Чтение 10–й страницы книги ~Полнолуние~

- Что ты хочешь сказать этим "у нас", кемо сабе? - спросил толстяк.

Джосс вздрогнул от неожиданности.

- Вы что, смотрели этот ролик?

Лицо человека прояснилось.

- А ты, значит, знаешь, что это слова из ролика? - в его голосе
слышалось удивление.

- Я имею полную коллекцию оригиналов... - с достоинством произнес
Джосс, - а также все шесть сборников пародий. О'Баннион, - представился он
и протянул руку.

- Фислер, - ответил тот. - Лоренц Фислер. - Он взял руку Джосса и
смущенно пожал ее.

- И чем же вы, мистер Фислер, занимаетесь кроме того, что смотрите
развлекательные видеопрограммы, которые большинство людей в наше время
считают по меньшей мере странным увлечением?

Фислер посмеялся немного.

- В основном я работаю на разработках лишаев.

- Это что-то вроде "рудниковой влаги?" - спросил Джосс.

Фислер смеялся громко и долго.

- Да-да, я слышал об этом. Мне показывала это мать, когда я был
маленьким. - Он сделал длинный глоток. - Нет. Вы ведь на Марсе раньше
никогда не были?

- Да, я здесь в первый раз.

- Так вот, это что-то вроде плауна. Здешний лишай того же вида, что
растет на Земле, он только немного более морозоустойчив. Любит скалы.
Растет, тесно прижимаясь к поверхности. Единственный способ отделить лишай
от скалы - это отбить куски камней и измельчить их.

- При этом довольно трудно не повредить растениям.

- Да, это так, - согласился Фислер. - Процесс обработки довольно
сложен. За ультразвуковой обработкой идет механическая компрессия, а потом
еще перемешивание. Для этого нужна куча оборудования. Потом следует
промывание, снова компрессия, и уже под конец - упаковка. Лишай выпускают
большими кирпичами, вроде коробок для обуви. И отправляют на плауновые
фермы.

Джосс прищурился.

- Господи, а им-то он зачем?

- Как удобрение. - Увидев, что Джосс удивился еще больше, Фислер
засмеялся. - Эх, мистер, а знаете ли вы, сколько стоит доставка удобрений
с Земли? Это просто экономически невыгодно. За исключением человеческих
отходов да остатков мяса и овощей, это единственное органическое вещество
на планете. Здесь его полно. Он богат нитритами. Кроме того, лишай растет
на глазах. Однажды мы проходили заново по тем районам, где работали
раньше. Там уже все заросло.

- Ну что ж, в этом есть смысл, - подумав, сказал Джосс. - А что вы
делаете с остатками породы?

- С отбросами? Продаем пласкритовым компаниям в Велесе. Им это выгодно.
Они экономят большие деньги: не нужно никуда выезжать и размельчать породу
самим.

- Я смотрю, у вас неплохой источник доходов, - заметил Джосс.

Фислер глянул на него из-под лохматых и толстых, как усы, бровей и
прошептал вполголоса:

- Есть источник получше этого.

Джосс постарался скрыть свою заинтересованность.

- Да?

Фислер допил стакан, украдкой взглянул в сторону двери и добавил:

- Кое-кому в нашем городе не нравится ваш приезд сюда. А некоторые - не
против.

Джосс почувствовал в его словах напряжение и страх, но решил помолчать
и подождать, что последует. Фислер не сказал больше ничего. Зато Джосс
заметил много глаз, обращенных к его столику.

Он отхлебнул немного эля и спросил:

- В вашем районе производится много горных разработок?

Фислер покачал головой:

- Не так много, как было несколько лет назад. Когда в первый раз
обнаружили металл, все чересчур переволновались. Я, например, почти
уверен, что это был просто обман. Не думаю, что ученые отдают себе отчет в
болтовне по этому поводу.

Джосс кивнул. Ему не хотелось спорить. Это была история восьмилетней
давности. Кто-то, раскапывая приповерхностный лед, обнаружил слой оксидов
железа. Вроде ничего особенного. Но проведенный анализ показал, что оксиды
являлись вовсе не естественным месторождением железа. Следы углерода в них
говорили о том, что эти оксиды-были остатками проржавевшего слоя твердой
стали в полдюйма толщиной.

К тому времени не прошло и шестидесяти лет, как люди обосновались на
Марсе, а открытие было сделано вдали от всех поселений. Многие говорили,
что это отлично продуманная мистификация. Другие спорили. Казалось
абсолютно неестественным и невероятным, что кто-то шутки ради притащил
сюда и закопал в почву стальной лист размером в полдюйма толщиной,
полкилометра шириной и восемь с половиной километров длинной. К тому же
вкрапления углерода указывали еще и на то, что полоса лежала и ржавела
здесь уже несколько тысячелетий. И действительно, учитывая сухость
марсианского климата, это походило на правду.

