службу на общих правах, равносильна судьбе Золушки, какой она была до встречи с
феей. На его хилые плечи неизбежно лягут все повинности по уборке отхожих мест,
все наряды на кухню, все караулы и вообще вся черная работа, которой в армии
предостаточно. Кроме того, его пайка будет бессовестно урезаться в пользу
старослужащих. Спасением могла стать только престижная, доходная или редкая
должность, как то: свинарь, кочегар, повар, почтальон, каптенармус, хлеборез. С
завистью рассказывали о вольготной жизни экскаваторщика, обитавшего в землянке
при песчаном карьере в десяти километрах от части, но зато в пятистах метрах от
женского общежития. Однако все эти клевые местечки были сплошь забиты дембелями
и освободиться могли не раньше осени. Оставалось надеяться на случай.
части всем, что имело отношение к материально-техническому снабжению. Есть
люди, на которых самый заурядный костюм смотрится как кавалергардский мундир.
Кочкин к таким не относился. Даже в парадной форме он выглядел безнадежным
штафиркой. И вообще, если бы его очки можно было заменить на пенсне - получился
бы вылитый Пьер Безухов. Известно, что судьба обожает шутить с людьми всякие
странные шутки. Видимо, именно благодаря одной такой шутке безвредный лентяй
Кочкин оказался в должности, на которой не каждый армейский шакал усидит.
имущества - расторопный, честный, а главное - непьющий. ("У меня на складе
одного спирта сто сорок две бочки". На это особенно нажимал Кочкин.) Предыдущий
завскладом впал в безнадежный запой и был совсем недавно списан в хозвзвод на
должность конюха.
дневальство Кости, добродушный Кочкин подробно изложил ему цель своего визита.
Такую удачу упускать было нельзя!
мечтал работать на складе, а особенно - радиотехническом, что отец его тоже был
кладовщиком, а мать бухгалтером в снабжении и всю эту кухню он, Костя,
досконально знает с детства. Ударили по рукам, и через три дня новоиспеченный
завскладом уже стоял перед необъятными стеллажами, забитыми чем-то таким, о чем
он даже представления не имел. (Воинская часть, в которой оказался Костя, кроме
обычного цифрового обозначения, имела еще и название -
"Научно-исследовательский пункт по слежению за космическими объектами", и
потому сюда чуть ли не железнодорожными составами перли всякое электронное
оборудование, большая часть из которого так и оставалась невостребованной.)
Кроме собственно склада радиодеталей, где хранилось имущество без малого семи
тысяч наименований, на Костино попечение достались склады инструментов,
кинофотоматериалов, измерительных приборов, списанного оборудования и, главное,
- спирта.
обнаружила зияющие пробелы. Не хватало дюжины топоров и ножовок, сотен
радиоламп, тысяч транзисторов, километров магнитофонной пленки, многих литров
лака и почти центнера краски. Только со спиртом они так и не смогли толком
определиться. Его действительно было так много, что даже суточные колебания
температуры давали излишек или недостаток в несколько килограммов. Плотность
спирта в каждой, отдельной бочке мог определить только лабораторный анализ,
невозможный в условиях части. Вконец запутывал ситуацию разнобой в сортах - был
тут спирт-ректификат и спирт-гидрат, что не одно и тоже даже для самого
последнего пьяницы. Так и осталось тайной, сколько этого добра сумел вылакать
Костин предшественник, прежде чем симптомы поразившей его белой горячки стали
очевидны для всех.
дальнейшего разбазаривания имущества, во-вторых, сделать все возможное для
покрытия уже имеющейся недостачи. Третий пункт Костя домыслил сам, но
обнародовать не стал: пользуясь своим положением, прожить эти два года если не
весело, то хотя бы без забот. Забегая вперед, надо сказать, что все три условия
он выполнил. Хотя и при нем было украдено немало, проведенная перед
демобилизацией ревизия показала, что на складах царит полный ажур.
украсть. Только одни крали по-крупному и смело, а другие по мелочам и с
оглядкой. Самым отъявленным вором по праву считался заместитель командира по
тылу полковник Нестеров. Впрочем, он этого и не скрывал. По его гладкой роже
постоянно блуждала глумливая воровская улыбка. Однажды, заскочив по какому-то
делу на Костин склад, он узрел на его столе дивный морской хронометр,
заключенный в ящик из красного дерева. Ни слова не говоря, Нестеров жестом
опытного ширмача мигом смел хронометр в свой объемистый кожаный портфель.
- Если надо будет, я не только это барахло, я тебя самого спишу.
пиломатериалы, обмундирование, хлеб, огурцы (не поштучно, конечно, а
центнерами), медикаменты, списанные автомобили и так далее.
