Чтение 10–й страницы книги ~Аргус против Марса~

громкоговорителей, гремел джаз.

Каждый день утром приходила Люсьена - секретарша Мицуды. Она приносила
все, что просил Бертон, наводила в комнате порядок. Иногда они вместе пили
кофе за маленьким столиком, и Бертон не знал, куда деваться от взгляда ее
умных, пытливых глаз. Говорили о пустяках. Вечерами, прогуливаясь в старом
парке академии, он вспоминал этот взгляд и смущенно пожимал плечами.

Мицуда захаживал редко. Но сегодня он принес бутылку хорошего коньяка:
захотел выпить с другом по случаю завершения работы над новым спектаклем.
Бертон заметил, что Мицуда чем-то угнетен.

Выпили сразу по большому бокалу.

- Семнадцать лет! - воскликнул Мицуда. - Подумать страшно, Анри!

- Согласен, Ми. Семнадцать лет назад мне было двадцать девять, -
отозвался Бертон.

Мицуда, казалось, не слышал. Бертон глянул в его отсутствующие глаза,
больно защемило под сердцем.

- Семнадцать лет! - повторил Мицуда с каким-то странным волнением. -
Чтобы увидеть свою внешность, достаточно посмотреть на себя в зеркало...
Но чтобы заглянуть в свою душу, нужно встретить старого друга. Великий
бог, что ты наделал со мной!

Щуплое тело японца содрогалось в рыданиях. Выпавшая из рук сигара
дымилась на ковре. Пепел, просыпанный на рукав пиджака, попадал в глаза.
Попадал в самое сердце. Пепел, пепел, пепел...

Кучки еще горячего пепла скользят по лопате. Лопата скользит по
обгорелым костям, не держится в слабых руках. "Шнель, япанишес швайн,
шнель!" Кучи пепла растут. Даже ветер не в силах поднять этот тяжелый,
жирный, еще горячий пепел. Ветер пролетает мимо, унося за колючую
проволоку дым из страшной трубы и слабый человеческий плач. "Шнель,
япанишес швайн!" Лопата гребет быстрей и быстрей. Не руки, нет - она сама
подчиняется окрику: "Зо, яволь. Нимм дас зайне фрюштюк" [Быстрее, японская
свинья, быстрее! Так, хорошо. Получай свой завтрак! (нем.)]. Прямо в лицо
бросают дохлую кошку. Грубый хохот. "Цу тиш! Гутен аппетит!" [За стол!
Приятного аппетита (нем.)]. Автоматная очередь. Ветер уносит крики и
стоны. И дым...

- Мужчины не плачут, Ми.

- Прости, Анри, старею, нервы...

Мицуда долго протирает очки.

- Ми, ты хочешь знать, почему я здесь?

- Ты говорил, Анри.

- Нет... я сказал не все. Ты думаешь, мне жаль отдать свое изобретение
людям? Нет, не жаль, Ми. Но оно дает им в руки опасное могущество. Нельзя
допустить, чтобы им завладели маньяки в военных мундирах. Иначе пепел
новых жертв ляжет в озера крови и слез...

- Пепел... Пепел... Слезы и кровь. Да... Да... - и Мицуда снова низко
опустил голову.

- Перестань, старина. Погибших не вернешь, - сказал Бертон. - Кстати,
не слыхал ли ты, в каком лагере погибла Вики?

- Не знаю, нет... Но мне известно - кто.

Бертон подался вперед, до боли в пальцах сжав подлокотники кресла.

- Кто предал? Кто? Говори! Он жив?

- Насколько мне известно - да. Он из тех, кого в Западной Германии
называют "подводниками". Ты, вероятно, знаешь, что в ФРГ сейчас проживает
больше двух сотен гитлеровских военных преступников, которые официально
числятся умершими. Бывший гауптштурмфюрер СС Фридрих Кунц был похоронен по
всем правилам, но потом всплыл в Оснабрюке. Он выдает себя за эльзасца,
хотя на самом деле - судетский немец. Сейчас он носит имя Франца Гюбнера.

Кулак Бертона с силой обрушился на хрупкий столик.

Была уже половина первого ночи, когда Мицуда вернулся к себе в кабинет.
Достав кофейник, он выпил подряд несколько чашек холодного черного кофе.
Внезапно до него донесся сдавленный крик.

Дверь распахнулась. Вошли двое, в шляпах, в светлых плащах. Третий
остался стоять в коридоре. Левой рукой он крепко держал за локоть Люсьену,
в правой был пистолет.

- Проходите, господа, - сказал Мицуда. - Я ждал вас. Отпустите девушку:
она все равно ничего не знает.

