Чтение 10–й страницы книги ~Феникс в обсидиане~

- Я отказываюсь от тебя!

- Тогда продолжай страдать!

Я проснулся от собственного крика, весь в поту. Горло и губы пересохли.

Черный Меч. Теперь я знал его имя. И что с ним связана моя судьба.

Но остальное? Был ли это просто ночной кошмар или мне в такой форме
сообщалась информация? Я не мог понять, что это значило.

Я раскинул руки и коснулся теплого тела.

Это была Эрмижад.

Я прижал обнаженное тело к себе. Ее губы, влажные и горячие, потянулись
к моим. Тело скорчилось в судороге. Женщина стала нашептывать мне какие-то
слова, бесстыдные и непристойные.

Я с проклятием оттолкнул ее. Это была не Эрмижад.

На меня волной накатило отчаяние. Я зарыдал. Женщина же засмеялась.

И тогда меня охватило бешенство.

Я грубо набросился на женщину.

Утром, измученный, я лежал среди скомканных простыней и смотрел, как
женщина, пошатываясь, со странным выражением лица, уходила из моих покоев.
Вряд ли эта ночь доставила ей хоть какую-то радость. Ведь и я ничего,
кроме отвращения к себе, увы, не испытывал.

Все время меня мучил один-единственный образ, и то, что я так жестоко
обошелся с женщиной, кажется, освободило от него. Возможно, именно этот
образ и побудил меня совершить насилие? И я знал, что сделаю подобное
вновь, если образ Черного Меча из-за этого хоть ненадолго исчезнет из
моего сознания.

В следующую ночь я спал без снов, но ко мне вернулся прежний страх. И
когда в комнату, улыбаясь, вошла женщина, над которой я издевался прошлой
ночью, чуть не выгнал ее. Однако она пришла с поручением от епископа
Белфига, чьей рабой, очевидно, была.

- Мой хозяин считает, что вам было бы полезно сменить обстановку.
Завтра он устраивает большую морскую охоту и приглашает вас к нему
присоединиться.

Я отбросил книгу, которую пытался читать:

- Отлично. Я приду. Это будет приятнее, чем читать эти чертовы книги.

- Вы возьмете меня с собой, лорд Урлик?

Вожделение, написанное у нее на лице, вызвало у меня отвращение. Но
несмотря на это, я пожал плечами:

- Почему бы и нет?

Она радостно хихикнула.

- Может, мне захватить и подружку?

Я махнул рукой:

- Делай, что хочешь.

Но когда она ушла, я упал на колени и, обхватив голову руками, зарыдал:

- Эрмижад! О, Эрмижад!

6. ВЕЛИКОЕ СОЛЕНОЕ МОРЕ

Наутро, выехав на внешнюю дорогу, я присоединился к епископу Белфигу.
Несмотря на тусклый свет вечных сумерек, я все-таки рассмотрел его лицо,
хотя он и пытался скрыть изъяны косметикой. Обвислые щеки, мешки под
глазами, опущенные вниз уголки рта, свидетельствующие о снисходительности
к себе, - все было замазано гримом, хотя вряд ли это могло облагородить
такую отвратительную внешность.

Духовного лорда сопровождала свита - размалеванные юноши и девушки,
которые, глупо хихикая, несли багаж, ежась от сырого прохладного воздуха.

Епископ взял меня под руку и повел вниз, к заливу, где нас ждал
корабль.

Я не противился, но все же оглянулся: несут ли вслед за мной мое
оружие. В руках рабов увидел свое длинное с серебряным наконечником копье
и боевую секиру. Не знаю, почему я взял с собой оружие. Епископ не
возражал, хотя вряд ли испытывал от этого радость.

При всей беспросветности жизни в Ровернарке я не считал, что мне
угрожает какая-то опасность. Жители его смирились с тем, что я не принимаю
участия в их увеселениях, и оставили меня в покое. Они не вмешивались в
мои дела. Лорд Шаносфейн тоже сохранял нейтралитет. Один лишь епископ
Белфиг не производил на меня впечатления безобидного человека. Наоборот,
от него исходило что-то зловещее, и у меня создалось впечатление, что он,
может быть, единственный из всего этого своеобразного общества имеет
относительно меня какие-то намерения.

В то же время при всей своей карикатурной внешности он был достаточно
образованным человеком, и чувство опасности, видимо, возникло из-за моих
собственных пуританских взглядов. И все-таки я не забывал, что он,
единственный в Ровернарке, не был со мной откровенен.

- Ну, мой дорогой лорд Урлик, как вам нравится наш флот? - Белфиг
указал пухлым пальцем в сторону корабля.

