Чтение 10–й страницы книги ~Хроники оборотней~

- Совсем цены в этом году упали, даже навоз не окупается.

- Киркилик, марджяб фикалу? Вах, вах, вах...

- Нет, конечно, свой, не покупной. Но вот если б этот навоз продать, как делают франки, в Голландию. Тамошние оранжерейщики, которые цветы в горшках выращивают, хорошо за него платят.

- Вай, мин дармия нух бастурма!

- Да уж, а то и так голодать приходится, а за землю вовремя платить надобно. Одни поборы! - Здесь мужик перешел на шепот: - Эти тевтонцы у нас уже вот где! Им бы только война, а мы все платим, платим, платим...

- Виссабух минди тама!

- Да почитай задарма мы им провизию поставляем! Это ж большей частью оброк, никуда не денешься. Ну ничего, Бог им какую-то холеру послал! Говорят, мрут их новые предводители, как мухи, смертью страшной...

- А что это за смерть, ой! Увлеклась... В смысле мистифику байда мусарма кирдык?

- Нет, не знаю, да и никто не знает, хотя все об этом только и говорят. Вроде бы какого-то демона ихний магистр вызывал, чтобы против поляков помог новую армию набрать. А он у них на свободу вырвался и мстит теперь тем, из-за кого в пекло вернуться не может...

Ну что ж, это тоже вполне рабочая версия. Зря мои агенты так легко отказываются от общения с простым народом. Как видите, языковые барьеры не помеха, а информации я получила полную корзинку. Причем совершенно бесплатно и не возбуждая подозрений! Кому придет в голову подозревать пленную сарацинку, не владеющую языком, но умеющую так ненавязчиво расположить к разговору...

Потом я еще раз попыталась выйти на связь с котом, и удачно, он только шикнул, что я мешаю, поговорим попозже. Ну что еще... Послонялась по двору, поужинала, легла на свой драный тюфяк и оглянуться не успела, как заснула. Клопы только-только расселись на мне, толкаясь из-за самых вкусных мест, когда меня бесцеремонно разбудили два монаха.

- Это и есть сарацинка? Одета как-то чудно, в штаны да рубаху... А эти бусы из монет настоящие? В другой раз, ей-богу, на память заберу, сейчас некогда... Тащи колдунью, велено привести ее как можно скорее!

- Эй, баста хамы, бармаглы откудыр исям! - возмутилась я, но это остановило их только на мгновение.

Подивившись моей тарабарщине, они схватили меня за руки и за ноги и потащили вон из комнаты. О аллах! Что тут, всегда так с женщинами обращаются?!

Второй раз за сегодняшний день - такие нравы мне не по нраву!

Я кричала и вырывалась, пиналась и пихалась, пробовала кусаться, кого-то здорово расцарапала, но к ним пришла помощь. Эх, а ребята и не знают, что меня схватили грязные монахи и волокут в подвалы, чтобы пытать! Ясное дело, "ведьминскую дурь" выбивать будут, раз сарацинка, значит, колдунья, однозначно!

Меня протащили по мосту, потом по лестнице куда-то наверх, вправо по галерее с красивой мозаикой на полу. Это я чисто по-женски отметила сразу... Пару раз удавалось вырываться, но монахи были опытные, ловили меня быстро. Наконец затолкнули в какую-то комнату, захлопнули следом дверь и, хихикая, удалились.

- Алина? Ну наконец-то. - Из-за стола поднялся чуточку недоумевающий командор. - Я посылал за тобой, что ты так долго?

Ах вот как... Значит, это он за мной посылал, изверг! Я хотела тут же развернуться и уйти в знак протеста, но, подумав, остановилась. Здесь, знаете ли, гораздо уютнее, чем в моей клетушке на постоялом дворе...

Панели темные дубовые с орнаментом, везде ковры, большущая кровать под балдахином, столик с резными ножками, горящий очаг. Да, давно прошли те времена, когда тевтонцы дали обет бедности. Эта комната чем-то напоминала спальню в замке Моррисвиль в Шотландии, там у нас с Алексом впервые был романтический ужин.