- Нас интересует Анри Бертон! - сказал один из вошедших.

- Знаю, - сказал японец. - Анри Бертон находится здесь.

- Я уполномочен арестовать его по обвинению в государственной измене.

- Это его не должно обескуражить, - сказал Мицуда. - Он человек
привычный... Пройдемте со мной, господа.

В дверях Мицуда замешкался на секунду, встретив напряженный взгляд
своей секретарши.

- В чем дело, Люсьена? - спросил он. - Вы мне больше не нужны сегодня.
Прошу вас уйти...

Мицуда вел ночных гостей по коридору, на ходу включая освещение. У
распределительного щита с надписью "Студия К.М." он остановился и перевел
рубильник в положение "включено".

- Прошу сюда, господа. Следуйте за мной, господа, - то и дело повторял
японец, показывая дорогу в лабиринте галерей и переходов.

Гости чертыхались, спотыкались о связки толстых кабелей, озирались по
сторонам, разглядывая диковинные аппараты, похожие не то на
радиотелескопы, не то на ракетные установки. Все четверо протопали по
металлическому трапу и вошли в небольшое помещение, наполовину занятое
полукруглым пультом, с окном в зал.

- Это - режиссерский пульт, - пояснил Мицуда, присаживаясь. - Сейчас я
включу освещение в зале студии и вызову туда Бертона. Остальное - ваша
забота...

Мицуда пробежал пальцами по тумблерам и кнопкам, как опытный пианист по
клавишам.

- Внимание! - загремели громкоговорители. - Внимание, Анри Бертон!
Прошу вас выйти в зал студии. Это необходимо!

Трое в плащах переглянулись и завертели головами в поисках того, кто
был им нужен. Минуту спустя в зал вошел Бертон.

- Анри Бертон, не двигайтесь с места, - наклонявшись к микрофону,
сказал японец. - Вы арестованы. Зал окружен, сопротивление бесполезно.

Один из агентов похлопал Мицуду по плечу и жестом приказал остальным
спуститься в зал.

Мицуда оскалил зубы:

- Чтобы он не вздумал сопротивляться, я посажу его в клетку.

- Не стоит. Мои ребята сделают это быстрее и лучше. Теперь он от нас не
уйдет, - сказал агент.

- Кто знает, - возразил японец. - Лишняя предосторожность не мешает.
Вот посмотрите...

У агента от удивления отвисла челюсть. В центре зала появилась
массивная клетка. Бертон оказался за частоколом железных прутьев.

- Подойдите к нему, - предложил Мицуда.

И они спустились по трапу в зал.

- Вы арестованы, Бертон, - сказал агент, приближаясь к клетке вплотную
и держа пистолет наготове.

- Вы ошибаетесь, месье, - спокойно возразил Бертон. - Пока что я в
клетке.

Лицо агента побагровело.

- Освободите его, - приказал он Мицуде. - Да поживей, черт побери!

Мицуда галантно поклонился.

- Ну что ж, если вы настаиваете, месье... У вас доброе сердце.

- К черту! Освободите его немедленно!

- Слушаю и повинуюсь.

Мицуда трижды хлопнул в ладоши. Откуда-то сверху слетело черное,
блистающее звездами покрывало и накрыло клетку с Бертоном. Красивый,
звучный аккорд разогнал тишину.

Один из агентов бросился к клетке и приподнял покрывало, но тут же с
проклятием отскочил в сторону. Двое других мгновенно сорвали покрывало...
и остались стоять, остолбенев: в клетке, свернувшись кольцами, лежал
громадный питон. Бертон исчез.

Первым опомнился старший. Схватив Мицуду за воротник, он встряхнул его
так, что у японца слетели очки.

- Где Бертон?

- Он уже далеко отсюда, месье, - невозмутимо ответил японец. - Кстати,
должен предупредить, что я не выношу грубиянов.

- Ах ты, старая крыса! - заорал агент.

Львиный рык потряс воздух. Ошеломленные шпики выхватили из карманов
оружие. Мицуда поднял очки и водрузил их на прежнее место.

- Пойдемте, господа, я покажу вам дорогу обратно. Здесь вам, право же,
больше нечего делать.

На обратном пути японец так же педантично щелкал выключателями.
Спектакль окончен, иллюминация уже ни к чему.

Едва он переступил порог кабинета, как наручники щелкнули у него на
запястьях.

- Прошу прощения, господа, - сказал Мицуда, возвращая наручники. - Одну
минутку, я должен надеть свой плащ.

Он не спеша оделся, запер в стол бумаги, отключил телефон.

- Ну вот, господа, теперь я готов. Пожалуйста... надевайте браслеты.

Мицуда протянул свои худые руки.