- Мишель усмехнулся.
- Не беспокойся... Не навсегда ухожу... Сегодня ночью у меня небольшое
деловое свидание с тем посетителем, который сидел у крайнего столика... Да
ты сама обратила на него внимание... Новый посетитель, в больших очках...
- Что это за ночные свидания, Мишель? Ты знаешь, я не люблю этого.
- А ты ревнуешь? Пора бы пересдать... Но я не обманывал и не обманываю
тебя. Говорю жрьезно: у меня есть дело. Мне необходимо идти. Ты ложись и
жди меня. Я возьму ключ от кухонной двери и вернусь, не беспокоя Жанны...
Пусть спит, она утомилась за день.
- Не ходи, Мишель, - сказала тетушка Генриэтта.
В ответ Мишель сдвинул свои черные брови, и над переносицей у него
обозначилась глубокая жесткая складка.
- Слушай, ты... Я понимаю тебя... Пойми ж и ты меня. Тринадцать, лет назад
ты приютила бездомного бродягу, русского, который не ужился среди своих ни
там, в России, ни здесь, в вашей Франции, среди белых эмигрантов. Ты
приютила его, дала ему кусок хлеба, предоставила ему угол, а потом... -
Мишель еще строже сдвинул брови, - а потом ты уступила ему и половину
своей вдовьей двуспальной кровати... Бродяга тот был-я... Спасибо... Все
это вышло очень хорошо, я благодарю тебя. Но я не забыл того, кем я был
раньше. А я был русским. Я не забыл тех мест- где родился. Не забыл того,
кто знал меня мальчишкой, не забыл того, кто оказался прав во всем... И
мне хочется опять побывать там, хоть одним глазком взглянуть... Рьетта!..
Я написал в Россию комиссару Глаголеву. Я просил его помочь мне достать
советскую визу. Я ждал ответа. А сегодня этот господин в очках... ты
знаешь, кто это? Это ваш французский жандарм, охранник, провокатор... Я
знаю... Их много трется среди нас на фабрике и около... Он сказал, что мое
письмо перехвачено парижской полицией, что меня он арестует, если я только
подумаю поехать на родину... Ты слышишь? Я иду. Я уговорился встретиться с
ним... Я поговорю; узнаю все... И если это - дурацкая шуточка или
шантаж... то я задушу этого мерзавца, рожей похожего на сатану... Ах,
Рьетта!.. Ты знаешь? Там, в России, новая жизнь... А мы, русские, так
устроены, что тянет вот, тянет туда... - Мишель виновато улыбнулся. -
Прости, Рьетта, жена моя, но что я могу поделать?
Тетушка Генриэтта подошла к Мишелю и положила ему свою голову на плечо.
- Я бы позволила каждому назвать меня старой дурой, если бы не поняла
тебя, Мишель. Только русский мог так относиться ко мне, как все эти годы
ты относился ко мне. Да-а... Грязная потаскуха, пьяница-баба, харчевница,
сжившая со свету идиота-мужа... Вот что я для улицы... Знаю, знаю...
- Рьетта, - тихо првизнес Мишель.
- Ты уедешь от меня? Не езди... Там большевики отрубят тебе голову...
Мишель засмеялся.
- Какая ты глупая... Ну, я пойду... Узнаю новости и скоро вернусь...
Мишель прошел в кухню. Тетушка Генриэтта крикнула:
- Жанна... Спи. Мсье Мишель уходит по делу и бер"т с собою ключ. Он скоро
вернется. Я лягу. Завтра разбуди нас пораньше, мне надо идти на базар...
- Хорошо, мадам, - раздался в ответ сонный голос Жанны.
Ключ со звоном повернулся в замке, - это запер дверь ушедший Мишель.
Тетушка Генриэтта сияла фальшивую наколку с головы и повязала ночной
чепед. Заглянула в зеркало, стоявшее на комоде.
- Еще не старуха... Еще только сорок-с небольшим...
Она разделась и легла на широкую взбитую деревянную кровать. Стала думать
и вспоминать. Детство, смутная картина нищеты и голода, потом панель,
пьяная жизнь проститутки, с внезапными взлетами на случайные деньги
случайных содержателей, и опять провалы и безысходность, когда хотелось
бросоться с моста в ржавые воды глубокой Сены, Но страх смерти удерживал.
И опять-панель, пятифранковые знакомства, ночевки по номерам
подозрительных отелей. Знакомство с хозяином харчевни "Золотой павлин",
замужество, к великому удивлению всей улицы, калейдоскоп быстро
сменяющихся воспоминаний, вдовство и этот Мишель, несчастный русский,
выметенный с родины штормом революции.
Тетушка Генриэтта закрыла глаза и захрапела.
Жанна прислушалась. В комнате храпела хозяйка. Крысы возились у помойного
ведра. В дверь снаружи вложили ключ и повернули. Дверь слабо скрипнула.
- Мсье Мишель, это вы? - спросила Жанна.
- Спи, пожалуйста.
Вошедший запер дверь и ощупью прошел в комнату тетушки Генриэтты. Жанна
отвернулась от стенки, чтоб не слышать храп хозяйки, который мешал ей
спать. Она закрыла себе ухо маленькой подушкой.