Только сейчас заметив на столике фрукты в вазе, серебряный кувшин и два дымящихся блюда с чем-то вкусно пахнущим, я решила, что обида мелочная и стоит остаться. Все это время Алекс терпеливо ждал, что ему свойственно. Он был в рубашке из тонкой белой ткани, бархатных штанах и домашних тапочках. Уютный и домашний до невозможности, вот бы броситься на него с разбега!

- Прости, любимая, я хотел, как лучше... Заплатил и послал за тобой монахов, на кухне заказав нам ужин. Все свежее, мясное, из натуральных продуктов. В монастыре сейчас пост, но тут его никто не соблюдает, кроме брата Расмуса, у него язва желудка, ему вообще ничего нельзя.

Похоже, у Алекса была куча новых впечатлений, которыми он хотел со мной поделиться. Пусть выговорится, я набросилась на рагу, хоть и ужинала бигосом, но это было целых три часа назад. Кажется, кое-что от Толстяка и мне стало передаваться... Кстати, про него Алекс сказал, что он вовсю хозяйничает в покоях гроссмейстера и они даже ванну принимают вместе.

- Вчера похоронили комтура, это уже шестая жертва! Говорят, на отпевании кто-то выл под сводами костела, потом оказалось, что собака на крыше сидела и слезть не могла, а тут альбатросы...

- Как это собака попала на крышу?!

- Хороший вопрос... Ее как будто забросила неведомая сила, сама залезть не могла бы, там не всякий альпинист справится.

- А при чем тут альбатросы?

- Символ госпитальеров! Ты не поверишь, но здесь уже не меньше десяти лет живет один альбатрос. Второй появился лет пять назад, оба поселились в голубятне, ловили рыбу в местной речке, в общем, они дико раскричались, когда хоронили комтура. Люди усматривают в этом дурной знак...

- Алекс, я тебя люблю!

Он мгновенно заткнулся и молча притянул меня к себе, как будто только этого и ждал. Счастье - вот оно! Но я сурово ограничила его пыл поцелуями и объятиями, остальное - после свадьбы. Самой хочется, но я девушка строгого воспитания...

Потом мы еще час поболтали, я уснула, положив голову ему на грудь и обняв, чтобы никуда не убежал. Это не собственничество, просто нам так редко удается побыть вместе, без кота. Сегодня вообще наша первая ночь, когда мы только вдвоем. И это так чудесно, оказывается...

Агент 013 разбудил меня, потеребив за рукав, в окошко едва пробивался рассвет. Алекс уже встал, его подняли первым.

- Ну сплю, сплю... Чего надо? - недовольно буркнула я, с головой ныряя под толстое одеяло. Но неумолимая мордочка Профессора явно показывала, что моим снам - каюк, дело не ждет.

- Вставай, милочка! Произошло новое покушение! Бежать никуда не надо, я уже осмотрел место преступления. Напали на некоего брата Расмуса, примерно пару часов назад. Я предпочел задержаться и послушать, кто что говорит на этот счет, куда ведут свежие следы, какую информацию можно выявить дедуктивным методом.

- Ну и как, выявил что-нибудь? - с живейшим интересом спросил Алекс.

- Разумеется, но расскажу чуть позже. На дворе почти светло, Алиночке пора уходить, если ее обнаружат здесь днем, нам не поздоровится. Это крайне аморально!

- А нельзя без лекций о нравственности? - проворчала я, резко садясь на кровати.

- Я рассуждаю исключительно с лицемерной точки зрения здешних монахов, - невозмутимо отозвался кот, выпроваживая меня за дверь. - Пока братья дружно пытаются замолить былые грехи, у тебя есть пять минут, чтобы добраться до постоялого двора.

Но я уперлась. Не уйду, пока не услышу все!

- Я по-прежнему участвую в деле или вы меня исключили, тогда по какому праву, интересно?! Опять всплеск грубого мужского шовинизма!

Мурзик вздохнул, зная, что спорить со мной бессмысленно, и коротко рассказал следующее. В полночь брат Расмус захотел выйти в туалет, а из келий туда идти далековато. Это самое место находилось в башне, куда вел узкий коридор в шестьдесят два метра. Представляете, сколько пилить?! Конечно, большинство монахов просто не доходили, делая свои дела в уголках галереи, но брат Расмус был сознательным.

