в специальные кресла. Через минуту или две зашли Марк и Мишель, врач.
Мишель прикрепил на каждом из нас какие-то пластинки - на руках, на
ногах, на голове и груди. Проверил широкий эластичный ремень. У Линга
он оказался слишком затянутым. Будет нарушаться кровообращение, сказал
Мишель, послабляя застежки. Комок застрял у меня в горле. Чтобы
показать, что я спокоен, спросил, как там остальные.
залягут в последнюю очередь... На какой запах настроить сомнифер?
Сирень? Жасмин? Роза? Запах луга или леса?
в последние минуты бодрствования. Мишель подключил мне запах луга.
Хитрецы эти проектировщики!.. Китаец Линг пожелал дышать цветком своей
родины - жасмином.
заглянул в наши глаза. - Приятных вам сновидений!
потускнел до сумеречного. Я хотел было пожелать Лингу доброй ночи, но
маска, охватившая нос и губы, сделала наше общение проблематичным. Вот
и хорошо, подумалось. Я закрыл глаза и окунулся в запахи весеннего
луга. Пахло разнотравьем. Выделялся запах одуванчиков. Постепенно
улеглось волнение, мысли пошли вразброд. Начал действовать сомнифер. С
этой минуты началось бесконечное сладостное парение над временем и
пространством.
и чавканье. Плоскоголовые едят ужасно некрасиво, и Ного не исключение.
Пока есть пища, они жрут до одурения. Этот тоже: только проснулся - и
сразу же набил рот корешками. Меня это злит. Мне неприятно его
чавканье. Если он так жрет, что мы будем есть завтра? Послезавтра?
Плоскоголовые могут неделями обходиться без еды, я же на такое не
способен... Черт, хоть бери да затыкай уши. В досаде вскидываюсь и
сажусь спиной к Ного. Но и затылком вижу сидящего на корточках дикаря
с набитым ртом перед горкой пальмовых почек и крокодильих яиц. Вижу
его невинный взгляд, который он время от времени бросает на меня.
Потом слышу, как он встает. Неуверенные шаги. Руки Ного появляются
из-за моей спины и кладут мне на колени несколько яиц и пальмовых
почек. Я тронут. То ли Ного понял, что я недоволен им, то ли что
другое, но дикарь уселся возле меня и заговорил:
умный. Понимает - нельзя есть весь день. Надо есть, когда живот
просит: хочу есть.
понимает, как и все его соплеменники, что еду надо запасать так, чтобы
хватило на несколько дней. Образ их жизни таков, что собранное сразу
отправляется в рот. Если я начну его приучать к определенному
распорядку, он меня не поймет. Решит, что я присвоил пищу и хочу
съесть ее сам. В противном случае я должен последовать его примеру: он
ест - и я ем, пока не съедим все.
грубой пище, особенно к различным корням. Ростки молодого бамбука и
пальмовые почки в свежем виде даже вкусны, а чуть привяли - не
пережуешь. Крокодильи яйца, если они свежи, приятное лакомство. Но нет
ничего отвратительней, чем перегретые на солнце и, к тому же,
несвежие. Они выворачивают тебя наизнанку, даже если ты голоден. За
четыре долгих года я так и не привык к гусеницам и прочей гадости. И
все же, встав перед выбором: лопай что есть или умирай с голоду,
человек недолго гримасничает.
бывает и так: берешь яйцо, надкусываешь скорлупу, а там зародыш
хвостиком шевелит. Дикарей это не смущает, я же с отвращением
отшвыриваю яйцо прочь. Так случилось и сейчас. У Ного глаза лезут на
лоб. Разве можно выбрасывать такую вкуснятину?! Пока Ного подбирает
разлившееся содержимое и полуживого крошечного крокодильчика, меня
посещает догадка: приманка! Крокодильчика можно использовать в
качестве приманки! Еще миг - и приманка исчезнет во рту Ного.
высвобождаю скользкое существо из его грязных пальцев.
крокодильчик вытащит нам из реки большую рыбу.
бедного Ного в состояние каталепсии. На наше счастье, это происходит
на плоту, и Ного только беспомощно озирается. В другом месте он убежал
бы. Он, который может управиться с пятью противниками!
