на них нечего.
как только представится возможность. Сворачивать нам придется вправо:
ракета находится именно в этом направлении.
Тут - настоящее, нам еще поучиться. Ох, уж этот великопланетный
шовинизм...
его бегом броситься вперед.
здесь ли ход в сторону?
противоположной стене, сам же коридор уходил дальше, в глубь спутника.
интересно, что же там может быть такое...
узнать - уже сейчас, в самом начале - о скрытых здесь тайнах, что оба
разом тронулись с места - и уже через две минуты уткнулись в наглухо
перегораживавшую ход стену.
преграде. Тотчас же лампочка индикатора в его шлеме запылала заметно
ярче. Сенцов отпрянул, нервно провел рукой по скафандру, как бы
отряхивая пыль.
заглянем.
угадывалась невысокая ступенька.
слышно щелкнуло, задняя стена ниши беззвучно, медленно поднялась,
уползла вверх. За ней - на расстоянии двух метров - оказалась вторая
такая же дверь.
осторожно, словно бы боясь их задеть, опустилась, и как только она
коснулась порога - тотчас же поднялась внутренняя.
вспыхивали и гасли лампы, только плафоны их были вытянуты не вдоль,
как раньше, а поперек коридора...
осталось минут на двадцать. А заметь, любопытно: коридор изгибается
влево. Значит, наши рассуждения были правильны.
знакомого вида. Он уверенно нажал на ступеньку. И здесь дверь была с
блокировкой - двойная.
более уверенно, и наконец сероватый, мерцающий свет - словно
засветился сам воздух - озарил внутренность огромного зала,
разделенного пополам наклонной эстакадой.
(он все беспокойнее поглядывал на часы и на кислородный манометр)
поторопил:
посредине - эстакада. Сенцов торжествующе сказал:
Широкими шагами, оба направились вперед, высоко подлетая над полом,
пока Сенцов не сказал:
свете, неподвижно лежала ракета. Они подходили к ней неторопливо,
точно возвращаясь с дачной прогулки. Сенцов недовольно прогудел:
у меня Коробов...
было ожидать такой нераспорядительности.
увлеклись внутренним ремонтом. Мало ли что могло случиться. А вдруг
ребята пострадали?
взглянул на часы. Кислорода оставалось на двадцать с небольшим минут.
если бы не присоски на подошвах, он наверняка упал бы. Раин с разбега
чуть не налетел на него. Сенцов негромко сказал:
эстакаде, была создана не на Земле, а в каком-то другом мире.
они были даже, кажется, не очень красивы. Но вряд ли и хороший
рисовальщик смог бы сразу воспроизвести их на бумаге...
скользил свободно и радостно. Это сразу чувствовалось даже при беглом
взгляде на его длинное тело (оно было раза в полтора длиннее их
корабля), хотя некоторые линии и выглядели непривычно для земного
глаза - эти острые продольные ребра, шестигранный осиный перехват,
вогнутые поверхности в носовой части. Но они были наверняка
обусловлены какими-то требованиями Пространства, пока непонятными
людям, как не были им понятны в свое время необычные законы
дельтовидного крыла.
света, пронзая поля гравитации, как игла - мешковину. Спазма стиснула
горло космонавта, и, возможно, это была спазма восхищения, но он
торопливо опустил руку к поясу и немного поколдовал с кислородным
краником.
очевидную истину.
зачем он там переходит в многогранник, а потом опять? Ракета, но какие
странные дюзы...
придется возвращаться. Тут пусто, никто и не заходил: каждый след
отпечатался бы в пыли.
правильно...
Сенцов уже не с такой легкостью, как раньше, и тяжелое дыхание его
отдавалось в наушниках грозным шумом.
уже трудно дышать...
быстрее.
погас, непроглядная темнота окружила их. Инстинктивно оба включили
прожекторы. Раин первым нажал на ступеньку - дверь на это никак не
отозвалась. Тогда за ним со злостью топнул по ступеньке и Сенцов...
Чувствовалось, как площадка свободно оседает под ногами, где-то под
ней, едва слышно в разреженной атмосфере, щелкали переключатели - но
дверь не открывалась.
также не зажигался. Сенцов и Раин немного отдохнули. Сенцов дышал все
тяжелее - даже тот ограниченный кислородный паек, на который он сам
себя посадил, подходил к концу...
с какой отдачей работал сейчас мозг каждого, перебирая различные,
самые невероятные возможности, ища способ в считанные минуты выбраться
из этой мышеловки. Растерянности не было, потому что умирать можно
только один раз, а они уже пережили и смерть и воскресение там, на
поверхности. Сейчас была только воля - бороться до последнего.
итог размышлениям. - Вроде бы и прав оказался Азаров... Ну, ничего -
еще посмотрим...
откликнулся Раин.
ничего другого не придумаешь, как только попробовать осмотреть ракету.
Пока мы в силах. Ждать, пока автоматика одумается, поймет, что ребята
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Махров Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк