Чтение 10–й страницы книги ~Трехручный меч~

- Это пируют, - согласился я. - А мы изволим перед пиром нагнать аппетит, перекусить червячка в тесной компании. У меня друзья больно застенчивые пировать за общим столом!

Слуга посмотрел на них и решил, судя по его задумчивому лицу, что им действительно лучше попировать отдельно.

- Что подать на ужин? - спросил он.

Я отмахнулся:

- Что-нибудь мясное, а на десерт яблок или груш. А лучше то и другое. И винограду выбери без косточек.

Он не уходил, с несчастным видом топтался возле двери, мялся, разводил руками. Я спросил раздраженно:

- Что не так?

- Благородный воин, с мясом нет проблем, хоть быка сейчас на стол, жареного, печеного, маринованного, засоленного - только скажите! А вот яблоки, виноград, груши... увы, не сезон.

Я удивился:

- Ну и что?

Он переступил с ноги на ногу, развел руками. В глазах его росла тревога, не слишком ли сильно меня стукнули по голове молотом.

- Яблоки созревают только в конце лета, - объяснил он терпеливо, - вы, наверное, в своей задумчивости не заметили, что сейчас только начало. Лета начало. То же самое с грушами и виноградом. Деревья только-только отцвели!

Я стиснул зубы. В моей бедной квартире в холодильнике всегда водятся яблоки, словно там и растут, хорошо очищают зубы, можно сэкономить на зубной пасте. Да и груши, как и виноград или любые другие хрюкты, в любом занюханном магазине навалом. Черт, как могут люди жить без холодильников? Тоже мне, эльфы!

- А как насчет магии? - поинтересовался я. - Здесь же маг на маге и магом погоняет! Пусть наколдуют.

Он снова развел руками:

- Благородный варвар, никакие чародеи не могут менять законы природы. Это горами потрясти или замок создать мановением длани - только свистните! Но яблоки весной или зимой...

Я сказал угрюмо:

- Ладно, неси только мясное. Или вообще, что у вас там есть. Дикие здесь люди. То есть эльфы.

Когда дверь за ним закрылась, волк спросил тихонько:

- Здорово вы его... пусть теперь думают, что есть такие страны.

- Да, - ответил я, - пусть думают. Так им и надо.

Двое слуг принесли огромную корзину, запахло вкусно, хоть только мясо, да еще сыр, но зато мясо всех зверей и птиц, а с сыром как только не изощрялись, что только не выделывали... от бедности, ессно. Едва разложили на столе, на золотых и серебряных блюдах, мы втроем с энтузиазмом принялись за дегустацию. Ворон с набитым клювом начал рассказывать, как готовят мясо из райских птиц в Северном Королевстве, волк тут же ревниво заметил, что это все брехня, никто в том Северном Королевстве не был, значит, все брехня, даже само королевство - брехня.

Ворон не успел возразить, дверь отворилась без всякого стука. Вошла женщина, я едва не поперхнулся, ноги сами воздели меня, я едва не вытянулся, а руки почти что по швам. Если это не сама королева эльфов, то я ни фига не понимаю ни в королевах, ни в женщинах. Такая осанка. Такая фигура может быть только у королевы.

- Э-э... - сказал я и поперхнулся. - Э-э... вы не...

Женщина надменно взглянула в мою сторону. Ее фигура, ессно, безукоризненнее безукоризненной, обнаженные груди торчат торчком, даже торчками, идеально круглые чаши, полные, белоснежные, с пурпурными, словно светящимися изнутри острыми кончиками. Вообще-то, как вижу, обнаженная грудь в этом мире некий узаконенный стандарт, я скорее удивлюсь, если увижу женщину с хотя бы чуть прикрытыми сиськами.

- Вы и есть тот варвар, - произнесла она серебряным голосом, - который...

Она нарочито помедлила, я поспешил указать на стол:

- ...который предлагает вам разделить с ним его скромную трапезу! Простите, что делать, но здесь такой бедный люд, такая нищета, что мне просто нечем угостить вас согласно вашему достоинству, красоте, внешности, уму, сиськам и благородному происхождению.

Она чему-то поморщилась, чему бы это, удивляюсь просто, но приблизилась к столу. Я отодвинул стул, она вошла между столом и стулом, я так же заученно придвинул. Она грациозно села, но в удлиненных глазах появилось нечто вроде сдержанного, истинно королевского удивления.

- Говорят, - произнесла она, - вы тот самый герой, которому суждено добыть Камень Мудрости?

- Что обо мне только не говорят, - пробормотал я. - Вы ид больше слушайте! Я очень скромен и потому не даю интервью, вот и распространяют всякие порочащие меня слухи.

- Разве это порочащий слух?

- Вы кушайте, - предложил я. - Мясо, правда, без перца, но вы же здесь Америку еще не открыли? Хорошо, хоть соль знаете... Я, если честно, ни про какой камень не слыхивал. Может быть, где-то по дороге попутно и добуду. Или уже добыл, кто знает? Надо в мешке посмотреть.

- Я посмотрю, - вызвался ворон.

- Сиди, - велел я. - Сразу сопрешь. Надо будет, волк посмотрит. Он честный.

- А я, - возмутился ворон, - значит, какой?

- Дальновидный, - сказал я дипломатично. - Запасливый. А волк он... простодушный.

Королева произнесла с легким презрением в мелодичном голосе, к еде так и не прикоснулась:

- Сто двадцать королевств вели кровопролитные войны, чтобы завладеть Камнем Мудрости... иные называли его философским, кто-то - Жемчужиной, хотя какая жемчужина может сохраниться больше сотни лет, а только последняя война велась три тысячи лет... И вы о таком Камне не слышали?

- А он в самом деле дает мудрость? - спросил я.

Она пожала плечами:

- В Империи Рорнура утверждают, что это особый артефакт, дарующий абсолютное бессмертие и абсолютную власть, в Содружестве Клинденов говорят, что с ним можно видеть будущее и менять его, а регорны, конечно же, уверены, что это оружие невероятной мощи...

Я услышал знакомое слово, переспросил:

- Регорны?.. Их знаете?

Она удивилась:

- Знаем ли мы?.. Да это самое драчливое племя во всем свете!.. Сейчас их, правда, осталось мало.

- Почему? - спросил я с интересом.

- Говорят, ушли куда-то. Нашли какую-то щель и ушли. Врут, наверное. Куда можно уйти, чтобы не обнаружили? Это не кошелек спрятать. Ведь их были тысячи и тысячи, а потом вдруг осталось меньше трети. Только старики да дети...

Я замедленно кивнул. Регорны сумели найти щель, перебрались в те места, которые занимают сейчас. Если не закрыли за собой щель, то ею могу воспользоваться и я. То, что щель все еще не нашли другие, ни о чем не говорит. Другие не такие настырные, непоседливые, авантюрные. Да и, скорее всего, не в компетенции регорнов открывать и закрывать такие двери. Самое большее, что мы все можем сделать, это воспользоваться такими дверями, прошмыгнуть, пока не прищемило причинное место, как в метро. Ладно, буду иметь это в виду. Хотя мне ближе вариант уйти через Корчму. И знакомо уже, и как-то уютнее. Через Корчму не ходят племенами, как явно ушли регорны.

Королева взглянула призывными глазами:

- Вы разве не собираетесь на ночной банкет?

- А там что-то особое?

Она загадочно усмехнулась:

- В какой-то мере...

- В какой?

- Вы будете главным блюдом, - произнесла она с намеком. - Разве этого мало?

- Звучит таинственно, - проговорил я. - Приду, конечно.

Она поднялась, кивнула с величественным видом:

- Там и поговорим.

Я вовремя убрал стул, очень гордый, что помню что-то из школьных уроков по этикету, волк и ворон проводили королеву уважительными взглядами.

- Пойдете, мой лорд? - спросил волк.

- Как я такое пропущу? Правда, завтра с утра в путь. Кто знает, есть там впереди на развилке дорог Корчма?

Оба задумались, ворон сказал нерешительно:

- Я видел там постоялый двор. Наверное, при нем и Корчма. А что, там нечто особенное?

- Особенное, - сказал я наставительно, - всегда скрывается под личиной обыденного. А всякое пустое и пустопорожнее напяливает кучу павлиньих перьев!.. Ладно, давайте сделаем так. Соснем часок, потом я схожу на ночной банкет, а затем поутру отправимся дальше.

Волк подумал, сказал решительно:

- Тогда мы с вороном сразу спустимся во двор

- К Рогачу, - добавил ворон. - А вы, мой лорд, набирайтесь сил!

Я в самом деле ощутил себя разбитым корытом, все-таки перемещение в пещеру и обратно выкачало все силы, а старый маг восстановил, как мог, что значит - хреново, что он понимает в нашем варварском здоровье.

Волк сам открыл лапами дверь, исчезли, а я без сил завалился на постель, даже не потрудившись разуться, мне можно, я должен поддерживать имидж, раз уж не могу это... ну, рукав в говне.

Сон пришел сразу, я как в пропасть рухнул и сразу же очутился на середине бескрайнего поля. Надо мной купол неба: вся западная часть - синее и безоблачное, а восточная часть - звездное, со зловещим серпом луны. Поле тоже освещено: одна половинка - серебристым лунным светом, другая - оранжевым солнцем, а я стою как раз посредине.

С востока наступает огромная черная рать. Впереди на великанском коне огромный черный воин, страшный и уродливый, в руках огромное черное знамя, там огромными черными буквами трепещет страшное слово "ЗЛО". За ним возвышаются на массивных черных конях настоящие темные великаны, на рогатых шлемах темным огнем горят эмблемы Зла, а на щитах, где места побольше, тоже эти ужасные руны, что складываются в жуткое слово "ЗЛО".

С запада навстречу двигается блистающее светлое войско, над головой предводителя трепещет полотнище, где золотыми буквами вышито слово "Добро". Рыцари едут ровными рядами, моего слуха коснулось торжественное пение.

Глава 12

Я вздрогнул, очнулся, обалдело смотрел по сторонам, вспоминая, где нахожусь. В единственное окно льется слабый лунный свет, во дворе тихо, даже во дворце вроде бы тишина, хотя в нижнем зале пора вроде бы начинаться ночному пиру. Я повернулся на другой бок и, не успел закрыть глаза, застыл в страхе.

Из каменной стены медленно выплывает полупрозрачная светящаяся тень. Я вздрогнул, но заставил себя не двигаться. Тень качнулась легко взад-вперед, словно от легкого ветра, хотя полная ночная тишь, поплыла в мою сторону, не касаясь пола. Вообще в нижней части призрака размытый туман, что истончается, не достигая земли, довольно необычно, ибо вверху вылеплено плотно, почти непрозрачно, а ниже все проще и проще, словно краски или тумана не хватило на всю фигуру...

Я подобрал ноги, рука протянулась к рукояти меча, я ругнул себя за дурость и так же тихонько утащил обратно, чтобы не позориться даже перед призраком. Светящееся тело медленно перемещалось вдоль стены, однажды по рассеянности вдвинулось наполовину в камень и так двигалось, я понял с завистью, что призраку все равно, в какой среде перемещаться, что-то там с межатомными связями.

Перемахнув через невысокий стол, призрак снизился и остановился. Я рассмотрел очень старого человека в старинном, очень старинном костюме, что-то времен еще Римской империи, если не египетской, лицо в глубоких морщинах, аскетическое, глаза посажены глубоко, все выражает волю и настойчивость, лицо человека, который в свое время значил много.

- Редко встретишь здесь отважного человека, - произнес он ровным замогильным голосом, но у меня кожа все равно пошла пупырышками. - Я Зарт Хоган, правитель этих земель...

- Приветствую, - ответил я почтительно. Встал, поклонился вежливо и снова сел. - Но сейчас эти земли почти пусты.

- Да, - ответил он, - потому очень хорошо, что ты прибыл!

- Я не прибыл, - поспешно сказал я. - Мы идем мимо и дальше.

Призрак произнес непреклонным голосом:

- Все блажь и суета. Эти земли заслуживают того, чтобы их обустроить. Здесь некогда жили многочисленные народы, вон за теми лесами колосились необъятные хлеба, здесь пролегал канал, а по обе стороны шумел многолюдный город. Ты займешься тем, что снова призовешь сюда народ!.. А город следует начать строить между этих холмов, тогда он упрется в излучину реки, получив дополнительную защиту, река здесь достаточно глубокая...

Я прервал торопливо:

- Извините, Зарн Коган...

- Зарт Хоган, - поправил он с достоинством.

Мне показалось, что он слегка поморщился, что-то я не слишком впечатлен и даже не спрашиваю, где он зарыл горшок с золотом, но больше ничего не сказал, а я пояснил:

- Строить город, а потом еще и создавать целую державу - не для меня. Я человек простой...

- Ты сильный и свирепый, - перебил он. - Неужели думаешь, что державы и народы создают умные или... ха-ха!.. мудрые? Их создают чаще всего самые тупые, у которых не хватает ума понять, что берутся за непосильную задачу. И потому они создают племена, народы, государства, империи, завоевывают другие королевства и поворачивают колесо истории так, как угодно им, властелинам.

- Я, конечно, тупой, - сказал я с достоинством, всем видом показывая, что я никак не тупой, - но я еще и недостаточно сильный, чтобы ставить такие глобальные задачи. У меня и цели попроще, и радости попроще, и награда меня ждет очень примитивненькая и маленькая... если смотреть с крыши имперского творца или точки зрения вечности.

Призрак сказал настойчиво:

- Ты - сильный. Я избрал тебя.

- Нет, - ответил я тверже. - У меня свой путь.

Призрак покачал головой, в его белесых глазах я уловил недоверие.

- Как ты можешь так говорить? Священные традиции этой земли требуют...

- Я не местный, - возразил я.

Далеко за спиной призрака из пола поднялось небольшое облачко, похожее на медузу в ночи, поколебалось, принимая форму человеческой фигуры. Снова хорошо вылепленная верхняя часть, слабее - грудь, едва видно живот, а ног нет вовсе. Однако поплыл второй призрак в нашу сторону на такой высоте, словно его несут вполне реальные ноги.

- Человек, - произнес он радостным голосом вампира, - наконец-то человек... Как хорошо...

Я взглянул на первого, перевел взгляд на второго, поинтересовался настороженно:

- А что хорошего?

- Ты явился вовремя, - сообщил второй призрак. - Сейчас как раз время снова возродить веру в истинного бога Икегунда и построить в его честь грандиозный храм...

Я потряс головой:

- Вы ошиблись, я не строитель.

- Но я вижу в твоем лице решительность и отвагу, - сказал второй призрак уверенно. - Ты должен, ты обязан...

Я развел руками:

- Я не должен и не обязан. Ни строить здесь город, ни идти проповедником.

Оба призрака смотрели на меня, как мне почудилось, с недоверием и даже ужасом. Похоже, им в голову не приходило, что им можно отказать. То ли власть у них была столь велика, то ли в те времена старших слушались беспрекословно, но они произнесли в один голос:

- Ты должен...

- Я не... - начал было я и осекся. От пола поднялась еще одна фигура, одетая чуть ли не в звериные шкуры, прямо Чингачгук, направилась в нашу сторону. - Я предлагаю выслушать третьего.

Третий призрак подплыл к нам, двое посторонились, ведь третий явно старше на несколько тысяч лет, а третий сказал голосом, подразумевающим, что я вот сейчас все брошу и побегу жаб давить:

- Я вижу, что давно забыт обряд посвящения первого ребенка богине воды. Я облачаю тебя привилегией восстановить обряд. Река близко, нужно только прорыть канал в эту котловину, а потом каждого первого ребенка от каждой семьи...

Я помотал головой:

- Извините, извините. Я еще понимаю - топить уродов или гомосеков, но... ребенка? А вдруг он даже не станет демократом?.. Нет, эта миссия не по мне. И вообще я заказов не принимаю.

Они все трое задвигались, я услышал тихие шелестящие голоса:

- Ты должен...

- Ты обязан...

- Твой святой долг...

- Священная обязанность...

Я подумал с тоской, что все родители одинаковы. Учат, учат, требуют, чтобы все получалось по-ихнему, чтобы я каждый шаг соизмерял с их желаниями, а не понимают, что время изменилось, пришли другие боги, другие взгляды, другие песни.

- Я не могу, - сказал я как можно тверже, - у меня свой долг.

Призраки заговорили вразнобой, но снова их голоса сплетались в одну песню:

- Традиции священны..

- Надо в жертву первенцев, дабы омытый их кровью алтарь...

- Отстроить город и объявить войну проклятому Трагз Мегану...

- Запретить нечестивые пляски горгангов!.. Запретить и уничтожить...

- Нельзя...

- Ты должен...

- Ты обязан...

- Твой долг...

- Нерушимые традиции...

- Ты в вечном долгу...

По-моему, они повторялись, хотя я понимал этот трюк, чтобы я проникся, получше запомнил, чтобы засело накрепко, но, пока засаживают мне это по самые гланды, это несколько раздражает, если не сказать круче, а почему не сказать, если засаживают вот так напористо, я же не совсем еще демократ и общечеловек, что проглотит, да еще и облизнется..

- Дорогие мои... предки, - сказал я с усилием, потому что какие это, на хрен, мои, - вы, конечно же, правы, человек, только родившись, уже в долгу. Хотя бы потому, что бежало к цели триста миллионов сперматозоидов, а успел ворваться в яйцеклетку и захлопнуть перед другими дверь только один. Он в долгу перед остальными, что погибли... Да и перед остальными бегунами, что напрасно бегали раньше и напрасно потом, когда... Словом, я осознаю долг перед человечеством, ибо раз уж я родился, то я обязан свершить... да, свершить! Но что свершить, как свершить, я получаю указания от самого Бога. Его голос неявен, но желающий услышать - услышит. Вы поняли, надеюсь, дорогие товарищи предки. Для разговора г Богом и получения от него инструкций мне не нужны посредники, толмачи, переводчики, курьеры. Тем более что толмачи что-нить да переврут. Это так и называется: перетолмачат.

Они слушали в недоумении, колыхались из стороны в сторону, что-то мешает им застыть неподвижно, как памятники, а потом снова заговорили разом:

- Молодежь еще не понимает...

- Если бы молодость знала, она бы и в старости могла...

- Молодежь ужасная. Но еще ужасней то, что мы к ней не принадлежим...

Хоть он проговорился, подумал я сердито. А то старики поучают молодых: так глупость становится дуростью! Ишь, предостерегают от ошибок молодости, а не было бы их, ошибок, и нас всех было бы на свете меньше. Их тоже. Молодость дается лишь раз. Потом для глупостей нужно подыскивать какое-нибудь другое оправдание, а они все о том же: традиции, обязанность, долг... Я же не отказываюсь, но только у меня иное понятие о долге, да и обязанности другие.

- Молодость проходит быстро... - прошелестело в воздухе.

А старость длится всю жизнь, закончил я мысленно. Почему-то старики убеждены, что они всегда мудрее. Но если это так, то мы так бы и остались в пещерах. Однако же Билл Гейтс даже сейчас все еще совсем не старик, а как двиганул прогресс! Нет, ребята тех времен, цивилизацию развивают молодые, яростные, новые, вам непривычные и непонятные... Но спорить и доказывать - бесполезно, я для вас по определению - придурок, раз моложе, так что лягу лучше спать, а то волк и ворон снова надо мной улыбаться будут.

- Благодарные потомки...

- Ты должен...

- Ты обязан...

Мужчины делятся на достойных и недостойных, подумал я. Женщины - на молодых и старых. А вот старики все одинаковы и все говорят о священном долге блюсти традиции. Сейчас набросились на меня, а когда меня нет, вот тот в шкуре наверняка убеждает того, что в камзоле, в необходимости выбросить богомерзкий железный нож и пользоваться только каменным, а вместо всяких этих новомодных штучек вроде шелка ходить в освященных традицией шкурах, как ходили отцы-прадеды...

Я вздохнул, соснуть так и не дадут, да и полночь уже, поднялся, хотел одеться, но вспомнил вовремя, что и так уже одет и даже обут, вышел из покоев и отправился в банкетный зал на полуночный пир.

* * *