ошибки отделять настоящий каучуконос от этого сорняка. - Она сорвала желтый
цветок одуванчика.
- Скажите, Стеша, - деловито обратился к ней молчавший до этого Бабкин, -
в таких делах я тоже профан, поэтому не пойму, зачем нужна такая трудоемкая
работа по разведению этих "одуванчиков"? - он насмешливо скосил глаза в
сторону Вадима, который все еще держал цветы в руках. - Зачем все это нужно,
когда мы столько делаем синтетического каучука? И проще и дешевле.
- Городские товарищи могут и не знать, - Антошечкина скромно потупила
смешливые глаза, - что многие, чуть ли даже не все изделия из резины
обязательно делаются с добавкой натурального каучука.
- Не думаю, чтобы его было очень много в корнях этих цветочков. - Бабкин
поддал носком сапога брошенный приятелем трубчатый стебелек с выступившим из
него белым соком. - Натуральный каучук, как я читал, добывается из огромных
деревьев гевеи, растет эта гевея в Южной Америке.
- Не хочу зря говорить, - запальчиво сказала Стеша. На щеках ее от
волнения выступили красные пятна. - Не бывала я в этой Америке и не
разводила этих гевей. Они у нас в деревне на окнах в горшках разводятся, их
фикусами зовут, - тут же пояснила она. - Но думается мне, всем полезно
знать, что с гектара однолетнего кок-сагыза мы получаем куда больше каучука,
чем с гектара хваленых американских гевей шестилетнего возраста. Не всегда
малыши хуже долговязых.
Вадим взглянул на Стешу и подумал: стоит ли ему обидеться? "Пожалуй, эта
девчонка прямо намекает на мой рост", - решил он. Но Антошечкина, увлеклась
и вовсе не предполагала, что ее слова гость мог отнести к себе.
- Если бы вы знали, - говорила она, смотря на желтые блестящие квадраты
цветущих каучуконосов, похожие на ярко начищенные латунные листы. - Если бы
вы знали, как я полюбила эти маленькие кустики! Вот они болеют. Видите,
сделались кое-где рыжими, - она протянула руку, указывая на красноватые
пятна, покрывающие поля. - Сохнут кустики без воды, а думается мне, что это
я изнываю. Во рту даже сохнет. Хочется пить. Найти бы хоть глоточек воды!
Стеша облизала потрескавшиеся губы.
Багрецов с уважением смотрел на эту маленькую девушку. Ей, наверное, не
более семнадцати. А какая настойчивость и убежденность, какая большая любовь
к своему труду! Здесь, на этих желтых полях, проходит ее жизнь. Здесь нашла
она свое призвание. "Одуванчики: Как нелегко ей с ними, - думал Вадим. -
Солнце жарит, сохнут стебли: Ветер подул, и сразу исчезли призрачные
пушистые шарики: Лови их!.."
Девочка в синем вылинявшем платьице, едва прикрывавшем ее по-детски острые
коленки, сейчас рассказывала о том, как она со своими подругами решила
спасти каучуконосы. Недалеко отсюда, в небольшом овражке, девушки вырыли
колодец, и оттуда сейчас возят воду. Пусть бочками, ведрами, лейками, чем
угодно, но надо полить засыхающие поля.
- Каучук для нашего хозяйства нужен так же, как кровь для человека, -
повторила Антошечкина слова Никифора Карповича. Он, в свою очередь, услышал
их от председателя колхоза "Пролетар" Сидора Антоновича Кузнеца, большого
энтузиаста каучуконосов.
"Пожалуй, это правда", - подумал Вадим. Он попытался себе представить, что
бы делали люди, исчезни вдруг на земле весь каучук. С самого первого дня
рождения человек встречается с ним. Резиновая соска - вот его первая
встреча. А потом всюду и везде каучук сопровождает человека: в шинах
автомобилей и самолетов, в машинах и лабораторных приборах. Ни одна
профессия не сможет обойтись без каучука: Он читал, что сорок тысяч
предметов делается из этого материала.
Бабкин попросил у Стеши разрешения выкопать один корень кок-сагыза. Она не
протестовала, и Тимофей отправился на край поля, чтобы там, подальше от
девчат-насмешниц. полюбопытствовать, из чего же все-таки делается резина.
Вдали на дороге заклубилась пыль. Вадим заслонил рукой глаза от солнца,
всматриваясь в желтовато-серое облако. Вскоре показалась резвая пегая
лошадка, запруженная в бричку. Высоко (чтоб дальше видеть придорожные поля),
на мешке, набитом сеном, сидел Васютин. Натянув вожжи, он остановил лошадь
и, опираясь па палку, слез с брички.
Никифор Карпович недовольно взглянул на тележку, которую везли девчата, и,
задумчиво постучав палкой о сухую землю, подозвал к себе Стешу.
- Ну что ж, Антошечкина, не вывозит нас эта техника? Она вроде как сама на
нас ездит?
- Согласна, Никифор Карпович, - Стеша вздохнула и вытерла рукавом со лба
капельки пота.
- А ОКБ?
Девушка развела руками и опустила голову.
Багрецов прислушался к разговору. Опять ОКБ!