Он шел и шел, пока что-то резко, не ударило в живот. Падая, он успел заметить черную тень на стене. Встал, оглянулся - никого, второй удар пришелся в голову. Следов насилия на теле нет, все это с его собственных слов, да и сам престарелый монах с мистическим ужасом уверяет, что удары наносились не извне, боль пронзала изнутри. Причем такая, что он потерял сознание...

Брат Шварц шел из другого крыла, по тем же самым делам. Мимо него тоже пронеслась человеческая тень, после чего он увидел распростертого на полу брата Расмуса. Возможно, появление Шварца и отпугнуло это существо, которое узрел еще один очевидец - сам магистр фон Сальца, но что он там делал, неизвестно, потому что у него не спросишь. Тем более подозрительно, ведь магистр, имея в своем пользовании золотой горшок, в туалет по ночам не выходит. Почему же он сшивался рядом?

Прежние нападения происходили в самых разных местах замка, так что дерьмо демона к делу не привяжешь. Чем связаны между собой все жертвы? Ведь до сегодняшнего дня это были исключительно первые лица ордена, а брат Расмус хоть и является одним из старейших и уважаемых монахов, должности выше, чем дежурный по северному крылу, никогда не занимал. Сплошные загадки, блуждания во тьме предположений...

- Он выжил, поэтому его можно не относить к общему списку. А может быть, его просто перепутали с прогуливающимся неподалеку магистром? - предположила я.

- Вполне возможно, - задумчиво согласился Алекс. - К тому же они очень похожи внешне. Практически близнецы, если не считать, что фон Сальца выше Расмуса сантиметров на тридцать, толще раза в два и одевается не в пример богаче.

- Ах какие мы остроумные! Но у тебя вообще никаких версий нет, - недовольно проворчала я. Уходить не хотелось, ведь они тут останутся с увлечением обсуждать дело и строить предположения, а мне остается сидеть в своем клоповнике до завтрака.

Но Пушок примиряющее сказал, что ему тоже пора- скоро состоится экстренный совет ордена по поводу всех этих нападений, где ему надо непременно присутствовать. И, кстати, агенту Алексу тоже!

Я с удивлением посмотрела на командора - это кота я привыкла считать пробивным, умеющим мгновенно втираться в доверие, но Алекс-то куда лезет?

- Им очень понравились наши дары. К тому же фамилию фон Ютингем носил один из самых уважаемых братьев, геройски погибший на Святой земле. Сарацины привязали его к мачте, оставив умирать без воды и пищи, а для усиления мучений крестоносца еще и специально раскачивали парусник, не поленившись полезть в воду. Все равно стояли у берега и особых развлечений не было...

- А где же героизм? - полюбопытствовала я уже на выходе, ласково выпихиваемая Алексом.

- Ютингем в одиночку проник на этот парусник, везший продукты для сарацинской армии, и пытался его угнать. Тевтонцы говорят, что ради своих голодающих товарищей, но скорее всего это была обычная грабительская акция.

- Эй, а ты когда за мной придешь?

- Скоро! Я только поприсутствую на совете и сразу приду. Если хочешь прослушать заседание - я настрою свой микрофон на передачу.

Как оказалась во дворе, не помню - заболтали... Я шла себе и думала, что этому пора положить конец, так дело не пойдет. Все самое интересное происходит и будет происходить в Верхнем и Среднем замках, а мне так и предстоит просидеть всю операцию в занюханном подворье, день изо дня слушая мычание коров и жалобное ржание лошадей, которым примеряют доспехи.

Может, плюнуть на всех и пойти на дело, переодевшись монахом? Я присела на край крестьянской телеги, строя коварные планы, как вдруг передо мной возник Мартин Чернильная Душа.

- Здравствуй, несвободная женщина! Не хочешь ли сама покормить свою ослицу? А то я уже устал чистить коня нашего господина да подсыпать ему овес. Все съедает подчистую, бестия, да еще ржет так жалобно, словно его голодом морят. Ну не злодей ли?!

