Чтение 10–й страницы книги ~Токсимерский оскал~

- Ставить на вышках и в секретах на ночь снайперов. Смонтировать в пещере систему обнаружения. Но замуровывать провал, думаю, не стоит. Другой выход они найдут, но мы про него знать не будем.

- Хорошо. - Сержант кивнул. - Еще кто что придумал?

- Разрешите, сэр? - Гоблин шагнул вперед и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: - Нам надо готовить луки, копья и стрелы. И учиться ими владеть. Больше ничего без серьезного оборудования нам не сделать. Можно было бы попытаться построить кузню для изготовления мечей. Но я очень сомневаюсь, что современные сплавы имперского оружия дрогнут под нашей простой обработкой. А добыть железо из горной руды мы не успеем. Правда, мы собрали все до единого ножи у погибших в последнем бою. Так что какие-никакие, а мечи у нас уже есть.

- Добро. - Челтон для себя все взвесил и принял решение: - Реализуем оба предложения. Боты будем эксплуатировать только по минимуму, чтобы не расходовать их энергозапас. С благоустройством базы пока закончим. Все силы бросим на пополнение запасов всего, что только можно запасти. А вы, профессор, обязаны обеспечить всех продовольствием. Все эти ваши теплицы должны прорасти и зацвести в кратчайшие сроки. Будем готовиться. А там видно будет.

Ничего, способного в корне изменить сложившуюся ситуацию, придумано и предложено не было. Поэтому Челтон чувствовал некоторое глухое раздражение, в первую очередь на себя. Отпустив всех заниматься своими делами, сержант двинулся по территории, осматривая все и прикидывая, что из инструмента можно использовать для создания оружия. Прицениваясь к потенциальным источникам обрабатываемого металла, он, даже с некоторой грустью, вспомнил свою огромную коллекцию холодного оружия. Ею удалось бы экипировать весь персонал базы. Вот только одна помеха этому была совершенно непреодолима - коллекция эта висела, стояла и лежала сейчас в его небольшом, но крепком, словно дот, доме. В доме, путь к которому сейчас никто не знал.

* * *

- Ты что, считаешь меня полным идиотом? - Инь Огыюк, встречу с которым в Глоидоре было устроить даже легче, чем в Вольном Мире, выказал неподдельное удивление. - Ты уломал меня помочь тебе пробраться в Глоидор, утверждая, что более тебе ничего не надо. Но теперь тебе приспичило, чтобы я принял участие в твоей акции. Ты что, рехнулся совсем? Может, тебе стоило остаться на своей базе, а меня попросить самому устроить эту акцию и передать тебе готовую информацию? Я знал, что вы - имперцы наглые и тупые, но чтобы настолько...

Сейчас оба гурянина стояли в полутемной подворотне окраин Глоидора, окруженные со всех сторон рассеявшимися по большой площади и готовыми к любым действиям бойцами. И среди этого боевого охранения была как группа сержанта Гордона, так и охрана командора Инь Огыюка.

- Пойми, брат, я должен попасть в резиденцию. Именно там скрыта та информация, которая мне нужна, - агент говорил эмоционально, вторя настрою командора и понимая, что от его решения сейчас слишком многое зависит. - Но пока Бергштайн находится в ней, резиденцию охраняют строже, чем золотой запас Империи,

- С чего ты взял, что с отъездом Халила Амата ослабевает рьяность его службы безопасности? Дисциплина у нас не хуже, чем в имперских войсковых подразделениях. Притом в резиденции всегда достаточно и разумян и разных тварей, чтобы благополучно охранять и Бергштайна, и само здание.

- Я уверен, что кое-что изменится. А мне этого будет достаточно. И я тебя уверяю: после того как я попаду в резиденцию, мы уберемся с Глота. И если мы не сможем туда попасть в этот раз, мы уберемся тоже. Но я должен использовать любой шанс. Я дал слово командору Дикаеву.

- Ахгар на тебя, брат. Ты, верно, здорово контужен был когда-то. Иначе сам со смеха умер бы, услышав свои бредни. Или ты фильмов обсмотрелся про героев?..

- Но ты же не станешь спорить, что рискую в этой ситуации практически только я один? - Фь Илъюк чувствовал нотки неуверенности и уважения в голосе земляка. - У тебя будет нормальный повод вызвать его на нейтральную территорию. Расскажи ему про то, что Дикаев жив. И никто не удивится, что ты не идешь в резиденцию сам. Ведь о твоей нелюбви к Рагону и его окружению знает каждый.

Несколько секунд висело молчание. Пристально всматриваясь агенту в глаза, командор размышлял. Он понимал, что основной риск действительно ложился на плечи имперцев. Но и тот риск, который выпадал на его долю, был, в случае ошибки, смертельным. Наконец он принял решение:

- Ладно, брат, я окажу тебе и эту помощь. Но учти - если ты не найдешь в резиденции то, что сможет оправдать твой идиотский план, я тебя скормлю призракам.

* * *

Помощник проводника уже давно возвращался назад, ведя в поводу покорных анов, а путники все карабкались и карабкались вверх. Время остановилось, сожженное близким солнцем. Саган не чувствовал усталости, но совершенно отупел от монотонного движения вверх. Кроме того, он ощущал, что его мускулам начинает не хватать воздуха. Проводник же на все расспросы лишь твердил, что они почти у цели. После пятого однообразного ответа, токсу начало казаться, что проводник потерял знакомую тропу. Склон не был крутым, хотя им несколько раз пришлось забираться по почти отвесным, но обильно покрытым растительностью, изломанным расщелинами, уступам и скалам. Однажды они карабкались по узкой неглубокой трещине. Дно ее время от времени потрескивало, словно передавая напряженное давление огромной массы горы. Но по большей части они шли по едва заметным тропкам, протоптанным какими-то зверями, или карабкались по наклонному длинному боку очередной скалы, то шагая, то ползя на четвереньках. Когда начало смеркаться, путники достигли входа в большую темную пещеру, где, по словам проводника, тот ночевал в прошлый свой подъем. Токе уловил раздражающий его неприятный запах, словно от давно не мытого ана. Но, не являясь охотником, он просто не придал этому значения. Когда до входа в пещеру осталось несколько шагов, из тьмы шевельнулось навстречу что-то огромное и тихо рычащее. Через миг они увидели длинное мощное тело звероящера со сплюснутой вытянутой головой. С острых клыков капала слюна, а восемь толстых лап скребли когтями по камням.

Хищник стремительно приближался. Бежать путникам было некуда. Не оставалось и места для маневра. Поэтому первый же бросок звероящера настиг одного из улюков. Тот едва успел вскрикнуть, когда, зажав жертву огромными челюстями, хищник ударом передней лапы буквально оторвал несчастному голову. Проводник пытался отогнать зверя своим копьем-посохом, но лишь еще больше раздразнил его. Выпустив затихшую жертву, звероящер кинулся в новую атаку. И вновь он безошибочно попал в цель. Споткнувшийся проводник упал, и челюсти сомкнулись на его ноге. Взвыв, шайт начал беспорядочно колотить по голове монстра посохом. Хищник вздыбился, поднимая за захваченную ногу свою жертву. Прихватив несчастного передними лапами, звероящер рухнул, подминая проводника под себя. Так эти хищники расправлялись даже с намного более сильными противниками. Хрустнули, ломаясь, кости, раздался жуткий истошный вопль, который внезапно оборвался. А зверь вдруг сам взвыл, пытаясь двумя парами лап ухватить того, кто доставлял ему сейчас эту нестерпимую боль.

Токе, страшный в безумии схватки не менее этого звероящера, высоко прыгнув, вскочил на холку зверя в тот миг, когда тот убивал проводника. Опоясав шею чудовища стальным кольцом своих ног, воин, выхватив из поясных ножен два тяжелых кинжала, по самые рукояти вогнал их в шею зверя. Он целился под самую челюсть, зная, что шкура там не столь прочна, как на остальном теле. Саган изо всех сил сжимал руки, не давая ножам выпасть из ран и одновременно держась на них. Ему пришлось отпустить ноги, спасаясь от лап звероящера, которыми тот молотил воздух и обдирал собственную шкуру. Монстр метался, пытаясь сбросить его, и, отступая к пещере, кружился.

Несколько раз в бешенстве Саган, будто сам превратившись в дикого зверя, смыкал свои острые клыки на загривке беснующегося хищника. Почувствовав вкус его крови, он заводился еще больше. Звероящер, рухнув, покатился по земле, пытаясь раздавить врага. Токе не удержался, сильно ударившись спиной о камни. Но тотчас вскочил, вновь бросаясь к зверю, который еще не успел понять, что освободился. Тела двух хищников сплелись в тугой, брызжущий кровью клубок. Но звероящер был уже обессилен и потерял слишком много крови. Последний раз взвыв, он замер, подрагивая в агонии. Токе лежал, придавленный его тяжелой головой. Угрюмый плечистый гигант тоже совершенно обессилел. Но он был победителем. А победитель получил жизнь. Все, на что его сейчас хватило - это приподняться на локтях, когда к нему подбежала Тось. За ней робко ползли перепуганные улюки. Потеряв остатки сил, Саган рухнул обратно, провалившись в темный омут небытия.

* * *

Каюта выглядела практически нежилой. Вернее, понять, что в ней обосновался разумянин, пожалуй бы, удалось, но установить принадлежность ее хозяина к какой-то профессии или даже его расу и пол вряд ли смог бы даже заправский аналитик. Это безличие вдруг выудило из памяти Мердока теперь уже далекие воспоминания о пристанище командора Дикаева. Тогда, впервые попав в этот дом, Амос тоже отметил, что вокруг нет ничего от души живущего в нем. Ни фотографий, ни портретов, ни хотя бы маленьких безделушек, которые, точно дактилоскопический отпечаток, придают дому его неповторимость. Мысли пилота вдруг сами собой вернулись к встретившей его тогда девушке - где-то она теперь? Леда - планета, принадлежащая командору Дикаеву, была разграблена полчищами мародеров, нахлынувших после исчезновения Дика. Вряд ли девушка-клон могла уцелеть. Отогнав мрачные воспоминания, Амос продолжил изучение каюты, в которой до недавнего времени квартировал Хайес. Как владелец корабля Мердок обладал правами главного администратора для всех систем, в число которых входила и единая корабельная система контроля доступа. Поэтому для него не существовало запертых дверей или недоступных мест на корабле. В шкафу для личных вещей пилот обнаружил то, что искал, - переносной кейс-сейф. Осторожно взяв плоский чемоданчик в руки, Амос провел ладонью по шероховатому боку, словно желая почувствовать, какие тайны скрыты внутри. Он напряженно думал, и мысли его были совсем не о кейсе с тайнами.

Он думал сейчас о том, что, возможно, Хайес действительно, будто верный боевой пес, предан хозяину. И преданность эта не кончается с исчезновением хозяина. И еще Мер-док понимал, что эта преданность много честнее того метания от ненависти до дружеских чувств, которые постоянно испытывал в отношении командора Дикаева он сам. Однажды, давно, они с Диком говорили об этом. До сих пор пилот не забыл слова, сказанные тогда пиратом: "Любой из тех, кто идет за мной, знает, что, если понадобится, я сам перегрызу за него глотку чужаку". А ведь Амос тоже был своим. Он жил рядом со всеми этими людьми и сам являлся частичкой семьи командора. Память услужливо напомнила недавние слова Хайеса о том, что этот кейс принадлежит командору и лишь ему будет отдан. Добрые воспоминания и какое-то чувство долга, странное для человека, который был захвачен в пиратском налете, хотя одновременно и спасен, победили в его внутренней борьбе. Отыскав в одном из шкафов неприметную техническую сумку из грубой ткани, Мердок тщательно уложил в нее кейс. Еще через пару минут он уже прятал его в большой сейф, установленный в капитанской каюте.

- Ну что ж, Стивен, - Амосу стало легче после того, как он все для себя решил, - раз это принадлежит Дику, ему это и будет передано.

* * *

Сегодня с самого утра вокруг Реззера гудел рассерженным осиным роем процесс подготовки к сложной пресс-конференции. Дан должен был провести свою первую большую пресс-конференцию в новой команде. Но даже не это было сейчас главным. Эта пресс-конференция являлась для Реззера первой еще и потому, что наравне с ним в ней участвовал его противник, с которым ему предстояло сразиться на ринге. И, несмотря на то что бой этот должен был состояться только через месяц, уже сейчас вокруг него поднялась большая шумиха. Статьи в различных газетах, прогнозы спортивных аналитиков, рекламные ролики и многое другое не давало обывателям ни на минуту забыть о предстоящем зрелище. И, с точки зрения устроителей, в этой истерии не было ничего удивительного. Реззер буквально втоптал в ринг почти всех своих соперников, не изведав еще горечи поражений. Но в этот раз ему предстояло встретиться с великим и ужасным Рагдтом. Вряд ли это являлось настоящим именем бойца. Ведь сейчас всем известно, что Раг - это мощная система боевых искусств, пришедшая с Гура. А великий и ужасный, как звали его повсеместно, как раз и был гурянином. За свою длинную карьеру, проведенную в боях по различным версиям, он почти не испытал горечь поражений. Лишь дважды Рагдт проигрывал по очкам. Но оба раза сразу после проигрыша его импресарио договаривался о матче-реванше. И, встретившись второй раз с удачливыми противниками, Рагдт буквально превращал их в фарш. Поговаривали даже, что проигрыши эти - чистой воды изощренный ход его имиджмейкеров. Так это было или нет, никого всерьез не заботило. Главным было то, что предстоящий бой между великим и ужасным Рагдтом и темной пока еще лошадкой Реззером сулил много зрелища и еще больше денег.

