здесь все складывалось иначе, чем у вас. И отношение к немцам, и борьба с
ними. Здесь ведь не было фронта. Они просто взяли и включили нашу страну в
свою империю, сделали из нас протекторат. Ведь мы уже шесть лет считаемся
глубоким тылом Германии! Неужели вам не объясняли этого?
Он всегда избегал немцев. А если он теперь и сблизился с каким-то
офицером, то сделал это исключительно ради вас! А вы не доверяете ему,
оскорбляете его!..
понимаю, что ему от меня нужно. Мне твердят про К-ов, про сорок
километров: А тут еще эта нелепость с каким-то загадочным снарядом!..
Боюсь, что доктор сам его выдумал:
что вы можете подозревать его!
немного смягчился, но остался при своем мнении. Девушка понимала, что в
таком сложном и вместе с тем совершенно беспомощном положении он просто не
способен объективно воспринимать действительность, и не стала ему больше
надоедать.
отдаленный гул мотора.
слуховому окну, из которого просматривался значительный участок лесной
дороги.
сопротивлялся. Он лишь позаботился проделать в сене небольшое отверстие и
приготовил пистолет.
О себе она в эту минуту не думала и даже не приготовилась, чтобы хоть
как-нибудь объяснить свое присутствие в лесной сторожке. Лишь разглядев
офицера и узнав в нем обер-лейтенанта Крафта, мельком представила себе его
удивление и ярость при столь неожиданной встрече.
овчарка лесника подняла неистовый лай. Из сторожки вышел Влах. Он грозно
прикрикнул на овчарку, поспешно вышел за калитку и снял свою зеленую шляпу
перед такими важными гостями.
местах. Не спеша закурив сигарету, офицер осмотрелся по сторонам и
обратился к Влаху:
зайти в мою берлогу и отведать черничного сока? Если не побрезгаете, я
привяжу собаку, - подобострастно ответил Влах, несколько раз поклонившись
офицеру.
спросить.
нас не воруют, а браконьер теперь пошел робкий, больше днем норовит:
пан офицер, честно скажу вам, что в ту ночь я спал у себя в избе.
странного, такого, что вам показалось бы посторонним и чего прежде никогда
в лесу не было?
вздохом сожаления ответил:
виду партизан, то здесь они, слава бог^, не появляются. Наш лес невелик,
вокруг поля, деревни. Да и город близко. Здесь они были бы как в мышеловке:
приятно иметь дело. Слушайте! Где-то здесь, в вашем лесу, упала одна очень
опасная штука. То ли снаряд, то ли что-то на него похожее. Размеры
внушительные: метра полтора-два в длину и с полметра в толщину. Одним
словом, не иголка. Будьте при обходах внимательны. Если обнаружите
незнакомый предмет, не прикасайтесь к нему и немедленно сообщите о нем в
К-ов капитану Фогелю или мне. Вы поняли меня. Влах?
Тарзаном. А как найду, сразу доложу. Можете на меня положиться. Влах умеет
искать, если это нужно!
Немного уже осталось таких рассудительных людей среди чехов. Кстати, за
находку вас ожидает богатая премия от нашего командования. А лично я
обещаю бутылку коньяку и сотню сигарет.
спросил:
сказал:
сюда по грибы.
менее он, не колеблясь, ответил:
скорей в больницу: А что с ним случилось, пан офицер?
водителю.
немцы не вернутся, потом решительно нахлобучил на голову шляпу, плюнул в
сердцах на дорогу и вернулся в сторожку.
Кожина от наваленного сена и помогла почиститься. Больше всего сухих
травинок набилось сержанту в волосы. Покончив с этим делом, Ивета спросила:
не бред и не выдумка доктора Коринты?
и снаряд немцы действительно ищут. Конечно, при желании все это можно: А
впрочем:
Главврач не просил его, лишь вслух при нем подумал: "Где бы достать хоть
какие-нибудь книги по парашютизму?.." - а доктор Майер на другой же день к
вечеру принес нужные книги прямо главврачу на квартиру. Не всякий способен
на такое:
весь рот и радостно докладывал доктору Коринте:
знаю только, это ли вам нужно. Одна называется просто "Парашютизм", другая
- "Психическое состояние спортсмена во время затяжного прыжка", а у
третьейсовсем игривое название: "Счастье под белым куполом". Больше ничего
в нашем районе нет, можете мне поверить на слово!
я бы как-нибудь обошелся!.. Впрочем, простите, я так поражен, что начинаю
говорить глупости. Я вам бесконечно признателен! Вы и не представляете,
как помогли мне!
вниманием со стороны своего молодого коллеги. Он и прежде считал своего
заместителя хотя и недалеким, но очень хорошим, сердечным и честным
человеком, а теперь еще крепче утвердился в своем мнении. А Майер словно
нарочно задался целью снискать полное расположение начальника, проявил
совершенно невероятную скромность. Он не только не спросил, зачем доктору
книги по парашютизму, что на его месте сделал бы почти каждый, но, передав