- Конечно, могли мы ветрячок небольшой поставить у колодца. Пусть качает
воду, - после молчания сказал Никифор Карпович. - Однако хлопотное дело
пригнать ее сюда по трубам. А ты знаешь, сколько растения потребляют воды из
почвы? Ну хотя бы твои кок-сагыз на одном гектаре за время от посева до
уборки? Больше восьмидесяти тысяч ведер. Правда, с весны довольно много
осталось влаги в земле, но попробуй навозить даже на машинах и лошадях
десятки тысяч ведер воды! Видно, придется нам этот вопрос решать иначе, -
вздохнув, заключил Васютин.
Он еще раз взглянул на девчат, которые в это время перетаскивали тележку с
бочонком через канаву, и участливо спросил:
- Тяжело, Стеша?
Девушка молча кивнула головой, отвернулась, затем смущенно проговорила:
- У нас другая забота есть, Никифор Карпович, да вот не знаем, что делать.
Васютин улыбнулся, шутливо взял Стешу за косичку и повернул к себе.
- Ну, кайся, стрекоза!
- За Буровлева обида берет, - потупившись, сказала Стеша.
- А что такое?
- Слетит парень с первого места. Наши девчата его уже обгоняют.
- Правильно делают. На то и соревнование.
Антошечкина сморщила свой маленький носик, словно собираясь чихнуть.
- Нет, Никифор Карпович, тут дело тонкое. У Ванюшки гордость страдает.
Инструктор райкома спрятал улыбку в усы и серьезно заметил:
- Вот ты какая сердобольная стала! Ну, а с бригадиром говорила насчет
плана всей бригады? Я знаю, что Буровлев не успевает закончить в срок и
рыхление и подкормку. Глядишь, не только его гордость пострадает, но и
урожай.
- Мы ему помощь предлагали, а он отказывается. Да и ребята из его звена
тоже противятся. Совестно им от девчат подмогу принимать.
- Ну, это уже не по-комсомольски.
- Вот и я то говорю. Ольга обещала поговорить с Буровлевым.
- Не вредно, - согласился Никифор Карпович. - А больше вы ничего не
придумали?
Подошла Ольга и поздоровалась с Никифором Карповичем. Наморщив лоб, она с
досадой смотрела на линейку, которой только что на соседнем поле проверяла
глубину вспашки паров. Заведующей агролабораторией пришлось сейчас серьезно
поспорить с бригадиром МТС. Она требовала от него не только соблюдения
правил агротехники, записанных в договоре с колхозом, но и новых, лучших
показателей обработки земли.
Ольга все еще вспоминала этот неприятный для нее разговор.
- Вот что, Ольгушка, - обратился к ней Васютин, - надо найти какой-то
настоящий способ, чтобы помочь Буровлеву. Думаю, комсомольская организация
использует для этого ОКБ.
Багрецов все время, пока длился этот разговор, стоял в стороне и делал
вид, будто он сильно заинтересовался прополкой кок-сагыза. Однако
любопытство не давало ему покоя. Что такое ОКБ? Даже инструктор райкома
упоминает об этом непонятном для Вадима сочетании букв. "Обыкновенные
крупный буквы", - вспомнил он шутку Стеши.
- Идем! - Бабкин подхватил Вадима под руку и потащил за собой. - А то не
успеем дотемна проверить приборы.
Товарищ неохотно повиновался. Он подумал, что следует поговорить с
Буровлевым: может быть, этот парень примет московских комсомольцев в свое
звено. На самом деле, как-то неудобно, когда отстающих ребят спасают
девчата. Надо полагать, и он, Вадим, и особенно Тимка смогут освоить
нехитрое дело прополки, подкормки и даже рыхления кукурузного поля.
По дороге к метеостанции Багрецов смотрел иными глазами на все окружающее.
Он должен знать, где что растет и как выглядят разные злаки и всякие
технические культуры. Нельзя же каждый день расплачиваться за свою
неграмотность. Например, рвать кок-сагыз вместо одуванчиков.
Неподалеку от дороги Вадим заметил среди пшеницы гнезда крохотных дубков.
Сейчас от зноя и ветров их прикрывали плотные стебли. Пройдут годы, и
молодые дубки высоко поднимутся над полями и станут уже сами защищать хлеба
от знойных суховеев. Вадим вспомнил, что читал о таких гнездовых посадках.
Их предложил академик Лысенко.
Стало совсем темно. Впереди смутно очерчивался знакомый холм с
ветростанцией. Незаметно, за разговором, наши друзья поднялись на холм.
Багрецов пошарил в карманах, достал ключ и открыл герметический ящик.
Внимательно проверив автоматическую аппаратуру, техники подсоединили нужные
приборы и спустились по склону вниз.
Душно. Одуряюще пахла полынь. У Багрецова даже кружилась голова от этого
запаха. Впрочем, тут не было ничего удивительного. Тимофей считал, что его
товарищ "удивительно хлипкого здоровья". Он часто ходит с перевязанным
горлом, потому что у него, как у ребенка, обязательно болят гланды. В этом
случае всегда говорливый парень шипит, как рассерженный гусак.
- Отдохнем? - спросил Бабкин, присаживаясь у подножия холма. - Только
смотри, не простудись. Подстели что-нибудь. Одуванчик!
Вадим ничего не ответил. Он привык к этой грубоватой заботе друга.
Расстелив пиджак, он лег на землю и, смотря в звездное небо, думал о
вчерашнем рассказе Васютина. Багрецов понимал, что тот не зря вспомнил
легенду об исчезнувшей реке. Не только опытные гидрологи могут отыскать эту
подземную реку. Местные комсомольцы если и не найдут ее, то, во всяком
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Панов Вадим
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Круз Андрей