- На себя посмотри, тунеядец! Урумда килды.али бахрам, э?

- А-а, - вытаращился он. - Так ты умеешь говорить по-нашему?

Я вздохнула, черт, опять в пролете... Ладно, будем выкручиваться по ходу, все равно он догадается, а так хоть поручения смогу ему давать.

- Ай-я, какой весь мальчишка умный! Да, мало-мало выучила ваш бла-бла язык такой. - Я старательно пыталась копировать акцент стражников-мусульман. - Только плохо пока, но весь день учу, чтоб сказать, чито хозяин Ансельм велел.

- А что он велел? Я его со вчерашнего вечера не видел, - огляделся Мартин. - Я все время был тут, только позовите! Спал на конюшне, ничего не украл...

- И на том спасибо, словоохотливый мой. Но слушай приказ хозяина - мою ослицу мыть два раза в день, с мылом! Овса ей давать в первую очередь, не беда, если для коня не останется, он наелся на два дня вперед. И не забудь расчесать гриву, а на хвост привязать симпатичный бантик!

- Будет сделано! - Слыша, с какой скоростью я успешно "овладеваю языком", паренек окончательно меня зауважал.

- Да, и найди-ка мне монашеское одеяние по размеру, - крикнула я ему вдогонку. - Только поновее - грязное или бэушное даже не приноси.

- Ага, э-э... как быстро вы... ты то есть, нашу речь выучила!

- Точно, прямо у тебя на глазах! Языковая практика прямого общения с аборигенами - вот что важно, - снисходительно пояснила я, удовлетворенно глядя, как резво он бросился выполнять задания. Потянулась, зевнула и пошла на кухню, в надежде, что там уже кормят завтраком.

Несмотря на раннее по моим меркам время суток, площадь меж двух замков быстро наполнялась народом. Монахи, торговцы, крестьяне, стражники, рыцари - кого там только не было... Кроме женщин, разумеется!

Подкрепившись, пошла проведать свою ослицу - перед ней была насыпана большая горка овса. Она, видимо, уже полчаса не могла с ней справиться, но упорно ела, не зная, когда еще на голову свалится столько счастья! Через стойло от нее, у пустой кормушки, стоял конь Алекса, с ненавистью глядя на более удачливую спутницу.

- А, вот ты где! Я достал рясу, снял с веревки, где она сушилась, совсем новая!

- В смысле украл?! Ай-яй-яй, какой молодец, - искренне похвалила я. - Сэкономил деньги хозяина!

- Вот еще четки и распятие, прямо из монастырской мастерской. - Довольный Мартин передал мне балахон с капюшоном и сопутствующие аксессуары.

Я от души его поблагодарила и велела никому не говорить.

- Понимаю, вы насчет меня не сомневайтесь. Я-то вижу, что ты с хозяином в этом замке не просто так, - жарким шепотом признался он. - Господин Ансельм не немец и ты не сарацинка - вы оба поляки и наверняка шпионы! Я с вами, ведь я тоже чистокровный поляк и ненавижу крестоносцев!

Мальчик был так увлечен, что я не захотела его разочаровывать. Поэтому надула щеки, заговорщицки приложила палец к губам и важно кивнула...

Переодевалась в конюшне, сарацинское платье спрятала в стойле благородной ослицы. Настроила микрофончик - заседание, похоже, было в полном разгаре. Ряса под мышками не жала, главное, чтобы подол по земле не волочился, для этого я подтянула пояс повыше, как следует затянув веревку. Когда вышла из конюшни, то сразу обратила внимание на Мартина, что-то старательно выводившего пером на пергаменте, я подошла сзади и заглянула ему через плечо.

- Эй, ты случайно не донос строчишь? Шутка!

Он попытался прикрыть руками написанное, но в итоге опрокинул чернильницу, отчего страшно расстроился.

- Нет, женщина. Это я переписываю, а ты все испортила, знаешь, сколько стоят хорошие чернила?!

- А откуда переписываешь, что-то первоисточника не видно.

- Это не важно, текст записан у меня в голове! Я много поэм и романов знаю наизусть. "Видение о Петре-ключнике и новой отмычке" - мое любимое, его и переписываю, - соврал он, но под моим непреклонным взглядом вынужденно сознался: - Ладно, это для нашего общего дела... Я давно хотел вступить в повстанческую армию, да не берут по малолетству. Вы с хозяином вряд ли умеете писать, это не каждому дано, вот я и буду вашим шифровальщиком. Зашифрую все отчеты, так что сам магистр с ума сдвинется, пытаясь понять...

- Вот оно что, ладно, тренируйся, - немножко смущенно одобрила я. Пусть учится, в будущем пригодится. Если даже в повстанческую армию не возьмут, будет любовные записки людям шифровать - тоже стабильный заработок.

И я пошла в Верхний замок мимо стражников, хриплым голосом назвавшись паломником, возвращающимся со святых земель.

- Чито, жарко там? - усмехаясь, заметил стражник, который до моего появления умирал со скуки.

- Как в пекле! Басурманские земли! Даже до святыни не добрался, ногу подвернул - о черепашку в пустыне споткнулся, черт ее подери!

После такого чистосердечного признания меня пропустили. От паломника-христианина редко услышишь подобные речи... Обычно каждый врет, что прикоснулся ко всем мыслимым святыням, отколупнул от каждой по кусочку и даже готов продать за чисто номинальную сумму.

Перейдя мост, я прислушалась: в ухе у меня тевтонцы обсуждали, за что Бог мог им послать такую кару. Причем с искренним удивлением, типа ничего плохого они никому не сделали! Такую демагогию развели, что я чуть не вмешалась с историческими комментариями.

Едва не столкнувшись с парой высокомерных рыцарей, я проскользнула во внутренний двор, тот самый, где стоял знаменитый колодец. Такой красивый свод, крытый шифером и украшенный металлическим пеликаном с птенцами.

С четырех сторон шли стрельчатые арки окон галереи по всему второму этажу - очень красиво, может, мне остаться тут жить? Скорее дело распутаем. Все равно ребята за вчерашний день даже с места не сдвинулись. Конечно, оба продвинулись по карьерной лестнице, если так можно выразиться. Но в том, что касается непосредственно задания, - глухо, и не факт, что сегодня дело пойдет. Придется браться самой...

Я решительно вызнала у первого встречного послушника, где тут у них находится капитулярий. В принципе мне указали направление... Просто почему-то я сначала попала на кухню с враждебно настроенными поварами, потом в котельную, потом в прачечную, потом предпочла уточнить маршрут. Увы, нужные двери были наглухо заперты, а суровая стража у входа отбивала всякое желание лезть без пригласительного билета. Пришлось сесть в уголке и слушать...

- Братья, беда нависшая над нами, - огромна! Умирают лучшие, цвет и гордость ордена! И это в то время, когда еще не все земли варваров подчинены католической церкви, - вещал ледяной голос.

- Но они уже приняли католичество. Князья польские и литовские вошли в лоно нашей веры.

- Это они поторопились... Их ошибка была в том, что они приняли католичество не от нас! За такую обиду должно платить кровью... Или у кого-то есть сомнения?

- О небо, неужели опять в поход? А я так хотел навестить мамочку.

- Да, брат Витольд, в поход, и на этот раз волей Господа армию возглавлю я! Лично и собственноручно.

- Великому магистру не стоит так рисковать своей драгоценной жизнью. Вы оплот и надежда всего ордена, нам нельзя вас терять, - вступил льстивый голос. - Вы всегда умели выбить деньги у руководства из Рима! Привлечь в наши ряды отряды рыцарей из Франции, Италии и Британии! Это было чудом, ведь доходами с этих земель мы потом ни с кем не делимся...

- К тому же, если вы погибнете, наш казначей не выдаст нам и монетки без вашей росписи, - вздохнув, добавил кто-то.

- Тупица, тогда у вас будет другой магистр! - воскликнул обладатель ледяного голоса, не иначе как сам гроссмейстер фон Сальца. - И он точно будет, останься я в этом замке еще хоть на неделю...

