Чтение 10–й страницы книги ~Ученик~

- Вот о чем ты мечтал? - Мне показалось, что губы двинулись в неуловимой усмешке - Даже если бы мы знали способ отправить тебя невредимым назад, какой смысл принимать условия беспомощного пленника, неспособного противостоять нашим планам? Нет, правильнее будет соблюсти все требования, установленные существующими обычаями и порядком. Зачем без нужды создавать ненужный прецедент? Пришлец должен сгореть синим пламенем, и это лишний раз подтвердит святость и незыблемость наших обычаев и нашей власти. И не думай, что тебе удастся внести раскол в круг Магистров, кто-то из них, возможно, и пришел бы тебе на помощь, будь ты на свободе и обладай хоть какой-то мощью. В твоем нынешнем положении ни один из нас тебе не помощник.

- Значит, путь один - синее пламя? - Я стоял напротив двери, расставив ноги и упираясь мечом в пол.

- Да, - спокойно прошамкал Магистр - Поэтому, согласно нашим обычаям и порядкам, я исполню сегодня все твои просьбы, выполнимые внутри этого помещения - Он взглядом окинул мою комнату - Ты можешь просить любого вина, пищи, любую вещь, которая может быть передана тебе в камеру, ты можешь просить даже женщину. Слушаю тебя. И быстрее, я устал.

Он замолчал, вновь откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза.

Я стоял, молча разглядывая Магистра, а в груди бушевала ярость. Со мной говорили, как с конченым человеком, которым занимаются в силу неприятной необходимости. Как будто я был поленом, брошенным в огонь, отдавшим ему свою плоть и уже догоравшим, рассыпавшимся в пепел. Нет, я считал, что остатков моей твердости еще достаточно, чтобы кого-нибудь здорово приложить по темечку.

- Ну что ж, - я выдавил улыбку, - гулять так гулять! Гарсон! Записывай заказ! Во-первых, сменить меблировку - что это такое, ни сесть, ни лечь по-человечески, закусываешь с тарелкой на коленях! Во-вторых, обеспечить достойное освещение, скажем, четырех-рожковую люстру богемского хрусталя! Далее - большой графин... Нет, два больших графина ренского фиалкового, дюжину нарзана, три порции цыпленка-табака, ветчины, колбасы, копченостей, рыбы копченой и соленой в изобилии, помидоров и огурцов по корзине, обратите внимание на обязательное наличие маринованных маслин с косточкой, фруктов разных с бананами и ананасами пару корзин, сладостей - печенья, конфет, халвы с мармеладом, блинов с медом - Тут я заметил, что Магистр, широко раскрыв глаза, с изумлением уставился на меня - И нечего пялиться! Обещал кормить - корми! Ишь, манеру взяли, черствый бутер да прокисшую брагу вместо завтрака подсовывать! Короче, если все записал, давай, одна нога здесь, другая там, с шиком обслужишь, получишь четвертную на чай!

Я, ухмыляясь, уставился на безмолвствующего Магистра Наконец к нему вернулась способность говорить.

- Тебе не откажешь в самообладании, - прошелестел усталый старческий голос - Я постараюсь удовлетворить твои желания.

Он сделал неуловимый знак пальцами, и слуга послушно начал разворачивать кресло. Чуть задержав слугу, Магистр снова повернулся ко мне.

- Что касается последней улыбки в лицо смерти, то можешь на нее не надеяться. В синем пламени, мой милый, умирают от старости. Знай, что, как только оно вспыхнет, ты начнешь стареть, и в течение двух-трех часов ты станешь малопочтенным старцем вроде меня. Смотри, как будет выглядеть твоя последняя улыбка в лицо смерти, - И тут его лицо изуродовала чудовищная ухмылка, открывшая черный провал рта, окаймленного пустыми, белесыми деснами, - А я за эти два-три часа приму в себя твою молодость и стану таким же юношей, как ты сейчас. И мне представляется, что это достаточное вознаграждение за то, что я изловил и сжег самого опасного пришлеца, появившегося в нашем мире, - рыжего пришлеца с золотой змеей на плече и черным котом за пазухой.

Коляска развернулась и покатилась прочь, сопровождаемая страшным, хриплым кашляющим старческим смехом. Прозрачный разрыв в двери с легким потрескиванием стал затягиваться, и скоро от него не осталось и следа.

Я устало опустился на свое деревянное ложе Похоже, Магистру все же удалось меня достать. Если он сказал правду, а врать ему вроде бы было ни к чему, меня ожидала малоприятная перспектива - прожить всю свою жизнь за два-три часа и умереть в глубокой старости. А старость я всегда считал состоянием необратимым.

И тут меня охватила полная апатия. Нет, это не было следствием отчаяния или бессилия, что было бы вполне понятно. Просто я вытянулся на своей скамейке и мне стало все равно. Тело отдыхало в полном бездействии, а разум затаился в ожидании малейшего изменения обстановки. Так прошло около часа.

Когда раздался шорох открываемой двери, я даже не повернул голову. Между тем вокруг с громким шарканьем и позвякиванием топталось несколько людей, которые затаскивали в комнату тяжелые, по всей видимости, предметы. Грубый хриплый бас неразборчиво вырявкивал указания и понукания. Когда топотня удалилась в коридор, тот же бас вполне явственно прохрипел:

- Что, жратвы назаказывал, а аппетит пропал? Ничего, жри больше, рыжая зараза, побольше съешь - подольше гореть будешь! Все честным людям развлечение.

Дверь с тихим шорохом захлопнулась. В комнате начал нарастать аромат деликатесов.

Я приподнялся на своей скамейке.

Комната разительно переменилась. У противоположной стены разместилась узкая, низкая тахта, на которой были разбросаны небольшие цветные атласные подушки. Перед тахтой, занимая более половины комнаты, стоял низенький стол, заставленный блюдами, тарелками, судками, вазами и другими столовыми емкостями. В центре стола в окружении бутылок с нарзаном гордо возвышались два графина - один высокий и узкий, другой низкий и пузатый - с жидкостью знакомого сиреневого цвета. Коптящая плошка исчезла со стены, а вместо нее к потолку было подвешено хрустальное блюдо с лучисто посверкивающими подвесками, видимо, скрывавшее установленный внутри светильник.

Я поднялся и подошел к столу, отметив краем глаза, как мое деревянное ложе размылось, потеряв очертания, и исчезло.

Есть особенно не хотелось, но надо было хоть чем-то заняться. Поэтому я уселся на тахту, перед единственным прибором и задумчиво щелкнул пальцем по хрустальному бокалу. Он ответил мне тихим, чистым звоном а ближний графин приподнялся над столом и медленно поплыл в мою сторону. Перед моим изумленным взором, пока пробка, выскользнув из горлышка, висела рядом, тонкая струйка вина, благоухая фиалками, неспешно перетекла из графина в бокал. Пробка снова ушла в горлышко графина, и тот вернулся на свое место, а я, судорожно прихватив ножку бокала, одним броском опрокинул в себя налитое. Тело с готовностью откликнулось на знакомые ощущения, немедленно потребовав следующую порцию. Я поставил бокал на стол и снова щелкнул по нему пальцем. Вся процедура повторилась.

Я подавил желание немедленно принять следующую порцию - мне в голову пришла неожиданная мысль, требовавшая серьезного раздумья. Наложив себе на тарелку снеди с разных концов стола, я принялся в ней ковыряться, отправляя в рот небольшие кусочки, одновременно размышляя над только что увиденным.

Несомненно, кувшинчик вел себя так, как он себя вел под влиянием магической указки. Просто я бессознательно повторил манипуляции Странника, которые наблюдал, сидя с ним за одним столом в гостинице. Похоже, я действительно был великолепным учеником чародея, хотя совершенно не чувствовал в себе такого таланта и не верил утверждению Леди о том, что все пришлецы чрезвычайно способны к магии. В то же время совсем недавно хозяин этого великолепного замка утверждал, что я не только не смогу ничему новому научиться, но и не в силах буду применить ничего из того, что я умею. А что, собственно, я умею? Получается, что либо Красный Магистр в разговоре со мной блефовал, стараясь не допустить того, чтобы я пробовал свое благоприобретенное магическое искусство, либо он ошибался в оценке моих способностей, и его заклятая комната не могла противостоять моим талантам. Хотя я и допускал первую возможность, вторая казалась мне более вероятной: уж больно мелковато для Магистра выглядел подобный блеф. Возможен, правда, был и третий вариант - меня провоцировали на применение магии с целью узнать предел моих возможностей, но непоколебимая уверенность Магистра в то, что я попался окончательно и бесповоротно, противоречила самой мысли о каких-либо еще сомнениях с его стороны. Необходимо было провести ходовые испытания своих магических возможностей, но сначала нужно было убедиться, насколько строго за мной наблюдают.

В этот момент мои челюсти свело, а из глаз закапали слезы от страшной горечи. Я нечаянно сунул в рот палец, измазанный какой-то необычайно горькой приправой. Это навело меня на еще одну мысль.

- Понасовали всякой гадости, а простой горчицы нет! - заорал я на все свои апартаменты. - Эй, гарсон, немедленно подай горчицы! - Я тряс в воздухе ломтем ветчины.

Ответом мне было молчание.

- Подать горчицы, паразиты! - надрывался я. Молчание. Я оглядел голые стены бешеным взглядом и снова заорал:

- Дайте горчицы, гады! Сдохну с голоду без горчицы, кого сжигать будете?!

Молчание.

Тогда я вылез из-за стола, подошел к двери и начал колотить в нее каблуком сапога. Через мгновение за дверью завозились, и со слабым треском в ней появилась мерцающая щель, тут же расширившаяся до маленького окошечка. В окошке появилась совершенно голая, даже без бровей, голова и спросила знакомым хриплым басом:

- Чего колотишь, чего колотишь?! Хочешь, чтоб я тебе ноги поотрывал?

- Зови сюда своего красного старикана, рожа! - заорал я в ответ. - Пусть горчицы подаст, есть ваши харчи без нее невозможно!

- Чего подаст? - Голый череп недоуменно захлопал глазами.

- Слушай, ну ты тупой! Не знаешь, что такое горчица! Зови хозяина, с ним разбираться буду!

- Магистр занят, и тобой, мертвяк, заниматься у него времени нет, - нагло заявил он в ответ. - Объясняй, чего надо, мне, я сделаю.

- Видишь ли, любезнейший, - начал я изгаляться, - я привык кушать мясо исключительно с горчицей. Мой требовательный вкус не может обходиться без такой изысканной приправы. И уж коли твой древний хозяин взялся исполнять все мои последние желания, будь так любезен, подай горчицы, гад! - закончил я тираду очередным воплем. Любому на месте этого гологолового стало бы ясно, что без горчицы мне не протянуть и десяти минут. Он на минуту задумался, а затем забасил:

- Не знаю я никакой горчицы. Сейчас схожу к главному повару, может, он знает?

- А отсюда связаться никак нельзя?

- Ха, еще тупым ругается, - издевательски ощерилась голова. - Как же отсюда свяжешься, когда магия не действует, кричать, что ли, будешь?

- Так что, так и будешь взад-вперед бегать?

- Буду, раз поставлен мертвяка сторожить.

- Что это ты меня мертвяком все время кличешь?

- А как тебя кликать? Ты ж в подвале Искры сидишь. Путь отсюда только в синее пламя, а из него не сбежишь! Вот и выходит, что ты уже мертвяк. Ну, хочешь буду звать тебя - рыжий мертвяк. - Он опять довольно ощерился.

- Слушай, ты, живяк-скороход, мотай к своей главной поварешке и без горчицы не возвращайся, а то я к тебе из синего пламени во сне приходить буду - горчицу требовать.

Окошко затянулось, прикрыв неприятную голую рожу. Я вернулся на свою тахту и довольно потер руки. Ясно, что наблюдение за мной не ведется. Мой радушный хозяин уверен, что я скован по рукам и ногам и ничего не способен предпринять. Подумаем, какую выгоду мы можем из этого извлечь.

Подумать, однако, мне помешал знакомый скрип поворачивавшегося в стене камня. В открывшейся нише стоял здоровенный широкий глиняный горшок со свежайшей вонючей горчицей. Дьявольщина! Я ж эту горчицу на дух не переношу! И гологоловый постарался. Видимо, чтобы лишний раз не бегать. Похоже, мысль потребовать горчицу мною до конца не была додумана.

Я усмехнулся про себя и, накрыв горшок маленьким блюдцем, засунул его под тахту. Усевшись за стол, я внимательно осмотрел все расставленное на нем. Тут мое внимание привлек второй, дальний от меня графин с вином. Если маленький пузатый графинчик, обслуживший меня столь изысканным способом, закрывался тяжелой конической притертой пробкой, то высокий и узкий хрустальный графин, стоявший на противоположном конце стола, был прикрыт гладким хрустальным шаром, венчавшим горлышко, похожее на плиссированное жабо. Я потянулся через стол, снял шар с графина и задумчиво покатал его по ладони. Пришедшая мне в голову мысль испугала меня самого. Вернее, испугало меня то, что это могло не получиться. Аккуратно положив шарик на место, я поднялся из-за стола и прошел в дальний, свободный конец комнаты. Чистый, свободный кусок пола площадью около двух квадратных метров идеально подходил для задуманного мною эксперимента.