- Не волнуйся, чемпион, все идет как нельзя лучше. - К Дану, вокруг которого суетился делающий последние штрихи гример, подошел Брайан. - Тем более вчера на репетиции мы все, кажется, предусмотрели и обговорили. Бояться совершенно нечего.

Реззер, как ни странно ему самому было сознавать, совершенно не волновался. Словно какая-то плотина рухнула в его сознании, выпустив на свободу поток уверенности в себе. Поток, смывший мучившие его комплексы и неуверенность. Сейчас он с улыбкой заметил, что как раз Ашер заметно волнуется. Немалые деньги, видно, вбуханы в этот бой, коли импресарио занервничал.

- Да, Дан. Я едва не забыл тебе кое-что сообщить. - Брайан присел на круглый парикмахерский стул на высокой ножке. - По настоятельному совету аналитиков обеих сторон мы немного скорректировали программу нашей вечеринки.

- Скорректировали? - Реззер почувствовал, что его уверенности в своих силах поубавилось. - Что значит скорректировали?

- Не напрягайся. Ничего нового тебе запоминать не придется. Наоборот. Мы сократили пресс-конференцию. Теперь особо долго мы говорить с ними не будем. Болтовня не для нас. Вы же гладиаторы, а не философы. Несколько вопросов. Снимки. А потом из зала наш человек крикнет, что хотят снять, как вы жмете друг другу руки. Вы возьметесь за руки, и вас начнут снимать. Тут он тебе скажет что-то обидное. Не знаю что, но что-то такое скажет. И тут ты ему врежешь.

- Прямо там, в зале?..

- Ну да. А какой смысл делать это без свидетелей и камер? Прямо там, прервав рукопожатие. Только смотри, не сломай ему ничего. В удар не вкладывайся, но чтобы внешне выглядело ужасно. Он ответит тебе так же. Ты качнись, словно не по-детски огреб. О'кей?

- А если он не будет мне ничего говорить?

- Как это не будет? Мы с его импресарио все уже обсудили. Ты себе башку сейчас умными мыслями не забивай. Просто слушай и делай то, что тебе говорят. Обменяетесь парой ударов, и вас растащат. Смотри, не зацепи кого-нибудь из растаскивающих. Нам не спланированная драка тут не нужна. И не заводись. Подумай, что будешь ему кричать, когда вас поволокут в разные стороны. Тоже должно быть что-то злое и эмоциональное. Рагдту не впервой. Он свое дело в оформлении боя знает туго. Так что, главное, ты не оплошай. Запомни, от вас обоих должно нести жаждой крови. Это ведь запах тех денег, которые мы все в предстоящем бою поднимем.

* * *

Целыми днями пехотинцы тренировались не покладая рук. По приказу Челтона они без устали вколачивали стрелу за стрелой во вкопанные посреди площади толстые бревна, специально доставленные на базу ботом. Несколько дней до этого все спецназовцы увлеченно занимались изготовлением этих луков и стрел для них. Они организовали вылет группы в дальний лес, где придирчиво отбирали дерево для самих луков и для древков стрел. И вот теперь им действительно было чем похвастаться. Луки получились отменные, уверенно бьющие на двести шагов. Конечно, их нельзя было ставить в один ряд с мощными луками сэйсов. Местные воины имели слишком большой опыт в производстве примитивного оружия, чтобы имперцы могли встать с ними вровень в этом искусстве. Но все же первый блин совсем не был комом. Оставалось теперь научиться ими достойно пользоваться. Помимо собранных после ночного боя коротких мечей сержант решил изготовить для ближнего боя подобие цепов. К вырезанным из прочного дерева рукоятям прикрепили куски крепчайшего крепежного фала, плетенного из стальной нити. На другом конце фалов надежно "пришили" оплетки, внутрь которых поместили обтесанные в виде шаров камни. Это, в отличие от очень удачных луков, было не ахти что, но функции свои вполне выполняло. И так же, как и луки, требовало приобретения новых навыков. Но больше всего сержант гордился другим своим изделием. Под его руководством и при его непосредственном участии был разобран один из роботов-строителей. С его ходовой платформы сняли мощные торсионы. Именно они стали движущей силой для двух катапульт, способных метнуть полный ковш камней весом под полтонны на расстояние в без малого пятьсот шагов. Взводились катапульты за считанные секунды с помощью электродвигателей от того же робота. Катапульты откатили к подножию крепостной стены, где они были под надежной защитой.

Сделав несколько пробных выстрелов, их разместили так, чтобы они накрывали огнем подходящего со стороны выжженного леса противника. Только один фактор заставлял сержанта нервничать. Со стороны крепостных стен база теперь могла бы противостоять осаде целой армии примитивных аборигенов. Но осталась опасность со стороны гор и обитающего в недрах горного народа. Челтону казалось, что за ними постоянно наблюдают из тьмы пещер. И помимо тех пещер на дне карьера, которые решили не замуровывать, пехотинцы обнаружили еще множество небольших выходов выше по склону гор. Челтону явно не хватало людей. По крайней мере, он не мог, как было бы правильным, выставлять постоянные посты и на каменных башнях по периметру базы, и на удаленных объектах вроде ветряков высоко в горах или строящейся на водопаде гидроэлектростанции. Поэтому роботам приходилось каждое утро начинать с ремонта того, что разрушали горцы ночью. Внешнее энергоснабжение начинало вновь работать лишь к полудню, и то не в полной мере. Батареи строительных роботов едва успевали восстановить свой ресурс. В таком режиме говорить о модификации базы и ее благоустройстве не приходилось. Строительное развитие остановилось на самой грани, по другую сторону которой был путь регресса.

* * *

Кортеж из пяти массивных гравитолетов с наглухо тонированными стеклами стартовал от резиденции. Пограничники, с превеликим трудом раздобыв три потрепанных гравитолета, со всеми возможными предосторожностями, которые только были доступны при столь малом количестве техники и разумян, отслеживали продвижение кортежа. Однажды они едва не потеряли стремительно двигавшуюся через город колонну черных машин. Лишь чудом им удалось удержаться в задаваемом службой безопасности Бергштайна темпе. Лишь за городом бойцы Гордона позволили себе немного расслабиться, увеличивая дистанцию.

Бергштайн, как и предполагал Фь Илъюк, заглотил наживку. Он согласился на встречу. Его заинтересовала новая информация о командоре Дикаеве. Сам агент Фь Илъюк находился в кабине того гравитолета, который первым вел кортеж правителя Триона. Как только цель была передана следующей машине, гурянин направился к точке планируемого контакта. Остальные пограничники во главе с сержантом Гордоном уже давно подтянулись к этому месту, размещаясь и тщательно маскируя свое присутствие. Последний раздобытый пограничниками гравитолет сумел добраться прямо до самого места встречи Бергштайна с командором Инь Огыюком - небольшого и тихого областного поселка. Второй ждал на полпути предполагаемого маршрута, чтобы сменить гравитолет, который наблюдал за возвращающимся в город конвоем. Они должны будут лишь следить, при благоприятном стечении обстоятельств оставаясь пассивными наблюдателями. Только в случае незапланированного изменения кортежем маршрута они подадут условленный сигнал. Всё и все были готовы, и теперь оставалось лишь ждать, положившись на удачу. Фь Илъюк еще раз обошел позиции, проверяя расстановку и готовность бойцов.

- Сэр! - У него за плечом вырос Гордон, - Сигнал от первого прилипалы, сэр.

- Что?

- Странные вести, сэр. Шум ожесточенного боя в здании, где находится цель.

- Что-то случилось. Ахгар! Неужели у нас не получится. - Агент не на шутку встревожился.

- Судя по докладу, бой разгорелся нешуточный.

- Архтанга, не оставь нас в правом деле, - гурянин воздел руки к небу. - В любом случае нам ничего сейчас не остается, кроме как сидеть и ждать. Вмешаться в то, что там происходит, мы уже не сумеем.

- Сэр! Новый доклад, - сержант прислушался к стрекоту и треску в наушнике, - все стихло.

- Ну вот, скоро все так или иначе разрешится.

- Да, сэр, они возвращаются.

- Ну, приготовились. Да пребудет с нами Архтанга. Сержант Гордон, которому Фь Илъюк доверил подготовку засады, подыскал на дороге небольшой изгиб с едва заметной возвышенностью с одной стороны. Эту высотку покрывал довольно густой невысокий кустарник. С другой стороны дороги простиралось широкое поле. Гордон расположил четырех бойцов на самом изгибе. Одного снайпера и одного стрелка, вооруженного "хэнд-кэнноном", он отправил немного дальше по ходу кортежа. Они должны будут открыть огонь в лоб по головной машине и тем, кто попытается прорваться вперед. Еще одного снайпера и бойца с ручной пушкой разместил с другой стороны от основной группы. Они должны были пропустить колонну мимо и по общей команде открыть огонь по хвостовой машине. Разгрузив свои ранцы, пограничники заминировали обочину дороги в нескольких местах минами направленного действия, которые были наполнены тяжелыми стальными шариками. Древнее надежное оружие действовало безотказно. Именно взрывы этих управляемых через обычный провод мин и должны были послужить сигналом об открытии огня. Проводное управление выбрали сознательно, дабы избегнуть возможные отказы управления радиосигналом в случае, если машины кортежа оборудованы системами подавления таких сигналов. Согласно расчетам, колонна вот-вот должна была появиться из-за последнего поворота. Стремительно двигаясь, пять гравитолетов вынырнули на прямой участок дороги. Пограничники не спеша вели их прицелами. Расстояние стремительно сокращалось. Пропустив первый гравитолет мимо мин, сержант вдавил клавишу пульта. Наклоненными фонтанами брызнули смертельные шарики, под углом пересекая дорогу и скользящие над ней машины. И тотчас, чуть опередив выстрел пушки соседа, открыл огонь по лобовому стеклу передний снайпер. Секундой позже огонь вели уже все, буквально превратив изуродованные взрывами машины и все, что в них находилось, в оплавленные дырявые кружева. Через минуту сержант дал команду прекратить огонь. Гравитолеты, вернее их искромсанные остовы, лежали на земле на противоположной стороне обочины. Туда их отбросило взрывами. Только первый, искореженный не меньше других, остался на полотне дороги - там, где водителя настигла пуля снайпера. Осторожно, не опуская оружия, пограничники подобрались к погибшей колонне. Удостоверившись в отсутствии живых, принялись за осмотр трупов. Им нужно было убедиться в ликвидации цели. Но трупа Бергштайна среди мертвых не оказалось. Они проверили всех еще раз. Ошибки быть не могло. Агент Фь Илъюк пребывал в состоянии изумления, близкого к отчаянию. Попрыгав в свои гравитолеты, вся группа устремилась к поселку, где Бергштайн должен был встречаться с Инь Огыюком. У Фь Илъюка все четче формировалось нехорошее предчувствие. Достигнув комплекса зданий, пограничники застали картину разрушения и торжества смерти. Здесь были тела погибших командора Инь Огыюка и его сопровождающих. Вполне вероятно, среди трупов были и представители стороны Бергштайна, но определить это было уже невозможно. Бергштайна не было и тут. Диктатор словно сквозь землю провалился.

- Может, он вовсе не приезжал на встречу? - предположил сержант Гордон. - Просто послал вместо себя карательную экспедицию.

Фь Илъюк не отвечал на его предположения, размышляя теперь над совсем другими вопросами. Достигнуть цели не удалось. Где бы ни был сейчас Бергштайн, они не смогли достигнуть цели. И вряд ли теперь, когда было поднято столько шума, до правителя Триона удастся еще добраться. Поэтому агент думал сейчас только о том, как они теперь будут выбираться с Глота.