- Когда выступаем? - громко спросил Алекс. Похоже, его посетила та же мысль, что и меня, - раскрытие загадки таинственных смертей в Мальборке связано с личностью ныне действующего магистра! Все убийства начали происходить год назад, сразу после того как он возглавил орден. И это неопровержимый факт!

- Как можно раньше, брат Ютингем, нужно успеть собраться за неделю.

Я тихой мышкой сидела в костеле Святой Девы Марии, примыкавшем к капитулярию, опустив голову и делая вид, что пребываю в молитве. Наши мимо не пройдут - хороший шанс перехватить Алекса.

- ... Итак, мы вынуждены продолжать поиски предателя. Брат Расмус, надеюсь, вы вспомните, кто это был, и за это вам ничего не будет. В противном случае, если вы не вспомните... - Магистр выдержал угрожающую паузу. - Почему вы молчите?

- Он, кажется, опять потерял сознание, - сообщил испуганный голос. - Зря его вытащили из лазарета, все равно он нас даже не слышит.

- А может, он притворяется, потворствуя Сатане?! Давайте-ка прибегнем к цивилизованному европейскому методу допроса, столь широко применяемому в культурных странах, - раскалите щипцы и приготовьте иглы.

- Он очнулся, очнулся! Свершилось чудо!

- Еще бы... - сквозь зубы процедил фон Сальца.

- Я все скажу, великий магистр! Это был... наш повар, брат Витольд.

- Ах ты брехло! О шпикачках на ужин можешь забыть, а о добавках тем более, - прорвался гневный бас повара.

- Уведите брата Витольда!

- Нет! Стойте, я ошибся! Там ведь было темно, но теперь я явственно вспомнил... Это наш конюший, брат Эразмус!

- Вы обо мне?

- Уведите брата Эразмуса! Но если произошла ошибка... - Голос магистра вновь наполнился холодом.

- Э-э нет, не надо, это не он! Я все вспомнил... вспомню... вот уже почти... это был... был это...

Собрание закончилось минут через пятнадцать, как и следовало ожидать, полным пшиком! Я пробралась на галерею и спряталась за одну из колонн, чтобы увидеть шествие магистра с агентом 013. Судя по всему, Пусик начал привыкать к высокородным особам и теперь точно знает, как вершить судьбы мира без всякого ущерба для своей бесценной шкурки.

Однако реальность превзошла все границы моей фантазии. Профессора несли на гобеленовых носилках под парчовым балдахином! Носильщики, так называемые полубратья, даже гордились, что им доверено таскать столь важного кота.

Брата Расмуса вытащили из зала на дерюжных носилках и волокли с гораздо меньшим почтением. Всю дорогу он пытался примириться с разобиженным братом Витольдом, узнаваемым лишь по поварскому колпаку, - в остальном он был одет не хуже иного графа. Магистр и то выглядел поскромнее - весь в черном, с огромным, усыпанным драгоценностями крестом. Его лицо выдавало в нем человека, способного между завтраком и обедом вершить судьбы народов, например, сжечь дотла какую-нибудь благополучную область, не потеряв при этом аппетита...

- Ты что здесь делаешь?! - воскликнул, шарахнувшись, Алекс, когда я радостно дернула его за край белого плаща с крестом.

- Контролирую ситуацию! Точнее, служу родной Базе!

- Ты сумасшедшая?!

- Ладно, просто помогаю... тебе и Мурзику.

- Это опасно! Ты же знаешь, что в Верхний замок женщинам нельзя, - озираясь, оттащил меня в угол командор.

- Но я переоделась!

- Опять издеваешься?! Если тебя поймают, мне придется заступаться...

- Ага, а ты этого, конечно, не хочешь? Вот, значит, как, понимаю...

- Понимай как хочешь! А у меня нет ни малейшего желания видеть тебя под пытками в подземелье, куда ведут сейчас брата Эразмуса.

Действительно, два здоровяка нехотя конвоировали третьего, монаха с простодушным лицом. Сначала он даже улыбался, но, осознав, куда его подталкивают, вырвался и дал деру, крича: "Спасите! Лошадки мои, на помощь, бедного Эразмуса хотят загубить!"