Я снял высокий графин со стола и установил его в центр выбранной площадки, затем расстегнул пояс и, сняв с него ножны с оружием, свернул в широкое кольцо и уложил его вокруг графина. Раскрошив одну из лепешек, я насыпал мелкие крошки на пол снаружи от пояса. Критически осмотрев свое сооружение, я вздохнул, понимая, что все это выглядит крайне непрофессионально. Но я ясно представлял себе, чего я хочу, и был уверен, что в случае неудачи я ничего не теряю. Я снял шарик-пробку с графина, опустился на одно колено возле своей конструкции и, резко размахнувшись, швырнул его в сторону пояса. Метился я в торец стоящего на полу пояса, но шарик, просвистев мимо, ударился о стену и отскочил назад. Я поймал шарик и внимательно его оглядел. Ни сколов, ни царапин на нем не было. Я набрал в грудь побольше воздуха, задержал дыхание и снова швырнул шарик.

Каково же было мое изумление, когда он, коснувшись верхнего края пояса, не замедляя скорости, побежал по его окружности. Я, раскрыв рот, наблюдал, как в сверкающем круге, созданном блеском скользящего над поясом шара, начало разливаться сиреневое прозрачное облако, источником которого был графин с вином. Когда над каменными плитами пола сформировалась знакомая полусфера, мерцающая сиреневыми всполохами, я непроизвольно поднялся с колена и протянул к ней руки. Мои ладони коснулись невидимой, пронзительно холодной границы, за которой я ощутил тяжелый и неповоротливый столб пустоты. Я живо представил себе уже виденный мною кабинет Красного Магистра, и пустота в моих ладонях нехотя пришла в движение. Казалось, огромная тяжелая труба, внутри которой ничего никогда не было, медленно, но неуклонно поворачивается вокруг невидимой оси, направляя свой тупой конец к одной, только ей известной точке. И тут внутри мерцающей сферы появилось размытое, расфокусированное изображение. Я напряг зрение, присматриваясь к неясным мелькающим теням, и они тут же обрели резкие ясные очертания. Внутри сферы неспешно перемещались каменные плиты пола. Через мгновение они сменились знакомым кроваво-красным ковром с багрово-коричневым рисунком, затем изображение дернулось вверх и уперлось в широкий рабочий стол, за которым в своем инвалидном кресле сидел древний старик в красных одеждах. У меня получилось: я наблюдал кабинет Красного Магистра.

- ...нет, это нельзя назвать нарушением наших договоренностей и вторжением на твою территорию, - говорил Магистр своим усталым скрипучим голосом невидимому собеседнику. - Если ты хоть немного успокоишься и задумаешься, то поймешь, что это была единственная возможность предотвратить чудовищные потрясения, грозившие всему нашему миру, в том числе и лично тебе! Надеюсь, ты не забыл, что произошло шестьдесят шесть лет назад?

"С кем же это он так уважительно беседует", - подумалось мне, и тут же изображение дернулось, отодвигаясь от стола и слегка разворачиваясь в сторону. В поле зрения возникла огромная уродливая туша... Вечника. Вот уж кого я никак не ожидал увидеть в гостях у Магистра.

- Ты, как всегда, врешь и передергиваешь, - пророкотал знакомый громыхающий бас. Магистр неуклюже дернулся в своем кресле.

- Шестьдесят шесть лет назад пришлец по имени Олег развязал мировую бойню с целью свергнуть власть магистров и стать единственным владыкой мира. Я сам помогал вам изловить и обезвредить его, но сейчас ничто и никто нашему миру не угрожает, - продолжил Вечник. - Рыжий пришлец по имени Илья хотел спокойно уйти в свой мир и искал для этого помощи. И возможно, я смог бы ему помочь. Я ведь тоже знаю, где хранится Долгая Книга! Но ты, преследуя исключительно свои корыстные цели, коварно нарушил святое слово, свободно данное тобой, и, вломившись на мою территорию, вероломно захватил его. Если бы я только мог предположить, что ты на это решишься, ты сейчас уже путешествовал бы к новому телу. Ладно, сейчас меня интересует только один вопрос: ты готов немедленно передать мне невредимым рыжего пришлеца или будешь упорствовать в нарушении закона? Твой немедленный ответ определит мое дальнейшее поведение - либо я все забуду, либо ты предстанешь перед высшим судом, и судить тебя буду я.

По губам Магистра мелькнула тень улыбки

- Ты слишком давно не общался с миром людей, если ожидаешь, что я откажусь от задуманного. Пришлец останется в подвале Искры и завтра войдет в синее пламя. Не думаю, что Совет примет другое решение. И это будет решение не мое, а всего Совета. Поэтому привлечь меня к высшему суду будет не за что. Я только исполнитель коллективного решения.

- Высший суд будет рассматривать твое нарушение святого слова. И здесь решение Совета будет ни при чем, а твоя вина очевидна и неоспорима. Готовься!

Огромное тело Вечника вдруг покрылось сеткой трещин и с глухим хлопком раскололось на множество осколков. Они посыпались на пол, но, не долетев до него, превратились в хлопья жирной сажи, накрыв кусок ковра черным бархатным пятном

Магистр брезгливо смотрел, как это пятно, истаивая по краям, исчезает, и тихо пробормотал.

- Я бы мог еще с тобой поспорить, но ты слишком древен и оторван от нашего мира, чтобы понять меня.

Он потер виски дрожащими пальцами и, приподняв голову, громко произнес

- Весть уже должна дойти до членов Совета. Каков был ответ?

Раздалось непонятное шуршание, а потом раздался голос, звучавший, казалось, из всех уголков огромного кабинета

- Весть магистрами получена, согласие на участие в Совете прислали магистры Черный, Белый, Оранжевый, Желтый, Зеленый. Кворум есть, Совет можно начать немедленно.

- Серый? - коротко спросил Магистр

- Серый Магистр отсутствует, и время его появления неизвестно, - четко доложил голос.

- Значит, Голубой, Синий и Фиолетовый - все холодные, что-то затевают, - пробормотал себе под нос Красный и затем громко сказал, - Приступим к Совету!

В чернильной темноте глубины кабинета, у дальней стены неожиданно вспыхнул яркий белый столб света. Казалось, что сквозь пол бьет мощный прожекторный луч. Он не освещал окружающее пространство, а, казалось, существовал сам в себе Затем, располагаясь полукругом от него, вспыхнули последовательно колонны оранжевого, желтого и зеленого света. Они отодвинули царивший до этого мрак в другой угол комнаты, где он сгустился до совершенно невозможной глубины, став физически ощутимым. Между сияющими столбами света и угольно-черным мраком образовалось незанятое пространство, как я понял, предназначенное для Голубого, Синего и Фиолетового Магистров. Инвалидное кресло, в котором располагался Красный Магистр, выехало из-за стопа и направилось в разрыв между белым и оранжевым сиянием Заняв свое место, Красный оглядел всю компанию и заговорил:

- Магистры, вы получили мое сообщение поэтому я не буду повторяться. Пришлец находится в подвале Искры, я настаиваю на его сожжении в синем пламени.

- А что, есть другие предложения? - поинтересовался Оранжевый неприятным высоким голосом.

- Нет других предложении, - донеслось со стороны Белого Магистра. - Наш Совет - простая дань традиции. Утверждаем и расходимся.

- Кстати, о традициях, - снова заскрипел Красный. - Необходимо провести заседание магистерского суда и допросить пришлеца.

- Вот ты это заседание и проведешь, и сам его допросишь, - со смешком заявил Желтый. - Он же в Искре. Ты ведь не рассчитываешь, что мы к тебе для этого помчимся?

- Значит, можно считать, что вы меня уполномочиваете? - уточнил Красный.

- Уполномочиваем, уполномочиваем, - опять захихикал Желтый.

- Далее. Кто явится для прощания и напутствия. Судья не имеет права этого делать, а я хочу соблюсти все формальности. Кроме того, надо решить, кто будет раздувать пламя, а кто листать Долгую Книгу. Как вы понимаете, нужны двое.

- Вот и пусть к тебе тащится Оранжевый, ему ближе всех. Да он и знаток всяких обрядов, - рявкнул вдруг Зеленый.

- Я не буду раздувать пламя, - категорично заявил Оранжевый. - Красный это затеял, вот пусть и работает.

Тут я снова увидел жуткую ухмылку Красного Магистра.

- Ладно, попрощаешься и полистаешь Долгую Книгу, все остальное я сделаю сам. Надеюсь, сил у меня на это хватит.

- Силы надо было раньше считать, - ехидно вякнул Желтый.

- Все, - закончил прения Белый. - Кажется, можно расходиться?

- Нет, не все, - раздался вдруг тягучий бас со стороны клубящейся в углу черноты. В комнате застыла напряженная тишина. Внезапные слова Черного Магистра были, по всей видимости, неожиданностью для собравшихся.

