.

Тогдашние свои действия он теперь не слишком высоко оценивал. Просто
поступил как обычно, не ставя никого в известность, что делает и почему.
Последнее время он стал часто ошибаться. Наверное, стареет. В его ремесле
выживают те, кто не оставляет места для ошибки.

Он встретился взглядом с Люцифером, и сын его отшатнулся, будто его
толкнули.

Люцифер был всего на шесть лет старше Мауса. Высокий, хорошо сложенный,
по складу ума он пошел в мать.

Леди Пруденс Гэльская славилась среди небесных сейнеров как поэтесса и
музыкантша в ту пору, когда ее народ, загадочные ловцы звезд, еще не скрылся
окончательно в межзвездных глубинах. Она явилась в Крепость в качестве
эмиссара, жалуясь на Префектлас и умоляя спасти ее малозаселенный далекий
мир от сангарийской тирании.

Шторма тронуло ее беззащитное доверие. Никто не знал, как найти
неуловимых сейнеров. Она выдала ему эту тайну в наивной надежде, что это
побудит его прийти на помощь. Она метнула кости, поставив все на один
бросок.

И выиграла.

Шторму не пришлось потом раскаиваться.

Пруди ему запомнилась лучше всех остальных женщин. Наедине с ним -
горячий, ненасытный комочек плоти. На людях - женщина холодная, знающая свое
дело, порою властная, а еще - дерзновенная. Ошеломляюще дерзновенная.
Никогда прежде и никогда после нее никому не удавалось втянуть Железный
Легион в битву наугад.

Он очистил ее мир от сангарийцев. Она подарила ему сына. А потом пути их
разошлись.

У Шторма было без счета женщин, родивших ему десятки детей. Родители его
тоже не знали понятия "верность". Трое его братьев родились от разных
матерей. Майкл Ди - от другого и притом неизвестного отца.

У Фриды Шторм тоже случались измены. К похождениям Гнея она относилась
спокойно.

А потому Люцифер родился художником. И хорошим. Его стихи были на уровне
таких гигантов, как Моро и Чижевски. Визуалист Бороба Тринг создал
калейдоскопическое шоу на основе Люциферовского эпоса "Зольдатен",
воспевающего Легион, а в качестве музыкального сопровождения воспользовался
симфонией Люцифера в вагнеровском духе.

Однако Люцифер считал для себя поэзию и музыку не больше, чем хобби.

Он твердо решил стать солдатом. Тщетная надежда. Для этого ему не хватало
инстинктов убийцы.

Солдат удачи обязан действовать без тени угрызений совести. Ему
противостоят профессионалы, действующие быстро и беспощадно. Они не
оставляют противнику времени на рефлексии и сожаления по поводу варварской
сущности войны.

Шторм прощал Люциферу его недостатки охотнее, чем сыновьям, не обладающим
талантами. На этого мальчика он надеялся. Быть может, когда-нибудь Люцифер
одумается и найдет свой путь.

Бенджамен и Гомер были близнецами. Единственные дети Шторма от Фриды, они
теоретически и по собственной своей оценке были его любимцами. И
бунтовщиками. Мать же всегда защищала их, как злющая старая кошка - своих