лисиц и диких оленей, а позже травами, цветами и разными плодами. Дитя,
столь странно рожденное, росло под опекой прекрасных странниц и участвовало
в их ночных прогулках. Он привык к бессловесному языку эшв. Перед тем как
малыш произнес первое слово человеческой речи, он уже мог позвать птицу,
летящую под облаками, и змею, выползающую из-под камня. И хотя ни один
смертный не мог увидеть демонов, этот младенец знал об эшвах все, благодаря
своим сверхъестественным способностям командовал ими и ничего не боялся.
Если бы он воспитывался среди людей, это была бы уже совсем другая история.
волос - рыжий и белокурый - придали волосам ребенка оттенок созревших
абрикосов. Цвета глаз родителей - золотистый и голубой, - смешавшись,
сделали глаза малыша шафраново-зелеными. Он был прекрасен, как его отец и
мать, но близость между мужеподобной Наразен, королевой Мерха, и по-женски
прелестным мертвым юношей наложила отпечаток и на ребенка: младенец не был
ни мальчиком и ни девочкой, а и тем и другим одновременно. Воистину,
подходящая игрушка для эшв.
общаясь с ними, он сам многое узнал. Инстинкт, отец всех человеческих
чувств, вел его с той же легкостью, с какой пузырьки воздуха поднимаются со
дна озера. Все дни напролет ребенок проводил в снах и грезах, а ночами гулял
среди теней. Иногда он вместе с эшвами летал над землей. Внизу мелькали
сверкающие огнями города и равнины морей, выглядевшие в лунном свете
стеклянными равнинами. Ребенок видел горы, окрашенные в розовый цвет лунным
сиянием. Пустыни казались ему снегами.
ребенок замечал на темных равнинах людей, но видел их глазами демона, или
почти демона... В полночь он не раз танцевал с черными детенышами пантеры, а
над ним плыли эшвы, кружась под тихую музыку - шорох листвы.
забыли бы о нем. В одну прекрасную ночь, увлеченные чем-нибудь другим, они
бы не вернулись за ребенком туда, где его оставили; хотя они по-своему и
любили его. Эшвы есть эшвы. Однако, прежде чем произошло неизбежное, один из
князей ваздру призвал эшв к себе в Драхим-Ванашту, подземный город демонов.
Много земных суток могло пройти за один час Нижнего Мира. Зато если бы
поручение князя ваздру оказалось сложным, то время на земле по сравнению с
подземным текло бы медленно и незаметно, как песок на морском берегу. Но
даже мечтательные эшвы понимали, что нельзя оставлять беззащитное
человеческое дитя на произвол судьбы, ведь младенец непременно умрет, если о
нем некому будет позаботиться.
деревьев слетали белые цветы, устилая гладь пруда. Младенца посадили возле
статуи мальчика, играющего на дудочке. Статуя казалась очень старой. В
трещинах рук гнездились муравьи. Ребенок, заинтересовавшись, немедленно
превратился в существо женского пола. Маленькая девочка положила головку на
каменное бедро, ее абрикосовые волосы обвились вокруг его ног.
одна статуя. Но на ней нет трещин, и она двигается.
карлик. Его ноги были такими кривыми, что живот почти волочился по земле. На
поясе, явно хвастаясь, он носил огромный меч из сверкающего металла,
украшенный ослепительными драгоценностями. Лицо карлика напоминало
омерзительную маску, разбитую вдребезги и склеенную без должного умения.
Любой обычный ребенок, увидев такое чудовище, зажмурился бы от страха и
расплакался, не испытывая ни малейшего любопытства. Но малыш, выросший на
руках эшв, ничуть не испугался. А ведь карликом был не кто иной, как один из
низших демонов, Дрин.
были бы чуть побольше и спустились вниз, мы бы неплохо провели время.
лебедя. Увидев их, ребенок мгновенно изменился. Его органы преобразовались.
Превращение произошло непроизвольно, подобно тому как хамелеон меняет цвет
или цветок закрывается на закате солнца. Изменение формы тела оказалось не
слишком приятным, но вполне естественным для ребенка.
дикого непристойного смеха. Он низко поклонился эшвам, поцеловав их лодыжки,
и поздравил с необычной находкой.