Погоня была чисто теоретической, конюшего и так все жалели, а уж обрекая, по приказу магистра, на пытки, вообще чуть не плакали. Поэтому ему не только дали спокойно добраться до своего коня, но и подсадили - от волнения он несколько раз падал- и выпустили за ворота. Мое мнение о братстве стало меняться в лучшую сторону...,

Кот, важно закручивая усы, проплыл мимо, даже не одарив меня взглядом. Может, не узнал под капюшоном? Подавать голос я не решилась, чтобы не привлекать внимания, и так с Алексом разболталась. Мой любимый, видимо, смирился, что теперь я буду рядом, и больше к этому вопросу не возвращался. Правильно, а что ему еще оставалось?

В этот день творились разные чудеса, большей частью связанные с великим магистром. Неожиданно для всех он рехнулся! В смысле после традиционного послеобеденного сна созвал всех братьев в костеле, где объявил, что теперь они будут молиться новому святому - Мурзику. Дескать, ему слышится голос, и не в первый раз, а уже в третий. Голос нежный, мурлыкающий, ангельский, вещающий о скором явлении святого по имени Мурзик! Вы хоть что-то поняли?..

- Прошу прощения, а как выглядит новый святой? - дерзнул спросить Алекс.

Наш кот восседал на бархатной подушке рядом с трибуной, совершенно не обращая внимания на развесивших уши братьев-монахов.

- Я не знаю, пока не знаю... Но голос, несомненно, является божественным голосом! Ибо демоны к великим магистрам не наведываются, боятся.

- Да-да!

- Точно... сомнений нет, великий магистр - это не то что простой человек!

- Сам Господь Бог избрал его и поставил над нами, а теперь вещает ему. Ведь без его воли...

- Тише вы! Сам знаю, - оборвал магистр. - Слушайте меня внимательно, я передам вам последние откровения: отныне мы должны каждую мессу хором молиться святому Мурзику!

- Все-таки немного странное имя для католического святого, - проворчал рядом с нами какой-то престарелый монах.

- Тот же голос мне вещал, что этот святой появится в самое ближайшее время!

- Если он еще ничего такого не совершил и мощей его никто не видел, зачем ему молиться?! - продолжал брюзжать все тот же вредный старикашка.

- И именно он спасет нас от напасти, свалившейся на наши головы. Уже почти год смерть уносит наших братьев, причем моих ближайших соратников, самых знатных и лучших из нас! - скорбно продолжал фон Сальца. - Молитесь усерднее, наше спасение я вижу только в святом Мурзике!

- Да уж, докатились до богомерзкой ереси... Господи, есть ли хоть один святой, которого бы ты рискнул назвать Мурзиком?! - проворчал в ответ старый монах.

Я была уверена, что уж теперь-то его точно схватят, но магистр решил закончить собрание:

- Помолимся о душах наших погибших братьев! А после на исповеди расскажем, если нам что-то известно о том, что явилось причиной их смерти. Особенно молитесь о выздоровлении брата Расмуса, ибо он еще многое должен нам открыть. И я уверен, что откроет, клянусь святым Мурзиком!

- Если на телах погибших обнаружены следы насилия, какую еще причину смерти им надо? - шепотом спросила я командора.

Мы шли по галерее, возвращаясь в свою комнату после общей молитвы. Прочие разошлись по кельям.

- Ты что, не читала дело?

- Нет, я кота слушала, а на этом моменте, видимо, отвлеклась. Прости, но порой он такой занудный, особенно когда начинает читать материалы дела своим тягучим кошачьим голосом. Интересно, а чего он хочет добиться этим поклонением Мурзику?

Алекс недовольно отмахнулся, агента 013 он знал дольше меня.

- Да ничего особенного, просто издевается. Иногда на него находит. А вообще, к идее о сверхкоте он подошел серьезно. Мы решили поиграть на суеверии средневекового человека... А насчет погибших - великого маршала, комтура и других... Трудно поверить, что они погибли такой позорной смертью!

- Почему же это позорной?