- Кто здесь?
Жанна отвернулась от стенки и сбросила с себя подушку.
На краю кровати сидела темная фигура и в темноте ловила руки Жанны.
- Спи, пожалуйста...
- Мсье Мишель, что вы делаете? Мадам услышит...
Ради бога...
Пьяные губы пахнущие табаком и абсентом, впились в грудь Жанны. Сильные
руки крепко обняли ее, сдавили. Жанна застонала:
- Мсье Мишель... Вы с ума сошли... Я закричу...
Жанна высвободила руку и хотела вцепиться в кудрявые волосы Мишеля, но
рука ее натолкнулась на лысый череп старика.
Это был не Мишель.
Жанна замерла от ужаса. В темноте раздался тонкий смешок, смешанный с
кашлем.
- Спи, пожалуйста... Это я пошутил...
Темная фигура беззвучно отплыла к двери. Замок со звоном щелкнул. Жанна
боялась пошевелиться. Сколько она так лежала, она не помнит. Крысы бегали
по каменному полу кухни и радостно повизгивали. Туманный отблеск зари
прополз через окно и разогнал крыс. Жанна пришла в себя и спрыгнула с
кровати.
- Мадам! - крикнула она.
Ей никто не ответил. Жанна зажгла спичку и вбежала в комнату хозяйки.
Тетушка Генриэтта лежала поперек своей двуспальной кровати мертвая, с
перерезанным горлом.
Инженер Гэз посмотрел на часы. Было за полночь. Маленькая настольная лампа
освещала середину письменного стола, за которым сидел Гэз. Он наклонился
над большой развернутой картой мира и еще раз нахмурился. Потом откинулся
назад и стал раскуривать потухшую трубку. Жадно вдохнул горячий дым и
выпустил его к потолку ловкими сизыми колечками. Курение трубки всегда
успокаивало Гэза и позволяло ему сосредоточиться на интересующем его
вопросе.
Небольшой кабинет, примыкавший к лаборатории отдела точной механики, был
обставлен скупо, почти бедно. В углу стоял кожаный диван, на котором
обычно спал Гэз. Не в пример прочим заводским инженерам, Гэз не особенно
заботился о том, чтобы обзавестись собственной квартиркой и дешевым уютом.
Прямо из пекла гражданской войны Гэз попал во вновь открываемый при заводе
"Красный химик" отдел, сразу как-то врос в завод, сроднился с отделом,
вновь почувствовал себя хорошо среди станков аппаратов, послушных его
мысли и воле.
Жизнь шла. Хозяйство страны возрождалось. Страна, как громадная губка,
впитывала в себя товары, машины, плуги, тракторы, физические научные
приборы, бесконечное количество предметов и не могла насытиться.
Гэзу некогда было выйти из своего отдела хоть раз на свежий воздух.
Прогулку он делал себе так: из своего кабинета выйдет в лабораторию,
предварительно открыв в окне большую форточку ровно на 12 минут, потом
вернется в кабинет, захлопнет форточку и лежит :яа диване, вдыхая
освеженный воздух. В остальное время Гэз- это бритый молодой человек в
рабочей фланелевой, куртке, с трубкой во рту.
Таков Гэз.
В дверь кабинета раздался осторожный стук.
- Да... Войдите... - негромко сказал Гэзи повернулся к двери.
Через порог мягко и осторожно перешагнул Мишутка.
- Это я... Как приказали, Оскар Карлович.
Часы над диваном тихо звякнули один раз.
-Вы аккуратны, Михаил Лукич. Ровно полчаса первого. Я рад вашей
аккуратности. - Гэз положил докуренную трубку на край стола и добавил: -
Заприте дверь на ключ. Садитесь. Только сначала вытрите ноги о коврик. В
корпусе никого?
Мишутка вытер ноги о коврик у двери, повесил свою теплую куртку и кепку на
вешалку, пригладил волосы и подошел к столу.
- Я сделал все так, как вы приказали мне. Трофим ходит сейчас вокруг
корпуса с винтовкой, сторожит. Отец сторожит у складов. В мастерской
нашего отдела все в порядке. Я эаглянул во все уголки. Никого, кроме нас с
вами, в корпусе нет.
- Вы еще не сели, Михаил Лукич? Садитесь и слушайте.
Мишутка сел и посмотрел прямо в лицо Гэза.
- Мне нужен человек. Такой, как вы, - начал Гэз. Мишутка насупился.
- Я не понимаю вас, Оскар Карлович.
Гэз перегнулся через стол к Мишутке.
-Сейчас поймете. Вы знаете, что я - инженер Гэз, беспартийный, работаю в
качестве заведующего отделом точной механики этого завода?
Мишутка кивнул головой. Гэз еще ближе перегнулся через стол.
- Я работал, работаю и буду работать честно для Советской Республики,
которая стала мне второй родиной. А вы, молодой комсомолец, хороший
работник, я к вам пригляделся и могу вам доверить кое-что... - Гэз чуть
прищурил глаза, и это у него вышло похожим на улыбку. - Вы уже
насторожились, Михаил Лукич?
Мишутка не мог сдержать свое волнение и пригладил волосы, которые будто
Василенко Иван
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Белов Вольф