понял: эшвы собираются покинуть его. Печаль, присущая только людям, охватила
малыша, он испугался и начал всхлипывать, тараща золотисто-зеленые глаза.
Карлик подошел к нему и надел на шею серебряную цепь с драгоценным камнем
точно такого же цвета, как его глаза.
вашего воспитанника три глаза. На этом камне я вырезал имя, как вы
приказали.
мог прочесть то, что написали демоны на одном из семи языков Нижнего Мира,
но все же понял, как должно оно звучать. Там было написано - Симму, что на
языке демонов означало Дважды Прекрасный.
огонь, голова у него закружилась, и он закрыл глаза. Дрин запрыгал, крича:
один, ворча и прыгая на одной ноге.
раскинулись рощи и пастбища. Там цвели сады и стояло несколько усадеб. Белые
птицы вили гнезда на крышах домов и летали повсюду. Монахи, жившие в храме,
проповедовали сдержанность и скромность, но само здание храма окружали
желтые столбы, украшенные золотыми обручами. Тут и там стояли статуи богов и
мудрецов, руки и лица которых были вырезаны из слоновой кости и
инкрустированы серебром.
грустно улыбались своим туманным и озорным мыслям о том, какого шалуна сюда
принесли. Затем они посмотрели на малыша и прослезились.
из склепа в Мерхе.
веерами, взлетая на крыши домов, и эшвы покинули плачущего ребенка. Они
закружились в водовороте темного узора волос и одежд, растворились в темноте
и вернулись в Нижний Мир еще до того, как последняя звезда исчезла с
небосвода.
ребенка, сидящего на ступеньках, - голого мальчика, в возрасте двух лет, с
зеленой драгоценной геммой на шее. Малыш горько плакал. Появление монахов не
успокоило его, он не реагировал на их слова и продолжал плакать, даже когда
они взяли его и унесли в храм. И в последующие дни его глаза были наполнены
слезами - он никак не мог утешиться.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВЛАДЫКА НОЧИ
Глава 1
напоминал дерево зимой - дремлющее растение без плодов и листьев. Весна
пробуждает дерево; она бы пробудила и Симму. Но до его весны было еще очень
далеко.
эшв, месяцы, проведенные с ними, и то, что он едва не стал одним из них,
околдованный их чарами, мальчик не помнил своего прошлого - кем он был и кем
мог стать. Теперь он превратился в простого смертного, приобрел человеческие
черты.
том, что мог выглядеть иначе. Теперь необычный малыш ничем не отличался от
обычного беспризорного ребенка, лишнего рта, который невозможно прокормить.
Конечно, он забыл имя, которым его нарекли демоны. В человеческих языках не
существовало аналога знаку, начертанному на камне дринов. Благочестивые
братья, приютившие малыша из милосердия, назвали его Шеллом, что означает
"раковина", утверждая, что нашли мальчика в море слез. Монахам понравился
яркий зеленый камень, и они милостиво приняли его в уплату за содержание
ребенка, положив драгоценность в сокровищницу храма.
несколько. Братья охотно брали под свою опеку каждого, кто не имел явных
физических недостатков и обладал приятной внешностью - не могли же боги
принимать к себе уродов или калек. Предпочтение отдавалось тем детям, рядом
с которыми находили плату в знак надлежащего почтения и благодарности. Живя
среди опоясанных золотом колонн, дети служили богам, восхваляя идеалы
бедности и смирения.
бегали под присмотром многочисленных послушников, в чьи обязанности входила
забота о мальчиках, поскольку женщинам запрещалось ступать на священную
землю храма. Хотя многие питомцы были слишком юны, они неуклонно подчинялись
жесткому распорядку: дети просыпались, ели и ложились спать всегда в одно и
то же время. Любой, даже самый маленький из них ежедневно совершал молитву
перед изваяниями двух богов, возвышающихся над стенами храма. Детей
заставляли преклонять перед ними колени и низко опускать головы. Тех же, кто
осмеливался всхлипнуть или засмеяться, наказывали. Боги вселяли суеверный
страх в сердца детей. Лик одного был синим, другого - красным. Их головы
венчали серебряные короны, а нижняя часть туловища изображала животное: