Чтение 10–й страницы книги ~Зеркало Иблиса~

нас не встретил...

- Оставим это, - сказал Ягер, вроде бы смягчившись. - Что это за тип?

- Унтер-офицер Кубе. Полковник распорядился поселить нас куда-нибудь.

- Отправьте своего Кубе обратно, я сам вас поселю. Я все-таки работаю при
комендатуре, сейчас выкинем кого-нибудь из итальяшек.

Ждать возле комендатуры пришлось недолго. Двухэтажный особняк с видом на
море обладал минимумом удобств, но Ягер пояснил, что это далеко не самый
худший вариант. Только что отсюда выселили двух итальянских полковников,
щебечущие между собой итальянские солдаты еще грузили какие-то их чемоданы и
диваны.

- Тряпочники, - процедил Ягер презрительно. - Когда Грациано1
капитулировал у Бедафомма, небось не собирали шмотки по домам... А теперь мы
воюем, а они нажирают себе ряшки.

(1 Грациано, Родольфо - генерал, командующий итальянскими войсками в
Киренаике, капитулировавшими в феврале 1941 г.)

Каунитц тут же заволновался насчет обеда.

- Успокойтесь, лейтенант, - отрезал Ягер. - Всему свое время.

Обедали они примерно через час в столовой при комендатуре. Вернее,
обедали там Богер, Каунитц и Юлиус, а капитан и Ягер быстро перекусили до
них и отправились в какую-то кофейню.

В кофейне было жарко и темно. Как и должно быть в настоящей хорошей
кофейне - Фрисснер повидал их в Танжере и Тунисе. Перед ними тут же
появились чашечки с ароматным напитком, а майор к тому же извлек из кармана
плоскую фляжку, искусно оплетенную кожаными ремешками. Перехватив взгляд
Фрисснера, он пояснил:

- Ром. Настоящий ямайский ром, у меня есть небольшой запас. Из трофеев.

- Спасибо Очинлеку? - улыбнулся Фрисснер. Ягер улыбнулся в ответ, но не
слишком весело.

- Я не о напитке, я о фляжке, - сказал Фрисснер. - Красивая работа

- В Папенбурге у меня работает знакомый... Папенбург - это лагерь, там
сидят в основном уголовники, а они - искусный народ. Не то что политические,
которые только языком умеют болтать. Один из них делает вот такие фляжки для
офицеров. Когда-нибудь плюну на все и переведусь в лагерь. Простая и
рутинная работа, но зато в тишине и покое, - поделился Ягер, добавляя рому в
кофе. Согласия Фрисснера он не спросил, и капитан запоздало подумал, что ром
можно было употребить и отдельно, а не портить хороший кофе...

Некоторое время они молча пили кофе. Фрисснер чувствовал, как по спине
сбегают струйки пота, появилось непреодолимое желание почесаться. Он потерся
спиной о деревянную подпорку крыши.

- Осторожно, - заметил майор. - У них тут все на соплях держится.

- Учту.

- Боленберг дал технику?

- Разумеется. Он, похоже, хороший человек.

- Хороший... - фыркнул Ягер. - У них здесь своего рода анархия, капитан.
Не сравнить с Восточным фронтом. Да что там, я воевал в Греции, там было
куда больше порядка! Одичали они здесь, вот что.

- Жаль, не удалось встретиться с Роммелем, - пробормотал Фрисснер, словно
не расслышав слов майора. - Всегда уважал этого человека.

- Надеюсь, к лету он наконец возьмет Тобрук. - Ягер плеснул в свою чашку,
где оставалось меньше половины кофе, еще рому.

- Нет, мне достаточно. - Фрисснер накрыл чашку ладонью. - Боленберг дал
три итальянских грузовика и легковушку "фиат".

- Эту дрянь? Вы не знаете итальянских машин, капитан!

- У меня нет оснований не доверять полковнику. Он специалист.

- Возьмите наш полугусеничный бронетранспортер!

- И танк. Майор, это научная экспедиция, а не разведка боем! К тому же
итальянские машины привлекут меньше внимания.

- Когда от них начнут отваливаться детали, вы заговорите по-другому.
Черт, я не хочу ехать на итальянском одре! Они не умеют делать машины! Они
вообще ничего не умеют делать, только петь оперы и плавать на гондолах!

Ягер поболтал гущу на дне чашечки и одним глотком отправил в рот.

- Хотите еще кофе? - спросил он.

- Нет, спасибо, у меня еще много. Так вы едете с нами?

- Конечно, я же замещаю Рике.

- Рике не должен был ехать с нами. Он должен был всего лишь выделить
людей.

- А я поеду сам. Учтите, штурмбаннфюрер...

- Капитан! - перебил Фрисснер.

- Я-то знаю, что вы штурмбаннфюрер, точно так же, как и двое ваших -
оберштурмфюреры1 в лейтенантских погонах... Маскарад.