На епископе были доспехи, которые и его превращали в человека-луковицу,
за плечами развевался парчовый плащ, но шлем его нес раб.

- Никогда не видел такого корабля, - признался я.

Мы подошли ближе, и я с интересом стал рассматривать судно. Оно было
примерно сорока футов в длину и десяти в высоту, Как и все в Ровернарке,
его броня затейливо украшена рельефами из серебра, бронзы и золота. На
пирамидальной надстройке террасами располагались длинные узкие палубы. На
самом верху находилась квадратная палуба, над которой развевалось
несколько флагов. Корпус поддерживался подпорками, которые были соединены
с лежащим в воде широким, чуть выгнутым листом, сделанным из материала,
похожего на стекловолокно. Мачт не было, но с обеих сторон корабля имелись
широколопастные колеса. У весел тоже были лопасти, но они в отличие от
лопастей колес не были помещены в кожух, а наоборот, торчали. Но и они, на
мой взгляд, не могли заставить корабль сдвинуться с места.

- Должно быть, на корабле сильные машины? - предположил я.

- Машины? - Белфиг усмехнулся. - На корабле нет никаких машин.

- Тогда...

- Подождите, пока мы не поднимемся на борт.

Несколько человек на берегу держали два паланкина и явно ждали нас. Мы
шли по берегу, и под ногами у нас хрустели кристаллы. Епископ сел в
паланкин. Я неохотно сделал то же самое. Иначе пришлось бы идти по темной,
вязкой воде, один вид которой вызывал отвращение. Возле берега плавала
серая пена, и я уловил запах разложения и нечистот. Очевидно, сюда
сливались городские отходы.

Рабы подняли паланкины и пошли по воде, обходя черные маслянистые
водоросли.

С корабля нам бросили трап, и Белфиг, жалобно кряхтя, стал карабкаться
по нему вверх. Я последовал за ним. Мы поднялись на борт и оказались у
подножия пирамиды, а затем стали подниматься снова, пока не добрались,
наконец, до верхней палубы. Здесь мы остановились, поджидая свиту и членов
экипажа. На носу корабля была еще одна палуба, огражденная перилами,
выточенными в стиле рококо. С нее в воду спускались длинные тросы,
прикрепленные к столбам, и я решил, что это якорные канаты.

У меня было чувство, будто мы находимся не на борту морского судна, а
на огромной телеге. Скорее всего, это объясняется тем, что гребные колеса
располагались на оси попарно и не было видно механизма, приводившего их в
движение.

Раб принес копье и секиру. Я поблагодарил его и прикрепил оружие к
крючкам на поручне.

Белфиг посмотрел на небо взглядом опытного моряка. На небе были все те
же плотные коричневые облака, почти не пропускающие тусклого солнечного
света. Укутавшись в плащ, я с нетерпением ждал, когда епископ Белфиг даст
команду отчаливать.

Честно говоря, я уже раскаивался, что отправился в это путешествие. Я
не имел понятия, на кого предстоит охотиться. Чувство внутреннего
дискомфорта нарастало во мне, и одновременно внутренний голос говорил, что
епископ пригласил на охоту вовсе не для того, чтобы развеять мою скуку, а
с какой-то другой, более серьезной целью.

Моржег, оказавшийся капитаном этого корабля, вскарабкался на верхнюю
палубу и предстал перед хозяином.

- Мы готовы к отплытию, господин епископ.

- Отлично.

Белфиг доверительно положил свою бледную ладонь мне на плечо.

- Сейчас вы увидите наши "двигатели", граф Урлик, - сказал он,
загадочно улыбнувшись Моржегу. - Командуйте, сэр Моржег!

Моржег перегнулся через перила и посмотрел на вооруженных людей в
носовой части корабля. Они были привязаны к сиденьям, а в руках, обвитых
веревками, держали кнуты. Рядом с каждым лежал длинный гарпун.

- Приготовиться! - прокричал Моржег, сложив рупором руки.

Люди подтянулись и подняли кнуты.

- Начали!

Кнуты одновременно со свистом ударили по воде. Это повторилось трижды,
и вдруг вода перед носом корабля пришла в движение. К моему великому
удивлению, со дна начало подниматься что-то огромное и непонятное. Четыре
громадные рычащие головы с длинными прямыми клыками вынырнули из глубины и
с ненавистью посмотрели на людей с кнутами. Из надсаженных глоток
раздались странные лающие звуки. Чудовищные извивающиеся тела метались в
воде. С помощью упряжи и поводьев, надетых на животных, их заставили
повернуться в сторону моря.

Снова ударили кнуты, и звери поплыли вперед. Судно тяжело тронулось с
места, и меня удивило, что весла-колеса не погружаются в воду, а держат
корабль на поверхности, как карету.