- Правильно, Красный, что ты хочешь соблюсти все формальности, - продолжил неспешный уверенный бас. - Ведь тебе грозит высший суд. Только дураки думают, что из синего пламени нет возврата. Малейшая ошибка, малейшее нарушение канона - и можно потерять столь дорого доставшуюся молодость, не так ли?

Черный Магистр явно издевался.

- Что ты имеешь в виду? - встревоженно прошамкал Красный.

- А то, что рыжий пришлец с золотой змеей на плече и черным котом за пазухой был захвачен тобой не в честной схватке, а путем вероломства, связанного с нарушением святого слова. Это значит, что выйти на казнь он должен в полном сознании, своими ногами, и при этом ты не имеешь права наложить на него цепи полного повиновения. Восемь твоих магов должны будут держать его только на Золотом Волосе.

- Но они могут не справиться!!! - растерянно завопил Красный.

- Это твои проблемы, - спокойно возразил Черный. - Ты обязан строго соблюсти канон, до последнего слова, до последнего жеста, до последней буквы! Или...

Красный Магистр вдруг успокоился и с кажущимся безразличием заявил:

- Действительно, я не имею права сковать Рыжего... Если он будет настаивать на своем праве! - добавил он довольно. - Только кто же это объяснит ему его права?

Желтый довольно захихикал.

- А ты надеешься, что он их не знает? - отдаляясь, донеслось из клубящейся черноты, и она медленно расползлась, теряя свою густоту и превращаясь в обычный полумрак.

- Ничего, Красный, - снова захихикал Желтый Магистр. - Тебе осталось только ночь простоять да день продержаться... - Слова потонули в булькающем хохоте, и желтый свет погас. Следом за ним погасли белое и зеленое свечение, а из оранжевого донеслось:

- Я буду у тебя завтра утром. К полудню пришлец будет подготовлен. Или ты думаешь отложить все до вечера?

- Нет, казнь начнется в полдень в Холме. Я хочу, чтобы все хорошо видели, что сделает с пришлецом синее пламя! Туда и прибудешь.

- Но ты не знаешь, как действует его магия. Как, например, влияет на нее Солнце?..

- Никакой магии у него нет, - раздраженно прервал собеседника Красный. - Ничему он за четыре дня не мог научиться. Я сработал достаточно быстро, потому что имел очень точный расчет. Я знал, когда и в каком теле он появится. Если бы не этот слепой ублюдок - Арк, я получил бы пришлеца в своем подвале, и мне вообще не пришлось бы его ловить!

- Хитер! Поделишься опытом? - восхищенно пробормотал Оранжевый и следом за этим также покинул кабинет.

Красный Магистр устало откинул голову на спинку кресла, прикрыл глаза и прошептал:

- Поделюсь... дурак!

Я пристально вглядывался в неподвижно сидевшую фигуру. Изображение приближалось, приближал ось и, наконец, застыло вплотную к изможденному лицу, окаменевшему от усталости. Несколько минут я разглядывал сухую морщинистую маску, и вдруг глаза Магистра широко распахнулись и загорелись зловещим красноватым отблеском.

От неожиданности мои руки дрогнули, и я на мгновение выпустил из ладоней обжигающий холод сферы. Этого было достаточно, фиолетовое сияние заискрило и с громким хлопком погасло.

Я хорошо помнил, как выглядел Странник после моего первого знакомства с туннельным окном. Но на этот раз все закончилось несколько иначе. Вино в графине уменьшилось только наполовину, пояс, разложенный на полу, был совершенно цел, шарик, сверкая, сорвался с него и откатился к стене. Только насыпанные хлебные крошки истлели, превратившись в серую, едва заметную черточку на полу. И еще, я страшно устал и хотел спать. Глаза у меня слипались и не было сил сделать шаг в сторону. Я попытался поднять с пола графин и перенести его на стол, но не удержался, повалился на пол и, пробормотав с улыбкой: "Способный ученик...", мгновенно уснул.

Разбудил меня бесцеремонный бас гологолового:

- Во, надрался! Даже до ложа добраться не мог! Это ж надо, без закуски почти графин фиалкового выдуть!