* * *

Погибших похоронили на уступе недалеко от пещеры, завалив тяжелыми камнями. Мясо звероящера, хоть и слишком сухое и жилистое, все же было свежим мясом. И этого свежего мяса было вдоволь, в отличие от черствого сыра и кусков солонины, которые еще оставались в их поклаже. Быстро прибравшись в отбитой у звероящера пещере, путники приготовили обильный ужин. Один из них обрабатывал раны токса, которого уложили неподалеку от костра. Ели молча, переживая произошедшее недавно и с волнением посматривая на неподвижного воина. Все понимали, что его потеря станет для отряда тяжелой и, скорее всего, роковой утратой. Но, к общему сожалению, помочь ему всерьез из них никто не мог. После изматывающего пути, стресса битвы и плотного ужина все засыпали буквально на ногах, не в силах уже даже переживать и бояться. Вповалку пристроившись вокруг костра и завернувшись в походные одеяла, улюки быстро уснули. Ночью сквозь сон Тось слышала, будто большой и страшный зверь бродил по стоянке. Она долго не могла вырваться из лап сна. А этот неведомый зверь утробно чавкал в углу пещеры, исчезнув лишь под самое утро.

- Подъем, сони, нас давно тропы ждут! - Зычный голос Сагана поднял всех ни свет ни заря. - Живо завтрак накрывайте. Оставьте костер, недосуг уже. Быстро едим, и вперед. Проводник, покой его праху, говорил, что мы почти у цели. Я надеюсь, что достигнем вершины до вечерних сумерек.

Улюки с удивлением таращились на могучего токса, у которого еще вчера, казалось, живого места не было после схватки со звероящером. А сегодня он вновь бодр и полон сил.

- Сегодня ночью это ты был? - Девушка вдруг вспомнила ночного нарушителя ее сна.

- Едва не умер от голода, - усмехнулся токе. - Прости, что беспокоил. Но мне очень нужна была еда.

Цепочка фигурок растянулась по склону горы, подбадриваемая негромкими окриками Сагана. Они карабкались вверх, обдирая руки и колени, иногда ползли по сильно наклоненным скалам, протискиваясь в узкие расщелины. Токе почти волочил на себе окончательно выбившуюся из сил девушку. Лишь однажды он позволил всем сделать привал, чтобы доесть взятые с собой куски жареного мяса, запивая его водой. Затем, подгоняя уставших улюков чуть ли не пинками, Саган вновь повел всех к вершине хребта. Очередная скальная плита, почти гладкая, словно завалившийся на подломившихся ножках стол великана, заслонила собой от взоров вершину. Токе пополз по скале, извиваясь, точно диковинная уродливая ящерица. За собой он тащил привязанную к поясу длинную веревку, которая должна была помочь остальным при подъеме. Неимоверная сила, ловкость и выносливость токса давали ему неоспоримое преимущество, но и он порядком вымотался, прежде чем достиг верхнего среза скалы. Ухватившись за край, он в последний раз подтянулся, переваливая отяжелевшее от усталости тело, - и вдруг изумленно замер. Обрез плоской скалы, на котором он сейчас распластался, был не чем иным, как желанной вершиной хребта. А за ней взору Сагана открывалось великолепное зрелище - простирающаяся до горизонта зеленая долина с темными пятнами лесов и лентами рек.

* * *

Имперский симфонический оркестр исполнял ремикс бодрой песенки, витавшей у всех на слуху. Это был один из хитов Чанкры Шу - безумно популярной недавно попсовой певички. И сейчас он звучал странно и здорово: с мощным звуком классических инструментов, с профессиональной грамотной аранжировкой, с четко поставленным голосом и правильной дикцией солиста. Одним словом - композиция, достойная быть первой мелодией дня. Определив, что члены экипажа наконец выбрались из тягучих лап анабиозного сна, эластичные фиксаторы камер одного за другим выпустили всех разумян. Бодрящий душ, свежий рабочий комбинезон - такое дополнение к песне стало логичным продолжением пробуждения. В результате минут через двадцать все собрались в командной рубке. И, словно бессменный хранитель чаши Грааля, в рубке их ждал Мер-док.

- Я нашел его! - радостно начал он, забыв даже поздороваться. - Мне казалось, что я не смогу вспомнить координаты. Но я вспомнил. Ждите тут, а мы с Люкой слетаем посмотреть, что там и как.

Изумленные взгляды всех метнулись с пилота на центральный носовой экран, всю площадь которого, уходя за его границы, занял огромный корабль-матка.

- Если кто вдруг не в курсе, командор оставил его как задел на будущее, - пояснил Амос в ответ на изумленные взгляды, - о его местонахождении знают только два человека - он и я.

- А почему ты хочешь пойти с Люкой? - Мия явно имела на этот счет другое мнение.

- Потому что я так сказал. - В голосе пилота внезапно зазвенела сталь.

- О'кей, не будем ссориться из-за мелочи. - Мия примирительно воздела руки. - Ну хорошо, с Люкой так с Люкой.

Мия была задета этим грубым ущемлением своих прав, но, подавив вспыхнувшее раздражение, решила не заводить ссору.

На сборы Амосу и Люке понадобилось не более десяти минут. И вот уже один из ботов несет их к громаде "улья". Автоматика шлюза корабля-матки, работающая в дежурном режиме, уловила приближение имперского бота и активировалась, приветливо распахивая створы стыковочного узла. Людей встретил затхлый воздух давно не проветривавшегося помещения. Ведь системы вентиляции и контроля состава воздуха принудительно отключили при консервации, как и большинство других комплексов корабля. Небольшой зал перед выходом из шлюза был совершенно пуст. Мердок вспомнил то приключение, словно оно было вчера. Флот командора Дикаева, проведя дерзкую атаку, сумел захватить один из самых больших боевых кораблей Имперских вооруженных сил. И Амосу было чем гордиться, ведь он принимал непосредственное участие в этой акции. Тогда командор Дикаев проявил невиданную гуманность: он не только пощадил всех многочисленных членов экипажа "улья", но и доставил их в гражданские порты провинции Шума. А ведь это было ни много ни мало около десяти тысяч человек. Славные были денечки, каким бы мирным имперцем Мер-док себя ни считал. И вот сейчас он вновь, как когда-то давно, стоял в этом зале. Амос обводил взглядом помещение. Совсем рядом со шлюзом валялся окурок от сигары и монетка. Их бросил командор Дикаев, покидая последний раз "улей". Сигару просто так, а монетку, чтобы вернуться вновь. Внезапно зацепившись за что-то взглядом, пилот пошел по залу. Люка с любопытством следил за ним, не отвлекая и не мешаясь под ногами.

- Командор жив. - Мердок вдруг разглядел то, что так привлекло его внимание. - Жив и был здесь.

- С чего ты взял? - Громила не выдержал и подошел поближе.

