зелени и минут пять потолкался, походил вдоль рядов. Среди
немногочисленных покупателей, яблочно-зеленых, зеленых, как плющ,
фисташковых, изумрудных и других, едва заметных зеленоватых тонов я увидел
у цветочного ряда пятно ниготкового цвета...
цвета медлил. Цветы самые разнообразные стояли в ведрах, в больших банках
с водой, в кувшинах, лежали в тазах и целыми ворохами прямо на прилавке.
Их цветовая гамма от серебристо-голубоватых тонов все больше переходила к
темно-пепельному...
голубовато-зеленым - и стебель, и листья, и лепестки. Какого бы цвета
лепестки цветов ни были, мне они все виделись голубовато-зелеными,
хризолитовыми. Конечно, цветы, как и любая трава, любое растение, излучали
хризолитовый цвет до тех пор, пока не начинали увядать (ведь я воспринимал
свет такого цвета, какой излучало живое тело), а все неживое было белого,
черного и серого цветов. Сорванная или скошенная трава часа через два-три
перед моими глазами становилась серой.
указательным пальцем, разглядывал, торговался. Уж он-то, покупая
что-нибудь, не промахнется!.. Наконец он выбрал самую большую, огромную
розу, завернул покупку в газету и положил в пустой портфель. Он
расплатился с цветочницей и пошел к выходу.
находя в себе сил и не видя никакой возможности постигнуть загадочность
этого человека, я приходил в молчаливую ярость - и на него и на себя за
свою слабость, неспособность разобраться в сути этой загадки.
было отправляться в далекое путешествие, надо было ехать в Институт
гигиены труда и профессиональных заболеваний Академии медицинских наук.
Пошел в городские железнодорожные кассы и купил билет на поезд, отходивший
на следующий день.
попытался хотя бы что-то выяснить...
ниготковым лаком, я отправился к тихому уголку города, на Нахимовскую
улицу к дому под номером девяносто семь. Я шел, и мне казалось, что все
видят, какой ярко-сиреневый цвет излучает мое тело...
карнизу, стояла стремянка. Я ее взял и вошел в палисадничек, где
хризолитовым туманом светились травы и голубыми звездами мерцали мелкие
цветочки, а подальше синели стволы и сучья фруктовых деревьев.
чтоб над занавеской видеть все, что делается в комнатке.
он вдоль разрезал мелкими шажками. Разрезав, стал рыбину круто солить,
щедрыми щепотками беря соль из разорванной пачки. Он куда-то ушел и через
несколько минут вернулся с темным хлебом. Похлопав серыми морскими окунями
друг о дружку (что они были сырыми и холодными, в том не было никаких
сомнений), сбив с них излишки соли, Ниготков одну рыбину отложил в
сторону, а другую начал есть. Он то и дело чем-то намазывал кусочки хлеба,
ножом извлекал из стеклянной баночки светло-серое содержимое. Холодное,
соленое филе сырой рыбины приводило его в молчаливый восторг. Он с
жадностью, с благодарностью на лице поедал кусок за куском. С
удовольствием съел одну рыбину и положил перед собой вторую.
мне не было видно, поэтому я по стремянке осторожно поднялся еще выше, на
предпоследнюю ступеньку. Вытянувшись, я увидел, что огромная
темно-пепельная роза стоит в светлой бутылке из-под молока.
увидел, чью-то голову. Кто-то сидел у окна, слабо излучая хризолитовое
сияние...
Через несколько секунд я был на улице.
ВСТРЕЧА
ехать на обследование.
на Пожарне (где конечная остановка трамвая четвертого номера) найдена его,
Вадима, одежда. Та, которую с него сняли в лесу бандиты. Конечно, любому
было понятно, что эти маневры с одеждой устроены были для
одной-единственной цели - увести в сторону возможное расследование, сбить
с толку. Дома мне сказали, что у дяди Юры есть отличный чемодан - и не
такой большой, и не такой маленький. Как раз какой мне нужен. И не стоит
нам покупать еще один.
не похожая разноголосица звуков, однообразных и каких-то неожиданных.
Издалека долетали удары - я до сих пор, с самого детства, не знаю, что обо
что там ударяется, - а то слышен далекий возглас человека, постоянный крик
чаек, низкие, прощально-протяжные гудки пароходов, какое-то короткое и
сильное шипение там, где время от времени слышны удары...
был мне и нужен. Я поехал к пристани с тайной надеждой вдруг где-нибудь
увидеть ее, золотисто-лимонную девушку, о которой я теперь все время
думал. Вчера она уехала на автобусе, конечная остановка которого была
здесь, у пристани. Я, конечно, понимал, что эту девушку сегодня не
встречу: всем ведь хорошо известно, что вероятность случайной встречи по
желанию почти всегда равна нулю. И все же...
набережной, свернул к высоким новым домам, которые, словно каменные столбы
и коробки с сотнями окон, по излучине тянулись вдоль берега.
золотисто-зеленый силуэт. Я глубоко, тревожно вздохнул.
устремленность к облакам, жесты - не вызывали у меня ни малейших сомнений.
Мое сердце сильно забилось. Словно иногородний житель, я с чемоданом стоял
на краю тротуара. Жгло солнце, жаром дышал асфальт - мне же стало холодно,
в теле появилось что-то вроде озноба. Я боялся: вдруг она опять
каким-нибудь неожиданным образом исчезнет.
ее и некоторое время, страшно волнуясь, шел следом, чуть сбоку. Высоко над
деревьями, над домами сама по себе заныла невидимая струна, закричала
сидящая на ней невидимая тропическая птица.
секунды - тире и точки... Мне казалось, что мы стоим с ней на плоту,
плывем по какой-то реке среди светлого, солнечного тумана, плывем как раз
в том месте, где необозримой ширины река через бурные пороги настоящего
перекатывается из будущего в прошлое. Я не переставал удивляться
легкомыслию прохожих: имея возможность видеть такую красоту, они
равнодушно проходили мимо!
секунд.
проговорил я. - Среди всех вы словно золотисто-изумрудное пламя! Это
действительно так, поверьте! И я должен... Я просто обязан!..
Туда?.. - Она свободной рукой указывала в ту сторону, откуда мы только что
шли. - Отвечайте! Ну что вы молчите?
деревья в конце улицы. - Так что ж вы стоите? Идите в ту сторону, раз это
правда! Или, может быть, я мешаю вам?
человек очень добрый. Вы такого цвета!..
меня разозлить и обидеть, пожалуйста, не попадайтесь мне больше на глаза.
Я вас очень прошу!..