Чтение 10–й страницы книги ~Искушение Фраги~

Он незаметно бросил на пол кусочек свеклы и несколько раз ударил по ней
ботинком, пока она не превратилась в красное пятно непонятного происхождения.

- Готов! Я его раздавил! - крикнул он.

- Ты жив? Он тебя не укусил? - в дверях показалась голова брата Федора.

- Не успел, - успокоил его Коля, продолжая втирать свеклу в ковер.

За Федором в комнату осторожно вошли остальные. Вначале Филька, за ним -
Катя, Аня, Петька, Рита и последним осторожный Антон.

Коля с видом героя замер над красным пятнышком.

- Ишь ты какой был жирный! Насосался кровищи! - восхищенно отметил
Мокренко, разглядывая пятно.

- Так сплющился, что и не разберешь! - присвистнул Антон.

- Здорово ты его! Не боялся, что тяпнет? - участливо спросил Филька.

Катя грустно наклонилась над пауком.

- Может, так оно и лучше, а? Вс„ равно я бы его боялась. Ночью казалось
бы, что он вылез и ползет ко мне, - всхлипнула она и стала собирать со стола
остатки торта, в то время как его крем Антон Данилов счищал со своего
парадного костюма.

Коля чувствовал, что из-за него испорчен день рождения, но вдруг на
площадке послышались веселые голоса и появились родители Кати. В руках у отца
была большая клетка, а в ней сидела зеленая нахохлившаяся птица.

- А вот и наш подарок! - громко сказал папа. - Его зовут Петруша!

Услышав свое имя, попугай щелкнул клювом, повернул голову и громко
закричал:

- Петр-руша! Петр-руша!

Катя бросилась к клетке. Паукус грызукулис был забыт. Брат Федор салютовал
пробкой безалкогольного шампанского, и праздник продолжился.

Рассказ восьмой.

ДУЭЛЯНТЫ

Однажды Коля Егоров поссорился с Петькой Мокренко. Ссора, как бывает у
благородных людей, произошла из-за дамы - Кати Сундуковой, в которую Мокренко
попал огрызком яблока. Девочка вскочила, покраснела, бросила на обидчика
презрительный взгляд и вылетела из класса.

- Подумать только! Среди этого сборища трусов нет ни одного настоящего
мужчины! - презрительно сказала она в дверях. В классе было немало ребят, но
никто не хотел связываться со здоровенным Мокренко.

Коля Егоров и Филька Хитров не были свидетелями оскорбления и появились в
классе, когда Сундуковой там уже не было. Антон Данилов немедленно рассказал
им о случившемся.

Коля, которому Катя нравилась, вспыхнул и хотел немедленно броситься на
Петьку с кулаками, но Филька удержал его:

- Не горячись! Этот жиртрест сильнее тебя в три раза!

- Пускай отколотит, я не намерен ему спускать! Если не вступиться, Катя
решит, что я такой же трус, как остальные, - кипел Коля.

- А ты и не будешь ему спускать, - успокоил приятеля Хитров. - Ты вызовешь
его на дуэль, как Пушкин Дантеса.

- На дуэль?

- А почему нет?

Друзья о чем-то недолго посовещались, после чего Егоров подошел к Петьке и
громко сказал:

- Мокренко! Ты толстый боров!

Тот нахмурился и посмотрел на свой увесистый кулак:

- Нарываешься?

- Нарываюсь! - подтвердил Коля.

- Считай - нарвался! Готовь стакан для зубов и морозилку для оторванных
ушей. Когда будем драться, сейчас или после уроков?

Угрозы первого силача класса были вполне оправданы: в прошлом месяце он
уже выбил зуб парню из соседнего класса.

- Ты, кажется, чего-то не понял, Мокренко! Никакого мордобоя не будет - он
вызывает тебя на дуэль! - сказал Филька, подходя к ним.

- На какую дуэль? - фыркнул Петька.

- На дуэль, живым из которой выйдет лишь один. Тут затронута честь дамы, и
синяком под глазом не обойдешься. Пушкин с Дантесом тоже не кулаками дрались,
- объяснил Хитров.

- И где будет дуэль? - спросил Мокренко.

- Знаешь недостроенную плотину?

- Возле реки?

- Вот именно. Как ты помнишь, там на высоте примерно третьего этажа
проходит бетонная свая. Вы будете драться на этой свае, пока кто-нибудь не
упадет вниз.

У Петьки отвисла челюсть.

- Там мелко и валуны из-под воды торчат, - пробормотал он. - Если со сваи
шлепнешься, то того... уноси готовенького.

- А ты как хотел? Это дуэль, и живым из нее выходит только один, -
напомнил ему Колька.

- Дуэль - это проверка мужества, а не силы. В ней шансы противников
уравниваются, - добавил Филька. - Если не хочешь, чтобы тебя считали трусом -
приходи к плотине после уроков. И вот еще что - выбери себе секунданта. Думаю,
Антон согласится...

Коля и Филипп отошли, оставив ошарашенного Петьку за партой. Чем больше
Мокренко убеждался, что все задумано всерьез, тем страшнее ему становилось. Он
вспомнил острые камни, торчащие из мелководья, и нависшую высоко над рекой
узкую бетонную балку. Немногие из ребят отваживались перейти по ней на другой
берег, не говоря уже о том, чтобы там драться. Петька сообразил, что на узкой
бетонной свае он потеряет свое преимущество в силе. Один неловкий удар или
потеря равновесия - и сорвешься вниз.

После урока Мокренко, взяв с собой Антона, уныло поплелся к недостроенной
плотине. Там их уже ждали. В тени под ракитами стояли Хитров и Егоров,
решительно посмотревший на своего противника.

- Долго заставляешь себя ждать. Давай скорее покончим с этим! - сказал он.

- Напоминаю правила дуэли. Она просты. Вы встаете на сваю и деретесь, пока
кто-то не сорвется вниз. Живым останется только один, - объяснил Филька.

- Психи! - выдавил Мокренко.

- Не отставай, Петька! Я полез! - Коля снял пиджак и быстро стал
подниматься по лестнице без перил к свае.

Мокренко в замешательстве остановился возле ступенек, затравленно глядя на
мелководье и воображая на камнях свое бездыханное тело. Спина у него стала
мокрой от пота, и на рубашке выступило большое влажное пятно.

- Давай лезь, а то решат, что ты струсил! - шепнул Антон, и Мокренко,
придерживась руками за ступеньки, стал карабкаться вверх.

Коля, успевший перебраться по свае на другую сторону плотины, уже поджидал
своего противника. Они стояли на разных концах узкой, сантиметров в тридцать
толщиной балки.

- Сходитесь! К барьеру! - закричал Филька Хитров.

Егоров шагнул на сваю, вызывающе глядя на Мокренко.

- Давай, Петька! - пригласил он. - Можешь начинать вышибать мне зубы!
Стакан я уже приготовил!

Мокренко посмотрел вниз с высоты третьего этажа, и у него закружилась
голова. Он упал на живот и обхватил руками балку.

- К барьеру! Сходитесь! - донесся до него снизу показавшийся далеким голос
Хитрова.

Петька, не вставая, замотал головой:

- Я не пойду!

Беднягу охватил слепой ужас, он ругал себя за злополучный огрызок,
брошенный в Катю, и ему хотелось оказаться за тысячу километров отсюда. Пятясь
задом, он стал сползать по ступенькам, пока не оказался на земле. Над ним
наклонились Филька и Антон, а через какое-то время, увидев, что противник
отказался от дуэли, спустился и Коля.

- Или дерись или проси у Кати прощения! - потребовал он.

- Хорошо, - сказал Мокренко, поднимаясь и отряхивая запачканные брюки. - Я
попрошу! Только отстаньте от меня все!

И, не разбирая дороги, он поплелся в заросли.

- Как мы и думали, он струсил. Толстяк всегда был робким, - сказал Филька
и, прищурившись, посмотрел на Егорова. - А, если бы он не испугался, ты бы
стал драться?

- Не знаю, - пожал плечами Коля. - Мне тоже было страшновато переходить
эту сваю, но, думаю, что дрался бы. Главное, вниз не смотреть.

На другой день Петька, как и обещал, перед всем классом подошел к Кате и
пробормотал:

- Ты, того, Сундукова, прости меня. Я не хотел в тебя огрызком... Случайно
вышло! Я вообще-то хотел в окно, да тут твой лоб подвернулся.

Он стал было ретироваться, но Коля, стоявший рядом, схватил его за шиворот
и потребовал:

- Мало! Еще!

Мокренко с опаской покосился на него и добавил, как первоклассник:

- Прости меня, пожалуйста, Сундукова, я больше не буду!

- Этого достаточно? - Коля посмотрел на Катю. Та кивнула.

- Извинения приняты! Можешь идти! - сказала она, и Мокренко торопливо
улизнул.

А Сундукова пораженно уставилась своими огромными, полными восхищения
глазами на Колю.

- Как тебе удалось заставить его просить прощения? Никогда не думала, что
Мокренко это сделает!

- Гипноз, - скромно сказал Егоров. - Обычный гипноз!

Рассказ девятый.

НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