- Я последний, кто уходил отсюда вместе с командором. Тут была идеальная чистота. Уходя, командор от шлюза швырнул окурок вон туда. Там он и сейчас валяется. А потом бросил монетку, чтобы вернуться. Вон она. А вот этого окурка тогда не было. - Амос показал на валяющийся обрезок толстой сигары формата "Корона". - Он нарочно кинул его. Это знак. Командор жив.

* * *

Толпа выла в возбуждении. Сегодня народ, заплативший свои деньги, получил за них зрелищ с лихвой. Бой был действительно ярким для болельщиков и трудным для тех современных гладиаторов, которые, не скупясь, одаривали друг друга болью в восьмиугольной клетке ринга. Трудным как никогда. Оба бойца оказались одинаково сильны и усердны в выбивании из противника духа. Никто не мог достичь явного превосходства. Оба уже по одному разу оказывались на полу. Реззер чувствовал свинцовые оковы, повисшие неподъемным грузом на руках и ногах. Слюна, став густой, словно клей, мешала отдышаться. Но все равно Дан замечал, что движения противника тоже намного замедлились. Они честно бились весь бой, отработав каждый цент, вложенный зрителями в билеты. Когда поединок наконец завершился, судьи долго совещались. Не спеша, словно желая подразнить и без того заведенных зрителей, рефери вернулся от судей на ринг. Диктор, растягивая каждое слово, объявил имя победителя. Дан Реззер! Реззер победил, но победил с преимуществом в два очка. Когда он возвращался в свою раздевалку, его качало от усталости и того количества жестких ударов, которые он получил. Он чувствовал, что не сможет даже обрадоваться, если Ли будет сейчас ждать его как обычно. Но, к его удивлению, девушки в раздевалке не оказалось. Вместо нее там его ждал Ашер. Он буквально светился от восторга.

- Поздравляю, чемпион! Сегодня ты был просто неподражаем. - Брайан похлопал Дана по плечу и заботливо поправил толстый бархатный халат. - Есть и еще один факт, с которым тебя можно смело поздравить. Уже с завтрашнего утра ты станешь новым официальным и честным миллионером.

- Что?

- Что "что"? - Импресарио усмехнулся. - Или ты забыл, что теперь мы с тобой в новых отношениях? Ты, чемпион, за сегодняшний бой огреб без малого полтора миллиона империалов. Правда, бабки на твой счет придут только завтра утром. Так что сегодня последний твой вечер жизни небогатого разумянина. А кроме денег ты получил наконец новый статус. Теперь ты избранный.

- Черт! Мне надо подумать...

- А что тут размышлять? Хотя после такой мясорубки голова твоя, наверное, наполнена кровавым хорошо взбитым коктейлем вместо мозгов. - Ашер тихо рассмеялся. - Ладно. Думай. Так держать, и ты станешь действительно очень богатым.

* * *

Утро выдалось чистым и светлым. Совсем не таким, каким было сейчас настроение всех пехотинцев и самого сержанта Челтона. Он только что собрал весь контингент базы на площади, названной ими самими центральной. Вернее - почти всех. Один пехотинец сейчас дежурит на главной башне нависающей над крепостной стеной. Еще двое расположились на смотровой площадке в скалах, с которой просматривается большая часть выходов из пещер, близко расположенных к базе. Одиннадцать же оставшихся бойцов теперь выстроились в две шеренги на площади. Напротив них разрозненной группой переминались с ноги на ногу семь ученых мужей во главе с профессором Эль Гаррудтом.

- Я собрал всех вас сегодня тут для того, чтобы серьезно обсудить сложившуюся ситуацию. - Челтон говорил громко и четко. - С тех пор как мы потеряли связь с нашей реальностью, погибли шесть моих ребят и четверо научных сотрудников. Это случилось, несмотря на наличие и применение современного стрелкового оружия и средств защиты.

Пехотинцы замерли, словно каменные изваяния. Лишь желваки двигались на скулах. Ученые же реагировали на слова Челтона так, словно раньше никогда не задумывались над этим вопросом. Они изумленно переглядывались и перешептывались. Впрочем, это показное удивление могло быть вызвано и простым непониманием смысла обсуждения жертв.

- Вскоре, если ничего не изменится, у нас закончится оружие. Так же, впрочем, как и средства защиты. Это неминуемо приведет к увеличению потерь. И полное уничтожение экспедиции станет тогда делом лишь нескольких дней.

- Но ведь мы совсем недавно обсуждали эту проблему, - возразил вдруг Эль Гаррудт. - И вы сами сказали, что нам не стоит перебираться в новое место.

- Я хотел говорить совсем не о смене места дислокации. В этом действительно нет никакого смысла. Предложение касается скорее качественных изменений. Я хочу, профессор, чтобы и вы и ваши люди вооружились и начали учиться владению оружием наравне с моими бойцами.

- Вы спятили, сержант? - Эль Гаррудт был возмущен до глубины души. - Вы хотите заставить творческих разумян, которые представляют интеллектуальную мощь нашей экспедиции, стать мясниками? Это не их стезя, не их призвание. Мы не убийцы, а мирные исследователи.

- Ну что ж, профессор, - Челтона даже развеселил ответ ученого, - не могу настаивать и вынуждать вас становиться убийцами. Это дело выбора каждого. Можете и далее идти по своей стезе. Только одно маленькое "но", профессор. Все мирные исследователи, которые не нуждаются в самозащите и считают искусство боя грязной наукой, должны будут покинуть крепость, дабы не быть другим обузой. Все, кто последует за вами, могут стать странствующими носителями интеллектуальной мощи. Видите, все вопросы вполне решаемы и желания осуществимы. Как говорится: и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память.

- Что вы хотите этим...

- А кто согласен начать учиться ратному делу и постараться выжить в той заднице, в которую мы все угодили, должен сейчас встать в строй рядом с моими орлами, - перебил профессора сержант, не желая сегодня никаких дискуссий и диспутов. - Тем самым вы признаете, что совершенно добровольно принимаете мое полное командование и согласны беспрекословно мне подчиняться. На принятие решения у вас вдоволь времени. Скажем - десять минут.

Безмолвие и неподвижность совсем недолго сковывали группу ученых. Потом в строй перешел первый из них и встал рядом с пехотинцами. Это словно послужило неслышимой командой, и "интеллектуальная мощь" моментально растаяла, перебравшись в строй "мясников". Только упрямый гурянин все еще гордо стоял в стороне.

- Профессор. Вы же разумный человек. - Челтон смахнул с лица улыбку, став совершенно серьезным. - Вы должны видеть, что у нас просто нет иного выхода. Я сомневаюсь, что сыну Гура так претит сама мысль о боевых действиях. Если вы печетесь об остальных, то они уже сами сделали свой выбор. Не упрямьтесь, Гаррудт.

С трудом переламывая свое упрямство, гурянин еще некоторое время постоял молча под взглядами всех обитателей базы. Потом его могучие плечи поникли, он махнул рукой и понуро, словно побитая собачонка, присоединился к остальным.

* * *

- После того как мы потеряли командора Инь Огыюка, - Фь Илъюк не выглядел растерянным, но слова его не радовали, - я просто не знаю никаких возможных вариантов возвращения с Глота.

Сержант Гордон совершенно спокойно выслушал это сообщение агента. Он даже улыбался в ответ.

- Я что-то смешное сказал? - Гурянин нахмурился, в упор глядя на Гордона.

- Извините, сэр. - Сержант нисколько не смутился. - Просто я пограничник, чем очень горжусь. А как у нас говорят, для пограничника выхода нет только из гроба. Положитесь на нас, сэр. К тому же у нас есть кое-какой план.

Сержант жестом пригласил агента присоединиться к бойцу, сидящему за переносным терминалом. Тот увлеченно производил какие-то неведомые манипуляции в местной сети, время от времени довольно хмыкая и бормоча что-то про недоученных администраторов.

- Еще пару секунд. - Пальцы в победной симфонии порхали над клавиатурой терминала. - Сейчас. Недоучки. Вот так. Все. Готово.

Он отправил по кругу подключенный к терминалу визатор. Передаваемый от одного бойца к другому, прибор собирал данные всех членов группы. Компактный, причудливый приборчик служил для официального заверения документов или устных обязательств и договоренностей. Он удобно размещался в ладони, выпуская над собой голографическую цифровую клавиатуру для набора кода. В момент набора личного идентификационного кода визатор сканировал радужную оболочку глаза и делал микроскопический срез кожи для получения биологического кода. Еще некоторое время пограничник колдовал над полученными данными, прежде чем отправить их в недра местной сети. Завершив работу, он поднялся с места и ударом рифленого ботинка безжалостно расколол терминал, тщательно растоптав останки. Словно в немой пантомиме, все действовали молча. Из походных баулов извлекли комплекты ношеной гражданской одежды и пистолеты модели "Икс-8 Кобра" компании "Хэмерли".

Поскольку это оружие было изготовлено из не содержащих металлы материалов наподобие углепластика, оно не распознавалось таможенными и иными сканерами служб безопасности. Это свойство сделало различные модели, производимые "Хэмерли", весьма популярными как у спецслужб, так и у тех, с кем они боролись. Тем более что тактико-технические характеристики были также на высоте. Агент заметил, что оружие есть не у всех. Некоторые из пограничников собирались идти на операцию с голыми руками. Лишнюю экипировку и ненужное оружие просто бросили в квартире, предоставленной Инь Огыюком. Когда-нибудь все это будет обнаружено, но кому какое дело, кто здесь нахозяйничал. Если они выберутся, то будут уже далеко. А нет, так обнаруженное уже не ухудшит их положения. С интервалом в десять-пятнадцать минут бойцы начали покидать квартиру.

Фь Илъюк с трудом сдерживался от вопросов. Останавливало его лишь то, что сейчас сам он ничего предложить не мог. А значит, пока надо молчать, доверившись опыту и смекалке боевого сержанта и его подчиненных. Сам агент покинул квартиру вместе с Гордоном. Ничего подозрительного вокруг не наблюдалось. С безразличным видом они направились к самому дешевому и демократичному виду транспорта - местной подземке, сеть которой накануне все тщательно изучили. Теперь сержант уверенно двигался по соединительным тоннелям между станциями разных линий. Меньше чем через час они уже поднимались по бегущим дорожкам порта.

- Может быть, просто сдаться будет менее мучительно? - Фь Илъюк не выдержал всеобщего молчания и задал вопрос. - Или вы решили захватить с собой в мир иной побольше людей? Не думаете же вы, что нам удастся тупо проскочить через порт?

Гордон лишь улыбнулся, приняв слова агента за шутку. Оказавшись в залах порта, он начал действовать стремительно, не давая агенту опомниться. Даже не оглядываясь по сторонам, сержант прямо устремился к стойке регистрации на ближайший чартерный рейс на Тогус - торговую планету Вольного Мира. И первым смело подхватил протянутый улыбчивой гурянкой визатор.

- Будьте добры, на имя Гордона и Фь Илъюка. - Улыбаясь во все свои тридцать два зуба, он передал визатор агенту. - Для нас неделю назад заказывали бронь.

Девушка внимательно изучила параметры идентификации, сравнивая их с вынырнувшими из недр терминала данными. Все так же мило улыбаясь, она кивнула, протянув ему два обтянутых пластиком чипа билетов. Сержант с агентом, как бы не спеша, проследовали через досмотровый коридор в комнату ожидания посадки. Уже на входе в челнок Фь Илъюк вдруг увидел сквозь стеклянные стены оживление в центральном зале. Несколько разумян в форме службы безопасности порта торопились в сторону их терминала.

- Сержант. - Агент протянул было руку, чтобы коснуться плеча спутника.

- Расслабьтесь, сэр. - Тот даже не повернулся посмотреть, совершенно спокойно шагнув внутрь челнока. - Не одни мы видим. Не волнуйтесь, нам дадут улететь.

В этот миг у дальнего терминала, обслуживающего какой-то местный рейс, началась непонятная кутерьма. Створы закрылись, пряча от взгляда гурянина происходящее в порту.

- Пройдите, пожалуйста, на свободное место. - Щебет стюардессы возвратил агента в действительность. Челнок, едва заметно вздрогнув, взлетел, и через пятнадцать минут они уже достигли висящего на орбите корабля. Лайнер принял два челнока, из которых пассажиры, руководимые улыбчивыми стюардессами, перешли на свои полетные места. Мельком Фь Илъюк заметил в проходе другого салона троих переодетых пограничников. Одна из стюардесс, очаровывая всех своим хрустальным голосом, сообщила характеристики полета и зачитала приветствие от имени экипажа и командира корабля. Она посоветовала пассажирам привести маски искусственного анабиозного сна в рабочее положение, и все торопливо начали выполнять этот совет. Никто из гражданских не горел желанием переживать ощущения межпространственного прыжка. Ведь лайнер в это самое время уже мчался в точку прыжка к Тогусу. Квадрат прыжка находился всего в получасе лета от Глота, поскольку летели они сейчас рейсом дорогой компании "ГлотЭйр". Сержант был все так же спокоен, просматривая лежащие в спинке переднего кресла проспекты рекламы.