Я с трудом сел на полу. Все тело болело, как после первой в сезоне тренировки, левая рука, попавшая под тело, онемела и отказывалась повиноваться, правая судорожно сжимала горлышко графина с остатками вина. На полу, рядом со мной темнела пахучая винная лужа. Посередине двери сияло окошко, в которое заглядывала знакомая голая рожа. Сейчас она улыбалась, видимо, довольная тем, что я тихо себя вел. Я, кряхтя, поднялся с пола и, пошатываясь, направился к кушетке. Грузно опустившись на свое место, я огляделся. Судя по тому, что за окном стемнело и под потолком мягко сиял светильник, уже наступил вечер. Значит, проспал я несколько часов. Чувствовал я себя, несмотря на ломоту, достаточно отдохнувшим и, главное, успокоенным. Теперь я хорошо представлял, что меня ожидает, и мог худо-бедно планировать свои действия.

- Ну, мертвяк, ты даешь! - раздалось из-за двери. - Ты что же, одной горчицей закусывал, глянь, всю сожрал!

Я прикинулся не проспавшимся алкашом. Подняв к окошку мутные глаза, проворчал хриплым голосом: "Тебе не понять - ты не любил", - и, нашарив на столе кусок холодной курятины, начал лениво заталкивать его в рот. Есть мне и правда хотелось.

- Закуси, закуси. А то пьянка без закуски печень разрушает, - загоготал за дверью гологоловый.

- Дурак... - вяло огрызнулся я. - Есть время для еды, есть время для питья, и не надо смешивать времена - можно надорваться.

- Глянь-ка, мертвяк-то - философ. Прямо целое философское учение создал, - продолжала глумиться за дверью голая голова, и вдруг, резко сменив тон, прорычала: - Давай быстро приходи в себя. Скоро Магистр спустится судить тебя.

- А что, меня для допроса наверх не поведут?

- Нечего тебе по замку шляться, - голая рожа растянулась в усмешке. - Здесь и допросят, и осудят!

- Тогда включай свой санузел. - Я помотал головой, словно мне стало нехорошо и я вот-вот начну блевать.

- Эй, эй, эй... - Голова заволновалась, убирать в камере после меня ему явно не хотелось. - Опять непонятные слова говоришь! Кого тебе включать?

Я посмотрел на него совершенно трезвыми глазами и зарычал:

- Умыться надо, рожа!

Голова мгновенно исчезла, и каменная глыба в углу камеры начала со скрежетом поворачиваться, открывая спрятанный санитарный пост.

Я отправился в свой туалет, украшенный чудовищным ночным горшком, и, стянув через голову рубаху, с наслаждением долго плескался под струей прохладной воды. Обтершись появившимся на стене полотенцем, натянув рубашку и застегнув пояс с ножнами, я почувствовал, что полностью готов к приему высокого суда. И он не замедлил прибыть.

На этот раз дверь стала прозрачной полностью. В широком коридоре, освещенном ровным немигающим светом, стояло знакомое инвалидное кресло, в котором покоилась завернутая в красное фигура Магистра, за креслом, положив руки на его спинку, стоял мой голо-головый знакомец, на полу, рядом с креслом, за маленьким раскладным столиком скорчилась фигура в красного цвета балахоне с надвинутым на глаза капюшоном, по всей видимости, это был писец. Больше никого не было.

- А где же присяжные заседатели? - спросил я, встав напротив двери, сложив руки на груди и гордо подняв голову.

- Мне поручено Советом провести дознание и заседание магистерского суда по делу пришлеца по имени Илья, использующего тело Алого Вепря, полного мага Мира Спокойной Воды, - проскрипел Красный Магистр, не обращая внимания на мой вопрос. - Процедуру дознания начнем с допроса пришлеца. Вопрос первый. С какой целью ты явился в Мир Спокойной Воды?

Он задал свой вопрос совершенно бесстрастным тоном, монотонным бесцветным голосом. Однако я решил вступить в его игру и так же бесстрастно ответил:

- Я явился в Мир Спокойной Воды не по своей воле. Поэтому, естественно, никакой цели не преследовал.

- Протоколист, отметь - допрашиваемый подтвердил, что явился в наш мир с целью захватить власть.

От такой беспардонной лжи у меня буквально отвисла челюсть.

- Вопрос второй. Опиши кратко свои действия во время пребывания в Мире Спокойной Воды.

Я глубоко вздохнул, успокаиваясь, и ответил:

- Я искал встречи с одним из Магистров, чтобы попросить помощи в возвращении домой.

- Протоколист, отметь - допрашиваемый заявил, что он сколотил шайку из нескольких людей и животных с целью силового захвата власти. Вопрос третий. Назови состав своей шайки.

Я понял бесполезность продолжения диалога, поэтому, плюнув себе под ноги, пробормотал:

- Да пошел ты... - и отправился на свою кушетку чего-нибудь пожевать.

- Протоколист, отметь - допрашиваемый назвал змею по прозвищу Золотая Погибель, кота по прозвищу Ванька и на этом прекратил показания по заданному вопросу, - продолжал скрипеть Красный, не обращая внимания на то, что подсудимый перестал реагировать на его выступление

- Вопрос четвертый. Сколько человек было тобой и твоей шайкой убито во время пребывания в Мире Спокойной Воды?

В ответ я швырнул в него обглоданную куриную кость и налил себе вина.

- Протокотист, отметь... - продолжал тянуть свою песню этот красный манекен, но я уже его не слушал Выпивая и закусывая, я обдумывал вопрос, когда мне может представиться наиболее благоприятный момент для неожиданного использования своих магических способностей, и что из того, что я умею, стоит применить. Получалось, что в одном этот красный старикан был прав - я слишком мало знал и умел. Несмотря на мои выдающиеся способности к магии, я не успел освоить что-нибудь серьезное. Думы получались не слишком веселые, а вскоре и они были прерваны ревом стоявшего позади кресла урода.

- Встать для оглашения приговора.

- Пусть твой хозяин постоит! - проорал я в ответ, оставаясь на своей кушетке.

Магистр, не обращая внимания на мои вопли, тем же безразличным скрипучим голосом продолжил.

- Основываясь на результатах проведенного дознания, руководствуясь прецедентами... Впишешь там прецеденты, - бросил он в сторону писца, - а также следуя законам и обычаям Мира Спокойной Воды, пришлец по имени Илья, использующий тело Алого Вепря, полного мага Мира Спокойной Воды, приговаривается магистерским судом к сожжению в синем пламени, которое состоится завтра в полдень на судной площади города Холма. Приговор вынесен высшей инстанцией, посему обжалованию не подлежит.

Он сделал знак, и гологоловыи покатил его кресло прочь от моей двери. За ним, быстро сложив столик, путаясь в полах балахона и теряя по пути листочки бумаги, бросился писец. Дверь с легким хлопком вновь стала непроницаемой.

Вот и суд, скорый и неправый. Было грустно. В глубине души я все-таки надеялся на справедливость и помощь. Мне казалось, что столь могущественные люди способны встать над личными амбициями и руководствоваться не своими мелочными интересами, а истиной и добром. Нет, все было как всегда. Тот прав, у кого больше прав. Что ж, придется играть по предложенным правилам, и если уж выпадет возможность, я тоже буду беспощаден. Теперь я действительно был готов разметать этот чудесный мир к чертовой матери.

И тут я вспомнил Леди, и Странника, и кота по имени Ванька, и лошадного по имени Миша, и Бармалея, и Вечника. И еще я вспомнил Лаэрту - свою фею, ее чудесные глаза и сладкие губы. В груди у меня стало тепло, а глаза защипало. Что ж это я из-за одной красной сволочи ополчился на целый мир, и не такой уж плохой мир? Все-таки друзей у меня в нем было много.

Я стал вспоминать свое странствие и свои встречи, думать, где-то сейчас мои друзья и что-то они поделывают. На меня накатила непонятная усталость, и глаза сами собой закрылись. Я тихо прилег на кушетку и погрузился в легкий, похожий на грезу сон. Но сквозь чуткую дрему я почувствовал, как погас потолочный светильник, оставив слабое, едва рассеивающее тьму сияние, как завозились за дверью, и она, тихо скрипнув, наконец отворилась.

В комнату вошли трое, один из которых был моим старым знакомцем - сторожем с голой головой. Именно он, наклонившись надо мной, шепотом произнес:

- Готов. Спит, как дитя после сиськи. Давай носилки.

Двое вошедших вместе с ним молча подошли сбоку к столу и положили на пол похожие на медицинские носилки. Затем легко перенеся стол подальше от кушетки, они взяли меня за плечи и ноги, переложили на носилки и замерли возле них.

Мой сторож возился около стола. Потом, повернувшись к нам, он сказал с набитым ртом:

- Готовы? Берите и двинули.

Два его безмолвных помощника подняли носилки и, покачивая, понесли меня из камеры. В темном коридоре гологоловый вышел вперед и возглавил нашу процессию.

Я окончательно пришел в себя, но не подавал виду, предпочитая, чтобы меня несли. Пусть попыхтят. Носильщики действительно скоро запыхтели, а еще через несколько шагов тот, что шагал впереди, выдохнул: