Чтение 10–й страницы книги ~Один на один~

- Ну и кликуха.

- Не кликуха, а аббревиатура, - строго сказала Петухова. - Савелий Сергеевич Струмов-Рылеев. Научный консультант "Выборгских крысоловов". Ясно?

- Ясно, - отчеканил Валера. - Я слышал, заморочки у вас какие-то с ментами?

- Нет, уже все нормально, разобрались. Ружья у нас зарегистрированные, все законно. Еще вчера утром все вернули.

Саша стоял, тупо разглядывая ствол дерева, не понимая и половины того, о чем говорили Валерка с Носатой. Какие ружья? Вернули? А что - забирали?

- Ну вот, слава Богу, приехали. - Петухова быстро направилась к подъехавшей БМВ. Оттуда неуклюже выбирался давешний пожилой дяденька, который на кладбище подошел к Мухину. За ним следом появился и сам Толик.

- А что случилось? - тихо спросил Саша. Спрашивал-то он про ружья, а Валерка ответил про Мухина.

- Переживает он очень. Себя винит.

- Почему?

- Когда этот псих Мишку ударил сзади, Мухин, вместо того чтобы помочь, сознание потерял.

- Почему? - повторил Саша, чувствуя, что превращается в дерево с макушки до пят.

- Кровь увидел, - ответил Валера. И, заметив брезгливый Сашин взгляд, быстро заговорил: - И не корчи тут из себя. Научный факт, между прочим. У нас одного летеху так комиссовали. Здоровый мужик, камээс по пятиборью, а как кровь увидит - бац, и в обморок.

Мухин медленно плелся к парадной. Савелий Сергеевич шел справа, продолжая тихо что-то говорить, Татьяна взяла Толика под руку.

- Ох, не завидую я ему, - сощурившись, сказал Дрягин. - Вроде и ни в чем не виноват... А парень, видать, порядочный... Значит, до конца жизни себя терзать будет.

Саша покивал. Валерка подождал, пока эти трое не пройдут мимо, а потом задумчиво добавил:

- А чем там помочь можно? Если артерия порванная - что каюк...

Была скорей всего глубокая ночь. За стеной слышался гул голосов. Цой негромко пел про "группу крови".

Александр Самойлов в компании с Татьяной Петуховой пил водку за упокой души Михаила Шестакова. В тесной кухне было сильно накурено.

- Он тебя звал к нам? - спрашивала Татьяна.

- Звал.

- А ты?

- А я не пошел.

- А сейчас?

- И сейчас не пойду.

- Почему?

- Потому что... - Саше казалось - еще полшага, и он поймет что-то очень важное, - вы не с той стороны смотрите.

- Как это - не с той?

- Ну то есть... - Саша пошевелил в воздухе пальцами. Носатая открыла бутылку. Количество выпитого давно уже перешло все мыслимые пределы, но способности говорить и думать никто не утратил. - Я понимаю, зачем ТЕБЕ это нужно, эти твои "Выборгские крысоловы", почему Мишка этим занимался...

Татьяна, не предложив Саше, резко, не поморщившись, выпила полную рюмку, поставила на стол и закрыла лицо руками. Саша сделал вид, что уронил зажигалку. Когда он через несколько минут поднялся, Татьяна сидела, положив локти на стол, и смотрела в окно. Глаза ее, ну, может, чуть сильнее блестели.

- Ну, а ты?

- Я? Я о другом.

- Ты покороче можешь? - вдруг рассердилась Петухова. - Полчаса резину тянешь: вы с этой стороны, мы с той стороны...

- Правильно, - подтвердил Саша с последовательностью зануды. - Вы хотите от крыс избавиться...

- ... А ты их хочешь разводить, - язвительно закончила Татьяна.

- Да нет же! - Удивительная, надо сказать, вещь - разговор двух пьяных людей. - Я хочу понять - КАК они там появились? И что будет, если они пойдут наружу? Ты соображаешь? "Девяткино" - это же наземная станция!

Саша удивился, как легко эта фраза из него выскочила. Вроде раньше об этом и не думал...

- Ну, ты даешь... - Татьяна ошарашенно смотрела на него. - Мне это и в голову не пришло.

- Вот. - Саша поднял рюмку, очень довольный собой.

- Вопросы хорошие, - подтвердила Татьяна. - А как насчет ответов?

Это был, что называется, "второй вопрос". И, как все вторые вопросы, самый каверзный.

- Ничего, - признался Саша.

- А-а-а... Ну тогда думай дальше. Надумаешь чего - приходи. Нам люди нужны. Особенно если Мишкины друзья... - Тут ее голос опять дрогнул, Татьяна встала и вышла из кухни.

У дверей послышался нерешительный кашель, и в кухню заглянул Дрягин. В руках у него была небольшая черная папка. Она успела изрядно намозолить глаза не одному десятку людей, но Саша видел ее впервые.

- Ты один? Слушай, я тут покопался немного... Здесь Мишка документы всякие держал, в основном про крыс этих... Смотри, по-моему, это тебе.

- Чего? - Саша взял у Дрягина клочок бумаги. Быстрым неровным почерком там было написано: "1. Юра-контрабанд. - конкурент Нос., 2. Антонов - шеф, умер полгода назад, инфаркт, 3. Нос. подумала, что в метро - они, 4. Опь!"

Внизу, наискосок, другим цветом было дописано: "Сашке С.".

- Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Дрягин, наблюдая за Сашиным лицом.

- Что-нибудь, - эхом отозвался Саша.

- При чем здесь Антонов?

- Подожди, подожди, Валерка, дай минуту подумать! - Размеры кухни не позволяли сделать и двух шагов, поэтому Саша просто вскочил, запустив пальцы в волосы. - Слушай, Валер, там никак нельзя этого РСФСРа на минуточку сюда пригласить?

- Попробую, - с сомнением отозвался Дрягин. СССР был очень расстроен и сильно пьян.

- Мы всегда спорили... с Мишей, - слегка заикаясь, произнес он, входя, - но я... всегда... уважал его... как человека...

- Савелий Сергеевич, - решительно начал Саша, - я хотел бы спросить у вас...

- Пожалуйста. - СССР попытался поклониться и чуть не упал.

- Всего один вопрос.

- К вашим услугам. - Тут Профессор почему-то решил, что на этом разговор окончен, и повернулся, чтобы уйти. Дорогу ему преградил Дрягин. Посмотрев на СССР, а потом на Сашу, он отрицательно покачал головой: ничего не выйдет.

- Савелий Сергеевич! - настойчиво повторил Саша.

- Да! - Профессор снова был весь внимание.

- Вы, насколько я знаю, научный консультант "Выборгских крысоловов"...

- Да! - охотно подтвердил он.

- Откуда в метро могли появиться такие крысы? Вы можете что-нибудь сказать? Есть у вас какие-нибудь предположения?

- Ни-ка-ких! - Профессору удалось почти точно попасть на табуретку - И, более того, молодой человек, - теперь он попытался постучать по столу пальцем, но промазал, - мне было бы проще доказать, что животных с такими способностями НЕ СУЩЕСТВУЕТ! Понимаете? Они объективно невозможны! - Савелий Сергеевич крикнул это на весь дом, потратив, видно, последние силы, потому что сразу же после этого задремал.

- Понимаешь? - повернулся Саша к Дрягину.

- Нет, - честно ответил тот.

- Позови Петухову.

- Слушай, ты что это здесь собираешься устроить?

- Не сердись, не сердись, Валер. Мне нужно обязательно сейчас все понять, а то я завтра мысли не соберу. Ладно, сиди, я сам схожу.

Носатая сидела на продавленном диване, задумавшись. Человек пять за столом тихо беседовали, в соседней комнате на кровати спал одетый Мухин. Когда Саша подошел к Татьяне, длинный столбик пепла как раз упал с ее сигареты на пол.

- Садись, - предложила она, - только осторожно, здесь яма.

Саша сел и даже крякнул от неожиданности, провалившись в сиденье. Он заглянул в Мишин листок и осторожно спросил:

- Тань, а ты хорошо Антонова знала?

- Что-о? - Петухова бешено глянула на Сашу.

- Мишка говорил, вы с ними - конкуренты.

- "Конкуренты"... - повторила Татьяна и, горько усмехнувшись, спросила: - Когда пожаловаться успел?

Саша неопределенно качнул головой. Хоть убей, не мог он вспомнить, чтобы Шестаков на что-то жаловался.

- Зачем тебе Антонов? Он полгода как умер. - Саша чуть было не ляпнул: "Знаю, видел", но вовремя прикусил язык. - Сейчас там Банщик главный. Сволочь неприятная. - Петухова закурила новую сигарету. - Странно... И Мишка тоже о них спрашивал... Зачем это тебе?

- Так. Похож больно на моего старого должника.

Татьяна очень недоверчиво покосилась на Сашу. В другое время и в другой обстановке она вряд ли стала говорить об Антонове с незнакомым человеком. Но на поминках люди на время становятся другими и больше доверяют друг другу...

- Какой он нам конкурент? Я и Мишке это говорила... В смысле - мы ему. Как карась - щуке.