- Почему мы так легко вырвались? - Фь Илъюк, так же как и сержант, не горел желанием самовольно отключать свое сознание, поэтому решил теперь воспользоваться избытком времени для вопросов.

- Легко? Не совсем так, сэр, - Гордон терпеливо ответил, не меняя расслабленного положения. - Все несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. Через местную сеть мы внесли свои данные в сервер порта под нужными датами бронирования и предоплаты. На всех даты были различны. А разрознить всех по рейсам пришлось для дополнительной безопасности и в связи с нехваткой свободных мест. Мы ведь не хотели, чтобы оказалось, что на одни и те же места проданы двойные билеты. И то чего-то мы не учли. Поэтому за нами и пришли. Вот только не знали наверняка, где мы будем. Тогда двое наших ребят, которые летели другим рейсом; были вынуждены отвлечь их на себя, чтобы дать нам уйти.

- Господа, пожалуйста, активируйте ваши маски искусственного сна, - стюардесса остановилась рядом с ними.

- Простите, сэр. - Словно по неслышимой команде, сержант и трое пограничников в другом салоне поднялись, извлекая свои "Икс-8 Кобра". Сержант быстро прошел в кабину пилотов, дверь в которую была не только не заперта, но даже не закрыта. Захлопнув за собой дверь, он просто приставил к голове пилота пистолет и с улыбкой начал диктовать новые координаты прыжка. Гордон внимательно следил за тем, как пилот вводил продиктованные координаты, а затем, потянувшись, сам толкнул массивную рукоять управления прыжковыми генераторами.

* * *

Спуск, хоть и сравнительно небольшой, вымотал их не меньше подъема. Только вид зеленой долины совсем близко впереди подгонял и подбадривал. Наконец земля под ногами вновь приняла горизонтальное положение. Сил ни у кого больше не осталось, и Саган дал команду готовить привал. Улюки разбрелись в поисках сушняка для костра. Это было нелегкой задачей в поле, и если бы не настойчивость токса, заставившего тащить с собой весь найденный в пути хворост, то костру не надолго хватило бы корма.

- Смотрите! - Девушка указала рукой в сторону скрывающегося в наступающих сумерках леса. Саган пристально поглядел в указанном направлении и рассмотрел с десяток массивных быстрых тел, стремительно приближающихся к путникам.

- Чарки... - словно единый выдох, прошелестел шепот среди жмущихся к разгорающемуся костру улюков. Путники были явно напуганы появлением стаи этих безжалостных хищников - санитаров лесов и долин. Лишь Саган и Тось продолжали спокойно сидеть чуть поодаль от костра, размышляя каждый о своем. Токе совсем загрустил, погрузившись в светлые воспоминания. Он словно парил сейчас над родными просторами Токсимера на крыльях своей памяти. Лишь изредка, не возвращаясь из грез, он глухо ворчал, точно свирепый зверь, когда кто-то из чарков слишком близко подбирался к костру. Хищники, чувствуя угрозу и опасность в этом ворчании, тотчас отскакивали в сторону, начиная новый долгий заход на потенциальных жертв. Так они и кружили, раз за разом все больше смелея и все ближе отскакивая. Голод не тетка, и наконец самый отчаянный чарк, вытянув щупальца, бросился к отделенной от костра расстоянием добыче. Добыче, которая казалась зверю не такой опасной. Но Тось молниеносно взвилась со своего места. Выпорхнувшая из ножен сабля размашисто сверкнула, отражая тусклый свет луны, выбравшейся в черное, усыпанное звездами небо. Клинок, то золотящийся в свете костра, то покрывающийся седым серебром лунного света, поблек, омывшись темной кровью. Чарк бесшумно рухнул, нелепо мотнув почти полностью отрубленной головой. Он еще дрожал в конвульсиях, когда другой, не глядя даже на тех, кто минуту назад был для них добычей, дотянувшись, ухватил погибшего за дергающуюся лапу, уволок труп в близкие кусты, и в них немедленно разгорелось пиршество, перемежающееся сварой и злобной грызней.

Токе даже бровью не повел, будто не было вокруг стаи свирепых хищников. Вернувшись с просторов Токсимера в действительность, он думал теперь только о Тось. И заметив, что девушка дрожит, замерзнув, он пододвинулся и робко обнял ее. Улючка доверчиво, словно ребенок, прижалась к огромному горячему телу и вскоре, пригревшись, уже сладко посапывала во сне. Чарки угомонились. Не решаясь вновь напасть, но и не желая уходить, они отошли подальше и залегли. Они утолили нестерпимый голод, слегка успокоив утробы съеденным мясом погибшего товарища, и теперь могли выжидать. А токе всю ночь балансировал на тонкой грани между сном и явью, следя и за окрестностями, и за сменяющимися на посту у костра улюками, и даже за тем, чтобы нечаянно не придавить во сне хрупкое тело. Он чувствовал сейчас тихое дыхание девушки совсем рядом и наслаждался этой близостью и возможностью охранять, словно цепной пес, этот сон.

* * *

Когда лампочка сознания включилась вновь, Хайес обнаружил себя в маленькой закрытой каюте. Не подавая видимых признаков пробуждения, он сначала прислушался к окружающему миру и своим ощущениям, а затем и присмотрелся сквозь едва приоткрытые веки. Ни видимой охраны, ни камер слежения. Только на его шее защелкнут обруч силовых кандалов, какие надевают на опасных преступников. Это портативное устройство в сверхпрочном, но легком корпусе из кристаллокомпозита создает вокруг тела арестанта силовой кокон с повышенной гравитацией. Сканер, встроенный в кандалы, постоянно анализирует параметры организма и в зависимости от них либо увеличивает, либо уменьшает кратность перегрузки. К примеру, спящий разумянин будет испытывать нулевые отклонения от естественного гравитационного поля. В то же время попытка начать активные физические действия приведет к мгновенному росту гравитации для отдельно взятого организма. Придавленному гравитацией арестанту, словно сонной мухе, остается лишь ползать.

Стивен вспомнил, как, поддавшись на уговоры, последовал за сухим и корявым, точно старый богомол, тьяйерцем. Не успели они дойти и до соседнего причала, когда Хайес почувствовал толчок в спину. Потянувшись рукой к лопатке, он с удивлением нащупал торчащий хвост капсулы от "Слайт-Винда".