Чтение 10–й страницы книги ~Чужие зеркала~

Воспоследовала некоторая суматоха в рядах преследователей.

- ТАК ТОЧНО, - прокатилось над бетонной площадкой, - НАЛИЧЕСТВУЕТ. ПРОШУ. ПОТОРОПИТЕСЬ. ДО НАСТУПЛЕНИЯ СЛЕДУЮЩЕГО БОЕВОГО ДЕЖУРСТВА ОСТАЛОСЬ СЕМЬ УРСОВ.

И бункер со скрипом стал разваливаться на две половины.

Никто из четверки не услышал скрывающейся за вежливостью угрозы. И после короткого, но бурного совещания все четверо, по одному, сторожко ступая и водя "клюками" по сторонам, стали спускаться вниз. Форт проглотил их, одного за другим, будто жадный до сладкого ребенок ириски. И сыто захлопнулся.

- Боюсь, что они не выиграют у базы даже в "два сердечка", - вздохнул Олес, встал в полный рост и отряхнул ладони. - А вы заметили, господа мои, что она уже научилась врать? Блефует... Хорошая машина, умная.

- Черт бы меня подрал, это еще кто такие? - Пэвер повернулся к Кане. - У них такая же одежка, как и у нас! Они что, оттуда - с Островов?

- Да... - сказала та бесцветным голосом, по-прежнему глядя на закрытый бункер.

- И откуда они взялись, позвольте полюбопытствовать?

- Понятия не имею!!! - Воительница вскочила на ноги. - Не знаю! Еще вопрос, и я...

- Да уж, народу на необитаемом материке, как я погляжу, побольше будет, чем в одной степной стране, где я когда-то служил... - сказал Сварог, вставая между ними и гася ссору в зародыше. - И главное, у них оружие, которым любезный Вало нас почему-то не снабдил. Почему бы это?..

Кана посмотрела в глаза Сварогу и отвернулась. Сварог ее мыслей понять не мог. То ли переживает, что отправила сородичей на верную смерть, то ли... Надо расспросить девку поконкретнее, да с пристрастием, да проверить на лживость - однако не сейчас.

- Ну ладно, проехали, - сказал Сварог. - Пусть земля им будет, и так далее. А нам пора Ключ догонять. В погоню, живо! Чуба, нужен твой звериный нюх.

Но Чуба уже и так была в зверином обличье. Прижав нос почти к земле, она повела отряд за собой. Строго на наудер. Есть след!

Тот, кого они преследовали, не проявлял большой любви забираться в самую чащобу, и в благодарность за это Сварог, в пылу погони, решил подарить ему легкую смерть. Конечно, когда догонит. А пока отряд двигался полубегом-полушагом, оскальзываясь на влажных морских камнях, обильно усыпавших окрестности. Тяжело откхекивающийся суб-генерал Пэвер опять молотил почву подошвами в хвосте и поневоле заставлял Сварога то и дело оглядываться. В общем, укатали сивку бриллиантовые дороги - холм, низинка, холм, низинка... Теперь уже сам отряд сопровождали всполошенные выкрики разлетающихся птиц, и эта демаскировка была очень не по душе Сварогу. Но ничего поделать с этим он не мог. Взбежав на очередной холм, гуап застыл как вкопанный. Догнавший Чубу Сварог сурово цыкнул на подтягивающееся воинство - чтоб заткнулись.

В этой низинке сохранилась лужа океанской воды размером с хоккейное поле, а в центре лужи возлежала огромная доисторическая тварь, по-театральному красиво освещенная багровым светом заходящего солнца. Косматый ихтиозавр или рептилеобразный мамонт. И хотя чудище источало разъедающую глаза вонь, оно не только не имело ни следов, ни склонности к разложению, но и пребывало в здравии - причем в добром. Ихтиомамонт дрых без задних ног прямо посередке лужи, и только вздымались от мерного дыхания шершавые бока, да ветерок ерошил сбившуюся в букли гриву.

- Полагаю, наш неизвестный друг по имени Гражданское Лицо специально выбрал дорогу мимо этой туши. Нас много - авось разбудим, - прошептал вроде как с укором, но и с долей профессионального уважения Рошаль.

Делать нечего. Тщательно осматривая почву прежде чем поставить ногу, чтоб, не дай бог, не задеть какой-нибудь гремучий камешек, невидимый в закатном свете, отряд вслед за Чуба-Ху обошел лужу по бережку. Один раз тварь заворочалась, возникшие волны дотянулись и облизали пыль с сапог путешественников. Отряд замер на полусогнутых, дожидаясь, когда восстановится зловонное, но сейчас ожидаемое сильней множества житейских радостей мерное дыхание твари.

И чем дальше бродяги отходили от, поэтически выражаясь, вкушающего сладкий сон чудовища, тем поневоле быстрей и шире становился шаг. И даже осунувшийся Пэвер семенил легкой трусцой без лишнего хрипа. Ландшафт потихоньку начал меняться, холмы зачастили настолько, что постепенно слились в единое каменистое плато. Джунгли, еще ранее превратившиеся в островки растительности, окончательно распались на отдельно стоящие, зато огромные, высотой и толщиной ствола похожие на вековечные дубы, деревья. Листва на деревьях имела голубоватый оттенок, отчего казалась прибитой пылью, а каждую ветку украшала гроздь красных пупырчатых плодов, пробовать на вкус которые почему-то никакого желания не возникало.

Чуба-Ху уже не бежала - мчалась, как гончая, настолько был свежим след. Но тут дорогу пересек глубокий пологий овраг, заросший частым молодняком. И от дерева к дереву вдоль всего оврага на разной высоте тянулись белые нити, толщиной в палец, натянутые, как провода, - кое-где одна-две, где-то веер из доброго десятка, а иногда и форменное макраме из пересекающихся, переплетающихся узоров...

Первым вслед за гуапом спустившийся по косогору Сварог размышлял недолго и занес клинок над ближайшей нитью.

- Я бы на вашем месте с этим не спешил, - окликнул Сварога появившийся на кромке оврага Пэвер. - Очень похоже, что это кворкас - я читал про него у Аураима...

- Кажется, это кворкас! - появившаяся рядом с Пэвером островитянка невольно попятилась, и это гораздо надежней удержало Сварога от необдуманного поступка, чем загадочные слова.

Сварог внимательней присмотрелся к белым проводам. Оказывается, они не только лежали или вились вокруг древесных ветвей. Довольно часто какая-нибудь нить пронзала стволы, а заодно и листву насквозь, будто их покалывали соответствующего размера иглой. И чем дольше приглядывался Сварог, тем сильнее увиденное напоминало ему паутину. Только позвольте спросить, каких размеров должен быть паук, сплевший эту сеть?..

- Эй, а кто это - кворкас? - донесся бодрый голос Олеса из-за склона холма.

- Вот только орать так не надо, - сказал Рошаль, мрачно оглядывая нити. - А то еще внимание привлечете, мастер князь...

- Не привлечем, кворкас глух как пень... - сказал Пэвер.

- Так чего вы боитесь?

- Мало кто может обвинить меня в трусости, мастер Рошаль, - выпятил грудь суб-генерал. - Но делать в сторону нашего капитана хоть один шаг у меня нет ни малейшего желания. Граф, лучше осторожненько возвращайтесь-ка. И Чубу позовите.

Чуба-Ху стояла каймах в пяти от Сварога и, высоко задрав волчью голову, неотрывно смотрела на нечто в гуще веток и нитей. Не убирая шпагу в ножны, Сварог направился к оборотню и положил левую руку ему на загривок. Сквозь ладонь передалось яростное возбуждение гуапа, и только потом Сварог разглядел в наступающих сумерках, куда был нацелен взгляд Чубы.

И тогда тот, кто висел, пронзенный белыми нитями в грудь, под ребра и в бедро заговорил:

- Уйдите, прошу вас, пока кворкас меня не видит. Дайте мне пожить еще немного, - еле слышно прошептал подвешенный человек, при стально ощупывающий графа взором колючих смоляных глазок.

Он, что характерно, тоже был одет пусть в изорванную, но несомненно риксу. Еще один с Островов, твою мать... Да что у них тут, вечер встреч, что ли?

- Имею честь видеть перед собой особу, не так давно побывавшую в тайнике из "жидкого камня"? - спросил Сварог, чутко отслеживая окрестности. Пока все было тихо. - Вы мне кое-что задолжали, мастер островитянин. И вообще, откуда вы взялись на мою голову?

- Лантис? - вдруг воскликнула Кана.

Подвешенный человек с трудом повернул голову, прищурившись, посмотрел на островитянку. Раздвинул в жалобной улыбке потрескавшиеся губы.

- А, Кана... Ты тоже здесь...

- Вы что, знакомы? - нахмурился Сварог. - А, ну да...

- Значит, хитрый Вало послал за Ключом не только меня... - Голос его слабел с каждой секундой. - Я так и подумал, когда понял, что меня преследуют... Уйдите... если в вас есть хоть капля страха или милосердия... Иначе тут же явится эта тварь... учует вибрацию...

- Ключ, - коротко бросил в лицо подвешенному Сварог, отметив краешком сознания, что тарки почему-то угомонились. Не иначе, увидели храпящую волосатую тушу и отступили...

- Возьми, если такой смелый... он у меня в поясном кошеле... - со злобой прохрипел пленник паутины, но тут же его с головой накрыла очередная волна страха: - Уйдите, я не могу вынуть Ключ и не пошевелить паутину... Вы победили в гонке, мастер Сварог... но не победили в борьбе за Ключ. Теперь он не достанется никому...

Конечно, можно было начать рубить с плеча и эти нити, и этого проныру. И будь Сварог на десяток лет моложе, наверное, так бы и поступил. Однако взгляды, брошенные им вправо-влево, подсказали, что больше в паутине нет ни одной, даже самой замухрыжной зверюшки. А из этого следует вывод, что непонятный кворкас действительно оперативно реагирует на вибрацию и частенько с дозором обходит владенья свои. Ладно, Ключ пока никуда не денется, есть время посоветоваться с верным воинством... - Успокаивающе похлопав гуапа по загривку, Сварог выбрался из оврага. Чуба-Ху чуть отстала - она была уверена, что потерпела окончательное поражение, и не могла с этим смириться.

- Генерал, объясните, что это за гадость и с чем ее едят?

Кана не мигая смотрела на пронзенного нитями островитянина.

- Кворкас - он и есть кворкас. - Лэвер устало опустился на траву. - Принято считать, что он - обломок пришедшей черт знает откуда и в большинстве своем утерянной магии. (При последнем слове Сварог скоренько достал шаур.) Крохи информации сохранились только в трактате Аураима "О тварях вымерших и злонамеренных, нежитью не являвшихся"... Эта паутина, мастер капитан, призрачна, когда не касается ничего живого, ее можно рубить, жечь, грызть - это все равно, что рубить, жечь и грызть воздух... Но она обретает алмазную твердь, оказавшись внутри любого живого тела - будь то дерево, животное или человек. Только сам кворкас может безопасно скользить по выпущенным из собственного чрева нитям...

- Люди, которые создали эту магию, наверняка знали какой-то способ оставаться живыми... но знание сохранилось не полностью, - глухо добавила Кана. - Поэтому тот, кто нынче создаст кворкаса, в большинстве случаев обречен. Точнее, он сам, скорее всего, превратится в паука, как только умрет его порождение - в гигантского, бессмертного, вечно голодного, не слышащего, не видящего и не чувствующего ничего, кроме дрожания собственной паутины, паука...

- К чему этот пафос, подруга? - зевнул Олес. - Проще говоря, если кому-нибудь, осведомленному о древней магии, требуется раз и навсегда закрыть дорогу недругам и для этого не жалко даже собственной жизни, то на пути этих самых недругов возникает такая паутинка, по паутинке начинает бодренько семенить бессмертный кворкас, а окрестности очень скоро придут в запустение. И у недругов создателя кворкаса остается три варианта: повернуть назад, или обойти паутину, что есть здоровенный крюк, или же стать для кворкаса хлебом насущным.

- И какого приблизительно размера этот паучок? - поинтересовался Сварог. И пробормотал под нос: - Как только умрет его порождение...

- Точно никто не знает... - сказал Пэвер. - Но, судя по паутине, мы все вместе взятые сгодимся ему разве что на легкую закуску. Правда, больше чем на пару каймов он не может удаляться от нити: теряет ориентацию.

- Павлины, говоришь... - хмыкнул Сварог. - Вечно голодный Кощей Бессмертный, говоришь... А ну-ка отойдите подальше, от греха...

Он прицелился и дал очередь из шаура. Цепочка серебра, поблескивая в сумерках, наискось пере секла переплетение нитей и, не причинив им ни малейшего вреда, канула где-то в темноте. Тогда Сварог, не убирая шаур, отыскал в траве сухую ветку потолще и подлиннее, наклонился над оврагом и коснулся ею белой нити. Ветка прошла сквозь паутину, как сквозь лунный свет, на полпути застряла и словно влипла в нее. Сварог осторожно подергал. Нить заколыхалась, заходила волнами, но ветку держала крепко.

- Мастер капитан!.. - испуганно хрипнул суб-генерал.

- Спокойствие, только спокойствие, - процедил капитан...

Наконец из мрака, в котором скрывался дальний молодняк, донеслось ответное дрожание паутины. Кто-то огромный и неповоротливый целеустремленно двигался к источнику тряски.

- Назад все, живо! Подальше!!!

Нити колебались все сильнее, Сварог еще пару раз дернул за ветку, чтобы паучок не перепутал место, в котором застряла новая несчастная жертва, и отпрыгнул, поднимая шаур.

Из тьмы на него быстро надвигалось нечто. Не столь уж и огромное - размером пожалуй что с лошадь, но двигалось оно так быстро, уверенно и ровно, что Сварог на всякий случай сделал еще пару-тройку шагов назад. Прицелился и, когда на свету оказалась раздутая шарообразная туша с цепочкой рубиновых глаз вокруг "талии", с шевелящимися жвалами и дюжиной мелькающих щетинистых лап, ловко перебирающих паутину, выстрелил.

Вспышка, вспышка, вспышка... Звездочки касались трупно-бледных маслянистых боков твари и, блеснув на прощание, исчезали. А кворкас продолжал как ни в чем не бывало нестись по паутине. К тому месту, где висела ветка.

- Это старая магия, мастер капитан! - страшным шепотом подсказал Пэвер. - Ваше серебро на него не действует!

Ах ты ж, дьявольщина...

- Чуба! - крикнул Сварог. - Быстро! Обличья не менять!..

Паучок добрался до ветки, обнюхал ее, потыкал жвалами... и выпрямил лапы, поднявшись на метр над нитью. Замер. И Сварог отчетливо понял, что он смотрит, сканирует окрестности на предмет наличия неизвестных шутников, потревоживших его покой.

- Дуй к давешнему болотцу и разбуди это лохматое диво! - сдавленно приказал Сварог, не сводя глаз с кворкаса. - Хорошенько буди, чтоб у него при виде тебя слюнки потекли. А потом бегом обратно - и чтоб с этим чучелом на хвосте. Мы тут им устроим завтрак для чемпионов на травке...

Только когти по траве вжикнули.

- Вы что задумали? - тихо, будто паук мог их услышать, спросил Рошаль.

- Вот увидите... А вы, охламоны, кстати, лезьте-ка куда-нибудь повыше на деревья. Дабы не вводить, так сказать, в искушение...

Закончив исследование окрестностей и так никого и не найдя, кворкас неторопливо, но ловко развернулся на нити и уныло побрел обратно.

Повиновались бессловно, но по-прежнему ничего не понимая. Верные бойцы забрались на дальнее одинокое дерево и как бы притворились его несъедобными плодами, а Сварог уверенно подступил к обрыву и снова подергал за ветку. Не мытьем, значитца, так катаньем...

Наконец где-то далеко позади раздался мощный топот, хотя самого реликтового чудовища видно пока не было... А, нет, - вот и наш соня.

Динозавромамонт громыхал на двух лапах, и от каждого удара ступни о землю тряска докатывалась аж до пяток Сварога. Со всех ног улепетывающая под самым носом громадины Чуба-Ху на этом фоне выглядела даже не моськой рядом со слоном - блохой около экскаватора она выглядела. А в овраге, с механической точностью перебирая блестящими на солнце, будто отлитыми из высоколегированной стали и украшенными жалами зазубрин лапами, вновь нарисовался давешний кворкас. Добежал до ветки и опять завис, хищно поводя жвалами.

Чтобы членистоногое (или как там определяют эту образину в энциклопедиях) оставалось на месте, Сварог скоренько подобрал гальку и, приметившись, щелкнул камнем точно в один из десятков глаз. Паук неожиданно шустро для своих размеров замахал перед собой лапами, пытаясь сцапать обидчика, и стал похож на фехтовальщика с завязанными глазами.

Чуба-Ху неслась прямо на Сварога, а за ней надвигалось землетрясение во плоти.

- В сторону! - гаркнул Сварог оборотню. - Сворачивай!!!

Не веря, что будет услышан в накатывающемся грохоте, махнул рукой влево, а сам по кромке оврага рванул что было сил вправо. Чуба-Ху повернула по широкой дуге, но инерция была настолько сильной, что гуапа сбросило в овраг, покатило и остановило буквально в кайме от нитей.

Однако у звероящера инерция оказалась во сто крат мощнее, и эта громадина, взмыв с края обрыва, перемахнула через рыщущего лапами-ножами паука и с бешеным треском вляпалась в самую гущу паутины. Удивительное дело, но нити выдержали удар, и исполин запутался в них, как в исполинском перевернувшемся гамаке... А паук, обретя наконец врага и не тратя ни мига, прыгнул исполину на грудь - совсем как ребенок бросается к мамочке на шею после долгой разлуки. Челюсти кворкаса, разодрав космы свалявшейся шерсти и бронебойную шкуру, впились в плоть поверженного и лишившегося возможности рыпаться титана... И тут же брюхо паука на глазах стало раздуваться, будто наполняющийся гелием воздушный шар. С гребня наискосок Сварог кинулся вниз, туда, где выкусывала из лап колючки Чуба-Ху и безвольно висел на подрагивающих нитях опередивший их на базе пленник.

- Теперь можешь спокойно почесаться последний раз в жизни, - процедил Сварог, задрав голову. - И на что ты, интересно, рассчитывал? Что не превратишься в паука и сможешь от нас избавиться?.. Короче. Тварям временно не до тебя. Но за такое удовольствие я спрошу с тебя высшую цену. Ключ.

Подвешенный конвульсивно улыбнулся, опустил руку в кошель, достал треугольный осколок зеркала на цепочке - и вдруг замахнулся с явным намерением зашвырнуть его по ту сторону паутины. Лицо его исказила презрительная ухмылка, рука разжалась... Однако он не учел одного.

С места, спружинив лапами, взмывшая на два человеческих роста Чуба-Ху в полете клацнула челюстями и поймала Ключ в полете над переплетением нитей.

Сварог от бессилия зажмурился. Он знал, что сейчас произойдет... Его уши ждали предсмертного волчьего визга, - но услышали лишь глухой удар приземлившегося тела.

Сварог открыл глаза. Чуба отряхивалась, стоя на четырех лапах, и явственно улыбалась, хотя давалось ей это нелегко, поскольку в зубах блестел треугольный предмет. А еще у Чубы-Ху до крови был ободран бок, а еще одна из нитей украсилась серым пухом, будто мхом...

- Будь ты проклят... - бился в паутине пленник, и глаза его от бессильной злобы были уже не смоляно-черными, а мутно-зелеными.

- Ну и на фига было так рисковать? - поднимаясь по косогору, ворчливо принялся отчитывать капитан оборотня. - Неужели в траве бы не нашли? С гикоратом-то... Я к тебе привык, Чуба, ты уж постарайся выжить в этом путешествии...

С кромки оврага им снова стало видно паучье пиршество. Пузо кворкаса расперлось до невероятных размеров. Доисторического чудовища под этим шаром уже было не разглядеть.

- Погоди, это надо видеть, - придержал Сварог четвероногую спутницу и, вынимая у нее из пасти трофей, развернул мордой к оврагу.

В этот самый момент паучье тело лопнуло, как брюки по швам на неосторожно присевшем жирном трактирщике, и освободившаяся жижа водопадом хлынула вниз, на обтянутый одной кожей исполинский скелет мамонтоящера, потекла мутным ручьем по днищу оврага, под равнодушно раскачивающимися белыми нитями паутины.

- Вечно голодный, говоришь? Бессмертный? - зло прошептал сам себе Сварог и повернулся к бессловесному оборотню. - Не знаю почему, но еще со школы в голову засело, что паукам от природы не дана такая радость, как чувство насыщения. Любой паук будет жрать, пока не лопнет4. А природа регулирует процесс тем, что сытый паук окажется не в силах догнать следующую жертву. А вот магия... Что ж, магия, как видно, пожиже матушки-природы...

Тут от обвисших грязным бельем на паутине ошметков кворкаса, по девственно белым нитям во все стороны побежали радужные огоньки - вроде как по новогодней гирлянде. И стоило одному из светлячков наткнутся на продолжающего трепыхаться неудачливого охотника за Ключом, как остальные, будто получив сигнал, рванули в ту же сторону... И вот все светлячки заплясали на нитях вокруг подвешенного пленника... Вот плавно скользнули внутрь тела... И тогда пленник забился изо всех сил.

- Будь ты проклят!.. - возопил он, и из его тела на волю полезли паучьи конечности, а кожу в миг обнесло паучьим ворсом.

- Бессмертный... - разочарованно констатировал Сварог.

Он подбросил на ладони находку. Так вот ты какой, золотой ключик... Странно, но ни радости, ни удовлетворения он не испытывал - одну лишь бескрайнюю усталость. Отряд собрался вокруг и молча разглядывал вожделенный Ключ. Теперь, при ближайшем рассмотрении, стало ясно, что никакое это не зеркало - просто треугольный кусок металла размером с ладонь, без всяческих там пояснительных надписей и украшений. Одна его сторона была шероховатой, а другая - тщательнейшим образом отполирована... но вот что странно: полированная поверхность была матовой, дымчатой, хотя, по идее, должна была отражать, как зеркало. А в остальном - простой металлический треугольник, ничего больше... И никакой тебе магии.

- Так, ребята, вот и все, - просто и устало сказал Сварог. - Привал. Овраг обходить будем завтра, завтра и наметим наиболее удобный маршрут обратно, к побережью... Всем спать.

Он повесил Ключ на шею (металл глухо звякнул о нательный крестик), повернулся и двинул прочь от оврага - к загодя присмотренной полянке.

Угомонились на удивление быстро - либо усталость была причиной, либо то обстоятельство, что им все-таки удалось раздобыть Ключ, но кроме Сварога и Каны все дружно рухнули в объятия Морфея, едва перекусив на скорую руку и застегнув спальные мешки. Сварог не спал. Смотрел на небольшой костер, возле которого этаким сидящим буддой застыла островитянка (она дежурила первой), и ни о чем не думал. Хотя подумать было о чем - например, о том, что найти Ключ еще пол дела... даже не пол, а четверть. Потому что остается еще невредимыми добраться до берега, а самое главное, найти Дверь и проникнуть в нее - в обход хитроумного Вало. Как это сделать - совершенно неясно.

Но думать об этом не хотелось.

Наверное, он все-таки задремал, поскольку очнулся от чьего-то прикосновения. Дернулся, нашарил Ключ на шее, оглянулся. Кана сидела уже рядом с ним, ее чернущие глазищи в отблеске пламени казались двумя бездонными омутами.

- Что...

Сварог попытался сесть, но Кана приложила палец к губам и мягко, но настойчиво уложила его обратно землю.

- Мое дежурство, что ли? - шепотом спросил он, чтобы не разбудить остальных, хотя мастер Пэвер храпел так, что и мертвый бы проснулся.

Нет, костер еще не прогорел, прошло минут тридцать от силы...

Кана наклонилась поближе:

- Мне страшно, мастер капитан...

На это Сварог помолчал, закурил.

- Что-нибудь случилось?

Островитянка покачала головой - и вдруг ее не по-женски сильные руки обвили Сварога. От неожиданности он уронил сигарету.

- Кана, какого... Послушай, Кана, сейчас не вре...

Поцелуй заставил его умолкнуть. Она, дрожа, лихорадочно, на ошупь расстегивала пуговицы спального мешка. Удивление сменилось чувством, известным любому нормальному мужику, но Сварог решительно отогнал его. Попытался вырваться - да не тут-то было... А впрочем, вырывался он не очень-то яро. Руки сами собой, почему-то разуму напрочь не повинуясь, нашарили застежки ее риксы. А все остальное было уже не важно, никто из них уже не думал, разбудят они кого-нибудь или нет. Он помог ей избавиться от комбинезона, ее кожа матово блестела в свете костра. Она помогла ему избавиться от спального мешка, и два человека слились в единое целое... Увы, все произошло слишком быстро (и Сварогу показалось, что именно она так и хотела - быстро), но было подобно... черт его знает, чему это было подобно. Сварог, пожалуй, еще ни разу в жизни такого не испытывал. Неожиданное буйство огня, в котором сгорел он весь, без остатка, со всеми его мыслями, дурацкими протестами и рассудительностью. А потом внезапно - тишина, покой, умиротворение. Будто и не было ничего... Да нет, было, было...

- Прости, капитан, - шепнула она, положив голову ему на плечо. Короткие волосы приятно щекотали кожу. - Наверное, я не должна была этого делать...

- Чего ты испугалась?

- Сама не знаю... Может быть, тебя. Не надо видеть во мне врага, капитан. Я просто выполняю свою работу. Как и ты.

Она не врала.

- И что это за работа? - осторожно спросил Сварог.

- Я должна привезти Ключ на Острова.

- С нами или без нас?

- С вами или без вас. Ключ важнее ваших жизней, как бы гнусно это не звучало. Но ведь так сплошь и рядом происходит - я знаю, я видела. Кто-то дергает за ниточки и отдает приказы во имя какой-то цели, а какой ценой эта цель будет достигнута, не столь и важно... Но я была бы рада, если б вы все вернулись целыми и невредимыми.

А вот тут она пожалуй что лукавила. Ей был нужен Ключ - и только Ключ. Остальные лишь помогают ей в доставке ценного груза... Эх, ну и жизнь...

- Собственно, - сказал он, - я тоже буду рад, если мы вернемся в полном составе... И при Ключе.

- Вот видишь...

Он закурил и выпустил в ночной воздух струйку сизого дыма - дым поплыл к темнеющим кустам, зацепился за ветки и медленно растаял. Кана проворно выскользнула из его объятий, скользнула в комбинезон.

- Прости, капитан. Тебе надо поспать. Я не должна была...

- Еще слово - и пойдешь в два наряда вне очереди.

Она грустно улыбнулась, наклонилась и легко коснулась губами его губ, провела горячей ладонью по щеке Сварога.

- Есть два наряда. Спи, мастер капитан. Завтра предстоит тяжелый день.

- Не тяжелее предыдущих... - вздохнул Сварог. Если б он знал тогда, как ошибается...

Часть третья

... НО ОБРАТНО - НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОМОЙ

Глава двенадцатая

Только бегом

Обнаруженный Чубой лось был настоящий. Они подошли, постучали по лосю. Раздался звук, словно стучишь по сухому полену. Открытой ладонью можно было лишь прикоснуться к животному - и тут же руку отдернуть. Кожу прожигал холод.

- У-у, дрянь! Как из ледника вытащили.

- Заморожен, - согласился с Олесом Сварог.

- А кругом лето и лес, - задумчиво дополнил картину Рошаль. - И ничего кроме леса и лета...

Лось - то ли тот же самый, что в панике выскочил на полянку возле канала, то ли другой - стоял в зарослях невысокого орешника, доходящего ему до груди, голова высоко задрана, рот открыт, словно животное исторгало из себя призывный или угрожающий крик в тот момент, когда... когда на него рухнул мороз.

Листья орешника в радиусе каймов семи от лося превратились в ледышки, ветки, как на новогодних открытках, иней перекрасил в белое. Трава под лосем напоминала мороженую зелень, всякие там петрушки и укропы, которыми хозяйки иного мира набивали полиэтиленовые пакеты и закладывали до зимы в морозилки. Такая трава вскоре оттает - и станет мокрой и вялой...

В который раз вечерело. Давно уже накрапывал мелкий дождик. Спасибо костюмам от дамургов - небесная водица не доставляла особых неприятностей. Ткань не намокала, вода за шиворот - они, разумеется, накинули капюшоны - не лилась. Доведись ночевать на земле, перебедовали бы вполне комфортно, по походным-то меркам.

Капли колотили по замороженному зверю и, не успевая стечь, превращались в длинные белые запятые - такими замерзшими потеками исчерчены трамвайных стекла в холода.

- Что-нибудь знаешь о подобном... феномене? - спросил Сварог у Каны, бродя по орешнику и внимательно осматривая почву, траву, заросли.

Мерзлая трава хрустела под ногами, раздвигаемые руками ветви не шуршали, а потрескивали.

- Совершенно ничего, - уверенно ответила Кана.

- Разве что был в прошлом веке такой курский принц Феонис, любил пытать холодом, - сказал Рошаль. - И казнил, запирая приговоренных в ледяном подвале... Отчего-то нравилось ему выдавать родственникам для погребения тела вот в таком вот виде, как у лося.

- Принц тут ни при чем. Уходим, - скомандовал Сварог. Ничего примечательного поблизости от лося он не обнаружил и круг поисков расширять не намеревался. - И быстро.

Были у Сварога основания считать, что задерживаться тут надолго вовсе не безопасно... Ни к селу ни к городу он неожиданно вспомнил некоего загадочного Ледяного Доктора и выругался: только этого нам не хватало...

И опять в дождь. Опять походный порядок. По лесам и перелескам, открытые пространства пересекая, конечно же, не бегом, но в усиленном темпе. По холмам и взгоркам, вверх и вниз, вниз и вверх, перепрыгивая ручьи и вброд переходя речушки... К берегу возвращались другим маршрутом - неохота снова было попадать в прежние ловушки.

- Тарки нашли лося, - сообщила Чуба-Ху вскоре после того, как они отошли на четверть кабелота от ледяной находки. Действительно, если вслушаться, можно было разобрать пощелкивания, доносящиеся как раз с той стороны, будто хлещут цыганской плетью, и взвизги.

- Может, им лось на что и сгодится. Растопят дыханием своих черных вампирских сердец... Давайте, давайте, не копайтесь...

Тарки по-прежнему тащились за ними. Иногда совершали рывки, забегали вперед и встречали отрад Сварога, сидя рядком где-нибудь на открытом месте, но на безопасном для себя расстоянии.

Сварог уже воспринимал их как свою домашнюю скотинку. Бредет сзади послушно этакое вот эксцентричное стадо, вампирская, понимаешь, отара. И опасны тарки так же, как страшна и опасна та же корова. Буренка, конечно, безобидна и покорна до отвращения, но лягнуть может, причем иногда без всяких веских к тому оснований. Будь настороже, сзади не заходи, под копыта не лезь - и все обойдется. Так же с тарками: не будь полным растяпой, не зевай, держи под рукой серебро - и никакие тарки не тронут. Правда вот, молока и шерсти от тарков не дождешься. Но, с другой-то стороны, они могут принести некоторую пользу - часовым, например. Часовые не сомкнут глаз, слыша, как рядом шипят и пощелкивают представители воинства нежити, и видя, как горят во тьме угольки их злых глазенок. Впрочем, может и не горят, может, Сварог наговаривает на тарков...

Дождь усиливался. Завеса из ливневых струй, накладываясь на вечер, семимильными шагами сдвигала видимость к нулевой отметке. "Кошачий глаз" Сварога помогал, конечно... но только ему одному и только отчасти: дождевые потоки "кошачий глаз" не пробивал, вот беда-то.