из тех, какие нормальная девушка наденет на улицу, однако актер одевается
так, как того требует роль, и потом, это единственный наряд, который
оправдывал необходимые ей тяжелые башмаки. Ее пышные черные волосы
свободно падали на плечи. Если не считать короткой ноги, ее тело - лучшее
в этом доме, чем и объяснялись убийственные взгляды, которыми награждали
ее шлюхи за столиками. И еще, они-то не могли петь.
тех, кого искала. Она пофлиртовала и подразнила их - всего лишь чуть-чуть,
разбудив в их глазах похотливый огонь. Впрочем, она не про них. Они знали,
что она не из здешних шлюх. Неожиданно ей представилась возможность
доказать это. Мозолистая лапа скользнула по ее бедру. Она резко обернулась
и ударила изо всех сил. Обладатель мозолистой лапы чуть не свалился со
стула, а шлепок был слышен даже сквозь музыку Полтстита Лютниста. И ее
голос тоже - она профессионально возвысила его так, чтобы его слышно было
во всех закоулках "Цветущей вишни".
- он все-таки попытался встать. Ничего, если он будет буянить, Тигурб*л
Трактирщик пошлет своих вышибал.
потянулся за бутылкой, стоявшей у ножки его стула. Аплодисментов не
последовало. Рядом с ним возник Тигурб*л - бесцветный, похожий на ящерицу
человек, такого "красавчика" можно увидеть только во сне после того, как
перебрал дешевого ароматизированного вина. Он потер свои длинные, худые
руки и облизнул губы бледным языком.
ни в чем не бывало продолжал заученную речь, представляя публике Ельснол
Танцовщицу - великую, чувственную, соблазнительную Ельсиол Танцовщицу, на
что публика отозвалась пьяными выкриками. Ельсиол была великой,
чувственной, соблазнительной бочкой жира с тараканьими мозгами. Ноги ее по
толщине не уступали ногам хорошо откормленных свиней; впрочем, они, должно
быть, состояли из крепких мускулов, если выдерживали весь этот вес.
Похоже, дело сегодня было дрянь, если она так скоро вышла на сцену.
продвигалась к сцене. Ее выход - следующий, а она еще не нашла никого из
своих приятелей. Почти каждую ночь в зале находилось полдюжины ее
поклонников, тех, которые приходили сюда специально ради Элиэль Певицы, а
уж в удачную ночь... Нет! Вон один, сидит за столиком у самой стены. Она
направилась в его сторону. Как там его зовут? С тех пор как он в прошлый
раз заходил сюда, прошло четыре или пять ночей. Тронг всегда говорил, что
отличная память - непременное требование к артисту, но она никак не могла
вспомнить.
щеку. - Милый, как чудесно снова видеть тебя!
терзала хворь. Его усы начинали седеть, а лицо покрылось морщинами, но он
все же выделялся из посетителей "Цветущей вишни" хотя бы одеждой. Он явно
принадлежал к весьма удачливым дельцам, что объясняло, как он может столь
щедро покровительствовать искусствам.
Ельсиол сбросила шаль, и публика взорвалась одобрительными воплями и
пожеланиями продолжать в том же духе. Жир толстухи трясся и перекатывался.
до того, как Элиэль появилась на свет, Полтстит играл при дворе. Будучи в
форме, он и теперь играл неплохо, но в форме он бывал редко. Весь свой
заработок и редкие подачки от посетителей он мгновенно спускал на вино.
Обыкновенно в начале вечера его пальцы тряслись, где-то ближе к полуночи
они обретали крепость, а иногда и необычайную ловкость, но задолго до
рассвета теряли и то, и другое. Сегодня, похоже, это происходило быстрее
обычного. Время идти на сцену.
виделись лет сто! Не смейте убегать, не поговорив по-человечески. Зайдите
ко мне сразу же после выступления, ладно? Вы разобьете мне сердце, если не
зайдете!
по плечу и продолжила свой путь к сцене. Она чувствовала себя такой
оскорбленной, если никто из поклонников не заходил поздравить ее после
выступления. До сих пор такого еще не случалось. Мало ли что может прийти
в голову Тигурб*ла, если это вдруг случится.
столом, включив улыбку. Снова только один человек...
заставила себя встретить его взгляд, хоть внутри ее все сжалось.
лет. Его лицо было таким же белым, как редкие волосы, худое-прехудое. Он
склонился над столом, стиснув тонкими пальцами стакан - бутылки видно не
было. Обычно ему не дали бы занимать целый столик с таким скудным заказом,
но клиентов в этот вечер так мало, что радовались, наверное, и ему. Он
поднял на нее глаза, и Элиэль прочитала в них мольбу.
стоять. - Сколько лет! Как ты?
далеко не в порядке. Да и по виду тоже. - А ты?
- еще большая часть Ельсиол открылась взглядам. Полтстит сбился с ритма,
поправился и продолжал играть.
пьесы? - Интересно, каждый ли день он ест?
надеюсь услышать вскоре о двух или трех. Можешь не сомневаться, на
следующих же Празднествах Тиона мое имя прозвучит снова.
Тронга, а Тронга больше нет в живых.
Пиол всегда презирал печатные книги. Подобно автору, книжка была довольно
тощей.
губы неуверенно улыбнулись. - А что ты?
две недели я дала несколько концертов. - Тоже вздор. Она небрежно
отмахнулась от "Цветущей вишни". - Это так, чтобы не терять форму. Без
этого мне скучно. - "Если только в мозгах старого Пиола осталась хоть одна
извилина, он поймет, что заработать деньги на музыке можно, только
исполняя драматические роли, а певице-калеке нечего и надеяться на
сценический успех".
чем реки потекут вспять. - Э... Что слышно об остальных наших?
"головой" обтянутый кожей череп, который, казалось, вот-вот упадет с
тонкой, морщинистой шеи.
конечно. И что Утиам наконец-то подарила ему сына? Клип вступил в
Лаппинскую армию.
актриса - работает в поле, растит детей! Возможно, она растолстела, как
Ельсиол. Гэртол умер. До Элиэль даже доходили слухи, будто бы молодой Клип
погиб в какой-то местной заварухе, но она не слишком-то доверяла досужим
сплетням. Интересно, сколько плохих новостей Пиол от нее утаивает?
Никто особенно и не задумывался над этим до тех пор, пока Амбрия в
одночасье не умерла от лихорадки и вся труппа не лопнула, как перезревший
гриб-дождевик. Тронг умер - сердце не выдержало. Труппа заменяла Элиэль
семью, другой она и не знала. У них никогда не было денег, даже в лучшие
времена, но они были дружны и радовались этому.
ночи...
ободрения. Ей осталось скинуть с себя каких-нибудь два лоскутка. Элиэль
пора идти и приветствовать поклонников. Деликатничать некогда.
уверен...
руках.
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Роллинс Джеймс