За этим открытием последовал бум: бешеный наплыв копателей, натиск
рекламы, появление всяких таинственных "находок". Накатила волна взаимных
недовольств, обвинений, вражды - но копание продолжалось. Джосса изумляло
это явление. Марс вызывал у жителей Земли какие-то странные чувства,
схожие с легким помешательством. Он заставлял верить в сказки о
марсианских каналах, принцессах-чужестранках, высушенных морях, камнях,
повторяющих человеческие очертания и в другой бесконечный вздор. Что ж,
это было просто одно из проявлений желания найти подобных себе - тех, кто
когда-то жил вместе с нами в Солнечной системе. Какое-то время Джосс
думал, что теперь, когда люди живут на Марсе, проблема решится сама собой.
Но стало еще хуже. Продолжались археологические раскопки по всей
поверхности планеты. Но на вопрос - как полоса очутилась там, где ее нашли
- вразумительного ответа так и не было, а это не удовлетворяло старателей.
Как это часто случается там, где люди копаются в поисках уникальных
материалов, раздавались выстрелы, процветали воровство, рэкет, шантаж.
Убийство было здесь самым обычным делом. Одно из таких преступлений и
привело когда-то на Марс Ивена и Лона. Тогда они провернули дело так
энергично, что только несколько негодяев дошли до суда.

Джосс отвлекся от размышлений.

- А вы работаете недалеко от этого района, мистер Фислер? - спросил он.

Фислер покачал головой.

- Я - нет. Я приехал сделать кое-какие закупки. Сегодня погрузка. Мои
буровые стоят на юго-запад от здешних мест. Эти породы уже все выбраны.
Только через несколько лет сюда можно будет снова приезжать на разработки.

Джосс понимающе кивнул. Если так, вряд ли Фислер заметил что-нибудь
необычное в пустыне.

- Ну, а раньше вы здесь работали?

- Пару лет назад.

- И заметили бы, если бы что-то изменилось в округе?

- Вероятно, да. Худшее, что здесь есть - это пыль, она постоянно
разносится ветром. Но главное, что она может сделать - это изменить грунт,
и то не слишком быстро. Иногда случаются землетрясения. Но кругом
абсолютная равнина, так что сверху ничего не упадет. Трещины - да, это
бывает. И все, пожалуй.

Джосс кивнул в сторону горного массива Олимпус Монс, настороженно
прислушался к звуку поворачивающегося воздушного замка и сказал:

- Не понимаю, как можно называть равниной местность, где находится это.

Фислер широко улыбнулся.

- Через некоторое время вы ко всему привыкнете.

- Привыкнуть и считать равниной гору в двенадцать километров высотой?

Внутренняя дверь с шумом открылась настежь. В бар вошел Ивен.

Он поднял забрало. Джосс взглянул на выражение его лица.

Это было совсем не то выражение, которое он видел часом раньше. Тайком,
чтобы никто не заметил, Джосс извлек пистолет из кобуры.

Ивен окинул взглядом помещение и проревел:

- Пусть кто-нибудь немедленно позвонит в Управление Полиции Велеса.

В баре стихло.

- Мне очень жаль, - медленно чеканя слова, сказал Ивен, - но кто-то
застрелил вашего шерифа.

На сером неприметном зданьице в дальнем конце почти единственной улицы
Томстоуна не было ни знака Солнечной Полиции, ни знака полиции Марса.
Сразу над внешним замком красовалась серебряная звезда, а поперек надпись
- ШЕРИФ.

Кто-то пытался уничтожить и то, и другое выстрелами из
крупнокалиберного ультраскоростного пистолета.

Первым желанием Джосса при виде этого зрелища было желание повернуться
к Ивену и спросить: "Ведь это же шутка?" Но то, что лежало перед зданием в
пыльной колее, ни к каким шуткам не располагало.

Верхней половины тела просто не было. Не то что бы его не было совсем:
куски, серые или мертвенно-белые, с запекшимися сгустками крови, валялись
буквально повсюду. Вон там - раздробленная кость, а вон там - клочки
легких и мозгов. Вся стена была залита кровью, уже заледеневшей на морозе.
Старинная электропила могла бы справиться с такой работой, но не так
чисто, если это слово уместно здесь. Другая часть тела, изогнутая и
скрюченная, лежала на улице. Мороз и засуха превратили труп в некий
разобранный манекен из магазина. Неаккуратные обрывки красно-черной кожи
висели в тех местах, где должна была быть "присоединена" остальная часть