такая наглость. Даже на особиста, который со зловещим видом нередко
прогуливался возле свинарника или автопарка, ковыряясь палкой в мусорных ямах и
скотомогильниках (при этом он был похож отнюдь не на Эркюля Пуаро, а на
обыкновенного бомжа), Нестеров демонстративно плевал. Тем более не являлся для
него авторитетом занудливый и злопамятный начальник штаба, начинавший службу
коноводом еще у Буденного. Был случай, когда одна из имевшихся в хозвзводе
лошадок - не то Бидон, вывозивший отходы с кухни на свинарник, не то Роза,
вывозившая конечный результат переработки этих отходов со свинарника на
огороды, - посмела загадить плац. Следы этой диверсии первыми обнаружили
зеленые навозные мухи, а вторым, всего за полчаса до общего построения,
начальник штаба.
генерал-майору Глазенапу-Граве (по слухам, потомку остзейских баронов, доктору
наук и лауреату премии Анри Галабера за выдающиеся достижения в освоении
космического пространства). - Если так и дальше пойдет, скоро прямо на крыльцо
штаба гадить станут!
спину генерала и говоря как бы от его имени. - Подумаешь, проблему выискал.
Взял бы лопату, да и сам убрал тихонечко. За кобылой Буденного небось не
брезговал говно подбирать.
больше, чем этот спор, только тяжело вздохнул и ничего не сказал! Дряхлый,
слабогрудый начальник штаба схватился за сердце и, шатаясь, ушел писать жалобу
министру обороны. Как всегда ухмыляющийся, Нестеров сунул на утверждение
командиру очередной акт о падеже поросят. Унынию он вообще никогда не
поддавался. Жизнь для него давно стала светлой песней и осуществленной мечтой.
спирт, хотя и прочими мелочами не брезговали. В какой-то мере их оправдывало
то, что делалось это не корысти ради, а по телесной нужде - в военторге
алкогольными напитками торговали исключительно по спискам, а до ближайшего
магазина было верст десять с гаком.
выделялось от десяти до пятнадцати килограммов девяностошестиградусного зелья,
но до контактов и разъемов доходила едва ли бутылка-другая. Случалось, что
глубокой ночью Костю будил какой-нибудь майор или подполковник в накинутом
прямо поверх белья кителе и заплетающимся языком просил:
эмалированный чайник в его руке жалобно дребезжал.
Костя, сам не всегда трезвый. - Июнь еще на дворе. Да и часовой возле склада
стоит. В караулке нужно допуск брать.
заранее снимало с Кости обвинения в умышленном недоливе. Да и недосуг было
счастливому владельцу чайника считать граммы - душа ведь горела!
обстановке. Публику, прибившуюся к складу при прежнем хозяине, он не отшивал,
но и не перекармливал. Посетив конюшню, где его предшественник расчесывал хвост
знаменитого Бидона, Костя выведал у него немало профессиональных тайн. В
ближайшие помощники себе он взял латыша Лаузиса, до армии успевшего окончить
радиотехникум. Тот не только научил своего молодого босса отличать диоды от
триодов, а вольтметры от осциллографов, но и частенько развлекал его игрой на
гитаре. По-русски Лаузис изъяснялся через пень-колоду, и поэтому тексты всех
популярных тогда песен были записаны у него в специальной тетрадке в латинской
транскрипции. Под номером первым числился "Альтаир", под последним, тридцать
пятым, - "Эти глаза напротив". Стоило только назвать правильный номер, и
Лаузис, раскрыв свою тетрадку, с жутким акцентом, но очень проникновенно
исполнял заявку. Содержание песни его совершенно не занимало.
потенциальных клиентов. Заведующий санчастью скупал магнитофонную пленку
хорошего качества, капитан Ловцов - электроды от списанных радиоламп,
вольнонаемный теплотехник Бурый - слесарный инструмент, прапорщик Барбакадзе -
все, что потом можно было с выгодой перепродать.
насколько и эффективна. К примеру, на склад являлся какой-нибудь недавно
назначенный начальник станции, которому позарез был нужен один-единственный
транзистор. Костя доброжелательно и подробно разъяснял ему систему деятельности
службы снабжения. Вначале полагалось составить подробную и мотивированную
заявку. Затем ее требовалось утвердить у вечно загруженного делами заместителя
командира части по измерениям. С надлежащим образом оформленной заявкой нужно
было отправляться в бухгалтерию на розыски делопроизводителя Нины (была она
молодой вдовой, имела двух детей-дошкольников, сама отличалась слабым
здоровьем, считалась любовницей полковника Нестерова и в силу всех этих
обстоятельств своими служебными обязанностями манкировала без зазрения
совести). Однако даже тот, кто умудрился вырвать у Нины вожделенную накладную,
радовался преждевременно. Внезапно выяснялось, что имущество можно получать
Земляной Андрей
Афанасьев Роман
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Свержин Владимир