(1 Оберштурмфюрер - звание в СС, соответствующее званию армейского
обер-лейтенанта)

- Не я это придумал. - Фрисснер пожал плечами. - Вы, кстати, тоже ходите
в армейском.

- Я и говорю: маскарад.

- В пустыню поедем в гражданском.

- Это я знаю. Так вот, учтите... капитан, я еду с вами до самого конца.
Вы доверяете ученому?

- Вполне.

- А я - нет. Вы, наверное, думаете, что он действительно бедная овечка?
Невинная жертва гестапо?

- Я знаком с его делом. По таким обвинениям можно посадить каждого
второго немца.

- Не каждого второго. Настоящее дело Замке было изъято по инициативе
генерального секретаря "Анненербе"1 Вольфрама Зиверса. Ваш Замке
неблагонадежен, к тому же труслив, на допросах выдал и замазал всех
попавшихся под руку, даже по мелочным предлогам. А его отец вообще был
странной фигурой. Отказывался от предложений "Анненербе" по финансированию
ряда его экспедиций, от других интересных проектов. Когда он поехал сюда в
1938 году, в "Анненербе" об этом даже не знали! Такое впечатление, что он
пытался утаить свои исследования от рейха. И его сын, не исключено, такой
же. Куда он вас заманит?

(1 "Анненербе" - германское научное общество, подчинявшееся
непосредственно Гиммлеру и, в частности, ведавшее всеми археологическими
раскопками.)

- С нами будут люди, которые знают пустыню.

- На проводников из местных я бы полагаться не стал. Добыча слишком
привлекательна: машины, бензин, оружие, продукты... За ними самими нужно
будет следить. Боленберг, конечно, даст вам знающих солдат, но в тех краях
они не были.

- А вы? - Фрисснер не понимал, к чему клонит майор.

- Я тоже. Но я знаю человека, который был там в тридцать восьмом с
Вильгельмом Замке. Его зовут Муамар.

Разве ты не знаешь, что у Аллаха власть

над небесами и землей?

И он ответил "Не знаю"

Апокриф. Книга Пяти Зеркал 101(107)

- Муамар? - Фрисснер прищурился. - Если не ошибаюсь, это имя упоминалось
в работе профессора. Впрочем, я просматривал его рукописи довольно бегло...

- Мне трудно сказать. - Ягер поиграл чашкой, словно взбалтывая водку
перед глотком. - Я не читан этих записок вообще. Но Муамар ходил в
экспедицию со старым профессором, это точно. И места эти он знает. Иногда
мне кажется, что в голове у этого араба вся карта Ливии. Со всеми ее
пустынями.

- Он коренной житель? - спросил Фрисснер.

- Что?

- Я говорю: Муамар коренной?

- Тут очень трудно собрать данные о ком-либо из местных. - Ягер зло
усмехнулся. - И без того скудные архивы итальянцев разворованы или
уничтожены. А местные, мне кажется, даже писать не умеют.

- Напрасно вы так думаете. - Фрисснер прихлебнул из чашечки. Оказалось,
что кофе остыл и приобрел противный вкус. - Я думаю, что наш профессор смог
бы рассказать вам много об этом народе. И о его письменности в том числе...

- Да уж... - Людвиг потянулся. - Наш профессор... Та еще птица. За ним
нужен глаз да глаз.

Фрисснер пожал плечами и махнул рукой человеку, который пристально следил
за ними.

- Еще кофе, пожалуйста. - Потом повернулся к Ягеру: - Смотрите не
перестарайтесь. Когда я вытащил его из Бельзена, он шарахался от собственной
тени. Мне бы хотелось, чтобы он делал свою работу, не оглядываясь постоянно
через плечо.

- Не беспокойтесь, я знаю свое дело. - Ягер посмотрел на новую чашечку
кофе, поставленную перед Фрисснером. - Хотите еще рома?

- Нет, благодарю.

- Как будет угодно. - Ягер поднялся. - К сожалению, я должен идти. Вы
доберетесь до дома сами? Тут недалеко... Увидимся завтра.

Он пожал руку Фрисснеру, решив держаться с ним поближе. Тем более что им
предстояла совместная очень неблизкая дорога, и с самого начала накалять
обстановку было бы неразумно.

Оставив штурмбаннфюрера, то есть капитана, допивать кофе в одиночестве,
Ягер вышел на улицу, предварительно оплатив оба счета. Средств, слава боту,
хватало, а оказать маленькую услугу Фрисснеру Ягер считал правильным. Тем
более что его опыт работы и вербовки агентуры рекомендовал подобные ходы.
Часто получалось так, что мелкие и незначительные услуги ценились людьми
гораздо выше, чем действительно реальная помощь.

Людвиг переждал, пока мимо него проедет телега, груженная разнообразными