- Таня, - как мог проникновенно сказал Саша, - я тупой обыватель, совершенно далекий от ваших коммерческих дел. Ты можешь в двух словах объяснить, чем этот Банщик занимается и чем вы ему мешаете?

- Так ты же вроде моряк, а не мент? - удивилась такой настойчивости Петухова.

Вместо ответа Саша состроил загадочно-умное лицо. Дескать, есть дела и у моряков...

- Чем занимаются? Да всем. Торговля, рестораны, транспорт, вроде даже строят что-то...

- Стоп, стоп. Какой транспорт?

- Пассажирский. Городской пассажирский. Автобусы-экспрессы, такси маршрутные. Ходили слухи - трамвайно-троллейбусный парк хотели купить.

- Купили?

- Не знаю. Скорей всего, нет. Кому это нужно?

- Угу. - Саша потер подбородок. - Значит, так. Подвожу черту. У тебя, я знаю, ларьки у метро. Значит, тебе выгодно, чтобы люди на метро ездили. А у них транспорт - наземный. Им метро не нужно. Так?

- Так. - Похоже, Петуховой надоело разговаривать. - Ну, все, подвел черту? Тогда дай мне спокойно выпить. Что за народ, - пробормотала она, вставая, - даже на похоронах покоя не дают...

На кухне Валерка уговаривал СССР пойти и прилечь. Савелий Сергеевич обижался и пытался налить себе водки.

- Ну что - поговорил? - спросил Дрягин, оборачиваясь. - Не послала она тебя?

- Нет. Нормально поговорили.

- И что?

Саша достал "беломорину" и, не отвечая, посмотрел в окно. Ничего. Все гениальные догадки бродили где-то далеко.

- Поеду я домой, - задумчиво произнес он.

- Давай. А я посижу еще. Лучше утром все претензии выслушаю. - Саша вспомнил, что Дрягин женат.

- Запиши мой телефон.

- Тебе что - в комнате персональный поставили?

- Нет, я квартиру снимаю. А ты все там же?

- Ага.

На том и расстались.

Ни поговорили, ни погоревали. Так, водки вместе выпили. Ну что за люди! Друга похоронили - а хоть бы что в душе всколыхнулось! Так, жалкие порывы, задавленные превратным представлением о мужском характере. Один всю дорогу пыжится - пытается хоть каплю страдания в себе обнаружить, - и это при всем том, что за полгода рейса успел Шестакова в ранг Большого Друга возвести. Другой и вовсе - ночь на поминках пьянствует - назло жене, характер свой отстаивает. Эх, мужики, не в те вы игры играете...

Таксист подозрительно глянул на Сашу.

- Деньги есть? - спросил нелюбезно.

- Полтинник, - кротко ответил Саша.

Водила не успокоился и потребовал показать. В другое время Саша непременно обнаружил бы ассоциацию со столь любимой им "Мастером и Маргаритой" и поинтересовался, не приезжал ли на гастроли в Питер черный маг. Сейчас же он просто достал из бумажника новый "полтинник" и предъявил водителю. Тот мгновенно подобрел, разрешил Саше сесть в машину, но сразу же полез с разговорами, бестолково перескакивая с темы на тему.

- Страшно в Питере стало, - пожаловался он. - Твое счастье, что полташка у тебя новая оказалась. Старую я бы не взял, лажа одна идет. Братан советовал детектор купить, этот, фиолетовый, а я говорю: пошел ты... на хрена мне в тачке еще и детектор какой-то? Я просто старые бабки не беру - и все. Вот ты мне скажи, я что-то понимать перестал: наука, она как, есть или нет?

- Что значит - нет? - Саша слегка опешил от такого вопроса, хоть и слушал вполуха.

- Ну, то есть можно ей верить или нет?

- Не понимаю. Кому?

- Да ученым этим, мудафлейторам! Я раньше, когда в школе еще учился, все почти понимал - чего там вертится, вокруг чего. А сейчас? Как газету ни открою - все, оказывается, не так! И Бог, оказывается, есть, и черти, и духи - полтораста всякие. Ты как считаешь?

- М-м-м... не знаю... Но с наукой, по-моему, ничего не случилось. - Саша даже заикаться начал от такого напора. - Законы природы никто не отменял.

- Во! Хорошо сказал! - обрадовался шофер. - Да только законы не те, что ты думаешь! - У Саши заболела голова. - А ученые - это самые мракобесы и есть! Я тебе точно говорю! Заморочат голову, насуют таблеток и, главное дело, подороже норовят выписать! А толку? Уче-еные! Обыкновенный насморк вылечить не могут!

- Это точно, - вставил Саша, чтобы создать хоть какую-то видимость беседы.

- Ну! А то еще - у тетки моей инсульт случился. Страх! Рожу перекосило, рука не действует, говорит через пень-колоду... Ну... Врача вызвали. Так ее вначале в поликлинике нашей мордовали - массажи там, уколы - задница от них вся синяя, электричеством даже пробовали... А уж потом в институт повезли. Не в тот, в котором учатся, а в котором людей калечат. Там вот тоже один такой умник-ученый ее лечил... - Водитель замолчал, переезжая широкую лужу.

- Вылечили?

- Да вылечить-то вылечил! Зато башка у ней теперь - как горшок с кашей! И раньше не шибко умом отличалась, а теперь и вовсе - труба.

Смутно-неприятно-знакомое сочетание "инсульт-институт" заставило Сашу вздрогнуть.

- А что с ней случилось?

- Деньги копит!

- Ну и что?

- Ага! Да на что, ты думаешь? В Америку уехать хочет, дура старая! И не просто в Америку, а в Санту-Барбару эту, будь она трижды неладна! Дачу уже продала!

Саша рассмеялся, чем вызвал страшное негодование собеседника.

- Че ржешь? Я правду говорю! Мы ее с дядькой даже к врачу водили, который психов лечит. А он говорит... - Водитель наморщил лоб. - Теле... теле...

- Телепатия? - подсказал Саша.

- Сам ты - телепатия! Телемания! Вот! На телевизоре подвинутая. Лечить - никак. Я говорю - а что же делать? А он говорит - пускай едет.

- Ну-ну, пускай едет... Вот так запросто - села и поехала? Кто ж ее пустит в Америку?

- А-а-а! - возбужденно крикнул шофер. Саша подозрительно покосился на него - не пьян ли? - Вот где самая заморочка! Ей уже визу дали!

- Так она по вызову едет?

- Какому, мать твою, вызову! Я говорю - в Санту-Барбару!

- Без приглашения в Штаты никого не пустят, - уверенно заявил Саша.

- Ага. Я и сам так раньше думал. А она пошла туда, в посольство...

- В консульство, - поправил дотошный Саша.

- Один хрен. Пришла. Да ка-ак им там голову всем задурила! Даже корреспондент приезжал. Говорит, эти самые Бобсоны-Добсоны, ну, эти, которые сценарий для этой мутотени пишут, как про нее узнали, так чуть от радости не обделались! Тьфу, прости Господи.

- Что-то я, кажется, слышал такое... - Саша сделал вид, что припоминает - Фамилия еще такая...

- Во-во! Хлопушенко! - моментально купился водила.

- Точно! А институт - на Петроградской!

- Ага! А что, в газете и про это написали?

- Написали, написали, - уверил Саша. - Вот здесь останови.

- Слушай, парень, а что за газета? Мне б почитать, да и дядьке показать надо... - Призрак славы замаячил перед мужиком, и он уже позабыл, что пять минут назад поносил свою тетку.

- Знаешь, я не помню сейчас. Да я сам и не читал, мне брат пересказывал. - Саня врал, как по писаному.

- Эх, жалко. Тогда, знаешь, старик, ты, если вспомнишь, а еще лучше - брата спроси, какая газета, позвони мне, ладно? Сейчас я тебе телефон напишу...

В комнате горел ночник. Маша безмятежно спала на диване, укрывшись одеялом до самого носа. Саша стоял в дверях, задумчиво глядя на нее.

Почему так не по себе? И почему мне кажется, что я вот сейчас, здесь, стою и прощаюсь со своей спокойной, размеренной жизнью? Нет, не пойду я завтра с Машей покупать занавески для ванной. Я завтра с Игорем Валерьевичем Поплавским поговорить хочу. Вопросы у меня к нему поднакопились.

- К Поплавскому? - Вместо симпатичной девушки всю проходную Нейроцентра теперь занимала огромная толстая тетка с крошечными злыми глазками. - А вы откуда?

- Из Америки, - почему-то ляпнул Саша, вспомнив ночной разговор с таксистом.

- Больной? - подозрительно спросила тетка.

- Коллега. - Саша лез напролом.

- Идите, - с сомнением разрешила вахтерша, буравя посетителя взглядом. Но "монтановский" плащ уже сделал свое дело, хотя, если честно, Саша в нем больше походил на киношного сотрудника ФБР, чем на врача.

В отделении он застал остатки чаепития и хорошенькую медсестричку, которая слизывала кремовую розу с торта. От деликатного Сашиного покашливания она сильно вздрогнула и чуть не упала в торт лицом.