моими приготовлениями. Я предвкушаю удачу. И если она не подведет, мы
решим проблему еды надолго, пока плывем по широкому лону Великой Реки.
получилась не очень длинной, пожалуй, даже короткой. Грузило с
костяным подобием крючка погружается в воду у самого края плота.
Минуты ожидания, как у настоящего рыбака, кажутся часами. Пальцы с
намотанным на них концом лески онемели от напряжения. Говорят, что
рыбацкое счастье не столько в умении, сколько в везении. Посмотрим...
можно назвать клевом рывок, едва не стянувший меня с плота. Еще один
такой - и я бултыхнусь в воду. Кричу туземцу, чтобы он придержал меня
за ноги... Он, вероятно, думает, что все это входит в затеянное мною
колдовство. Леска пружинисто натягивается - и я начинаю сползать с
плота:
подтащил к себе. Я уперся ногами в поперечину и начинаю потихоньку
подтягивать улов к плоту. На крючке, верно, акула.
до предела - вот-вот оборвется. Мы подтянули рыбину к самому плоту.
Она мечется, бросается во все стороны. Ного в ужасе - ему никогда не
доводилось промышлять крупную рыбу. Ловил мелочь во взбаламученной
луже. Сейчас он, наверное, думает, что на веревке болтается крокодил,
потому что вдруг выпускает веревку из рук и отползает от края плота.
перевернет нас! И мы утонем!
помогает мне. Рыба заметно ослабела, и мы подтянули ее к плоту, где
она снова вскинулась над водой. Ного боится, но веревку не выпускает.
Правой рукой тянусь за топориком.
чудище так работало хвостом, подняло столько брызг, что мы промокли бы
до нитки, если бы на нас была хоть одна ниточка. Уродливая голова -
сплошная пасть. Рыба перестала сопротивляться. Мы втащили ее на плот.
Струйки крови стекают на бревна. Наша добыча меньше всего похожа на
рыбу. Какой-то крокодил с жабрами. Теперь на ближайшие дни нам голод
не грозит. Ного смотрит на нее с опаской - такой пищи у него не было
еще. Сидит у шалаша и смотрит, как она доходит. Я отрубил рыбине
голову и начал откусывать кровоточащие кусочки. Глядя на меня, Ного
осмелел и тоже попросил кусок.
наслаждается сам Ного.
вглядываясь в проплывающие мимо берега и не обнаруживая там ничего
живого; не считая зелени, разумеется. Местность все так же пустынна,
разве что скалистые пики гор стали чуть повыше. Солнце скоро спрячется
за них... Что ждет нас завтра?
поваленные деревья, обрубаю ветки и с помощью Ного подтаскиваю бревна
к плоту. Первые часы плаванья показали его недостаточную устойчивость.
Кроме наращивания "жилплощади", вношу и другие усовершенствования: из
мокрой глины сооружаю место для костра, прямо посреди плота. В метре
от очага при помощи длинных веток выстраиваю нечто среднее между
шалашом и навесом. Это на случай дождей. Тщательно осматриваю
крепление бревен. Лыко в некоторых местах растянулось, истончилось.
Тут же разыскиваю на берегу заросли кустарника, похожего на верболоз.
Тонкие, гибкие прутья как нельзя лучше подходят для крепления
бревен... Работа над усовершенствованием плота отнимает у нас весь
день. Ного уже без страха подходит к нашей рыбе, ему, видно, хочется
мяса, а с другой стороны - не исчезла подозрительность.
спалось. Ночь прошла без сновидений. Горы отступили подальше, долина
стала шире. Скалистые отроги четко прорисовываются на фоне голубого
неба, горные ущелья выделяются чернотой. Не отсюда ли название -
Черные горы? Река привольно катит волны по широкой долине, открывающей
путникам широкий обзор. Далеко впереди несколько горных вершин
поблескивают белизной. Снежные вершины притягивают к себе стада
кучевых облаков...
сторону довольно высокого горного хребта, словно разрезанного надвое
широкой долиной. Обычно реки текут со стороны гор, словно боятся их
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк