Чтение 10–й страницы книги ~Посох Гурама~

Наверное, подумал он, они меня все-таки захватили. И теперь каким-то образом лишили возможности сопротивляться. Скоро они примутся за меня по-настоящему. Нет, такого быть не могло. И тогда он вспомнил... Да, конечно, Сухмет поступил правильно, и все должно быть в порядке. Но почему же тогда?..

- Что тебя беспокоит, мой господин?

Лотар с трудом повернул голову на голос. Нет, с тем парением мыслей и чувств, которое охватило его, он не мог вспомнить, кто это и почему он так говорит?

- М-да, пожалуй, я хватил лишку, - сказал странный узкоглазый человечек, который был не велик, но и не мал, и находился где-то близко, хотя и далеко, так далеко, что даже рукой его было не достать.

Внезапно состояние полного и почти совершенного счастья стало меняться, потом вовсе исчезло.

И тогда навалилась тяжелая, как многопудовые камни, тяжесть разбитого, исколотого тела, пришла дикая, нестерпимая боль. Она заполнила каждую клеточку мозга и тела, забилась в каждом вдохе и в лучах солнца, обрушившегося с ярко-синего неба, как воинский крик.

Пришли запахи - тяжелые, мучительные запахи больного, истерзанного тела: пота, крови, нечистот. И, конечно, стало шумно, теперь Лотар не мог даже пошевелиться из-за этого неумолчного грохота, возникающего так близко, что от него вибрировал воздух.

Особенно трудно было дышать. Этот воздух был мутен и тяжел, как будто ему в грудь посадили злобную и быструю белку с отчаянно острыми когтями и зубами и она пытается выбраться на свободу, то есть из него, из Лотара.

- Что это? - прошептал Лотар. Грудь и спина болели. Он старался говорить, не дыша, двигая только губами.

- Это снова я, Сухмет, твой верный раб. - Старик, должно быть, был жесток или глуп, если не понимал, как тяжело сейчас Лотару говорить.

- Нет, то, что исчезло?

- А-а, я просто подумал... - Сухмет хмыкнул и все-таки продолжил: - Ну, в общем, я подумал, раз у нас есть посох Гурама, то можно облегчить твои страдания. Это что-то вроде анестезии, знаешь...

- Никогда... - Лотар перевел дыхание и с облегчением закончил: - Не делай этого больше.

- Я хотел лишь облегчить твою боль, господин.

- С болью я справлюсь. А с этим - нет.

- Это так трудно?

- Ты пробовал? - Сухмет покачал головой. Лотар даже с закрытыми глазами знал это. - Трудно избавиться от наслаждения.

Что-то звонко лопнуло в воздухе, и Лотар окончательно расстался с этим Сухметовым изобретением. Теперь боль была такой, что Лотар даже удивился, как это ему только что удалось разговаривать.

Но любая боль была лучше того, что исчезло, тем более - что он мог использовать ее, чтобы строить свое тело.

Лотар медленно провел рукой по обнаженной груди. Нет, не обнаженной, она вся была перетянута бинтами. И плечо едва шевелилось от этих повязок, и почему-то ноги были перетянуты. Здорово мне досталось, подумал Лотар. Кажется, сумел подставиться подо все удары противника.

- Нет, господин, - сказал Сухмет, поднимая ему голову, чтобы влить чай между его запекшихся губ. - Ты действовал настолько верно, что у Атольфа не было ни одной возможности добраться до тебя. А это и было главным выигрышем. Все остальное - булавочные уколы.

Чай был такой горячий, что Лотар едва не выплюнул его, обжегшись.

- Нет, господин мой, нужно глотать, - сказал Сухмет, безжалостно поднимая голову Лотара еще выше. - Скоро будет лучше. Ты быстро восстанавливаешься.

Лотар проглотил чай, и теперь он показался ему на удивление вкусным. Он хотел еще. Оказалось, что пить он хочет даже больше, чем дышать.

Напившись, Лотар с облегчением откинулся на сложенный валиком плащ и вытянулся. Теперь мышцы груди не давили на легкие, залитые кровью.

- Теперь я посплю и, надеюсь, стану получше, когда...

Он не договорил, он просто уснул.

Проснулся он от стойкого ощущения прохлады и чего-то очень тяжелого, разлитого в воздухе, словно запах гнили. Лотар открыл глаза и понял, что уже может напрягать грудь. Осторожно повернул голову направо, затем налево. Сухмета не было.

Покряхтывая, Лотар сел, потом встал. Хорошо бы завести что-то вроде костыля, подумал он. Но нет, подходящей палки поблизости не было, и он зашагал к берегу озера, опираясь только о голые орешины.

Сухмет стоял на берегу и напряженно всматривался в замок. Не поворачивая головы, он сказал:

- Ты преждевременно поднялся, господин. Тебе бы еще полежать.

- Что тут происходит? - спросил Лотар.

- Они повесили еще четырех стражников. - Лотар пересчитал трупы, болтающиеся перед стенами. - И все четверо совершенно невиновны. Один из них все думал о дочери, которой теперь не выйти замуж, потому что он не сказал ей, где спрятал деньги на приданое.

- Придется тебе сказать ей. Прикинешься бродячим искателем кладов и поможешь.

Сухмет кивнул. Потом повернулся и взял Лотара под локоть. Плечо и грудь сразу заныли, но все-таки не так, как утром.

- Тебя нужно покормить, господин. Я приготовил отменный суп из кролика.

Они медленно потащились к стоянке. Лотар вдруг вспомнил:

- А этот посох, он не испортился от воды?

- Что?

- Ну, у него не исчезли какие-нибудь его магические свойства от того, что я с ним так непочтительно обошелся? Сухмет усадил Лотара на плаши.

- Я думаю, что тебе, господин, следует побольше тренироваться в магии. Ты очень плохо представляешь, как магические инструменты защищают себя. Я вот сомневаюсь, потеряет ли посох Гурама хоть одно из своих великолепных свойств, если его опустить на пару тысячелетий на дно морское, а ты...

- Ладно, - сказал Лотар, - понятно.

Суп оказался на редкость вкусным. Лотару показалось, что он в жизни не ел ничего лучше.

Сухмет улыбнулся одними глазами, поглядывая, как его господин уписывает вторую миску, и решил продолжить тему.

- К тому же эти тренировки помогут тебе избавиться от лишних травм.

- Как?

Вообще-то, когда Лотар выздоравливал, ему не очень хотелось нагружаться пищей. Но на этот раз он чувствовал, что нуждается в этом сочном и легком мясе, лишь пережевывал его старательно, как заботливый мукомол дробит качественное зерно на мельнице.

- Ты мог бы использовать свойства посоха сразу же, как только он оказался в твоих руках. Например, мог снять Сеть Всевидения, которую поставил Атольф. Или пробить его занавес и проложить магический мост до берега. Для того чтобы идти по нему, не нужно даже отращивать крылья, просто идешь над водой, и никто тебя не может остановить. Мог остановить время, и они стали бы для тебя зачарованными истуканами, или вообще стер бы ползамка со скалы и приказал опустить мост, чтобы удалиться, как король.

Лотар с облегчением откинулся на свое ложе, сделанное, как всегда, из дорожных плащей и веток, и посмотрел в небо.

- Я не хотел убивать.

- Тебе не нужно было бы убивать. Они быстро поняли бы, что им с тобой не совладать, если бы ты продемонстрировал свою силу, свою магическую силу, я хочу сказать.

- Вот и пойдешь следующий раз вместо меня. Сухмет рассмеялся.

- Э, нет, я не могу, не силен в драке. Хотя теперь... - Он повернулся и погладил какую-то деревяшку, воткнутую в землю, которая казалась просто высохшим прутом. - Все в прошлом. Теперь я, пожалуй, сильнее всех.

- Из-за этого вот я рисковал жизнью? - удивился Лотар.

Сухмет хохотал не меньше минуты.

- Я замаскировал его, господин.

Старик ушел за водой для чая. Лотар смотрел в небо, пока не уснул. Он был все-таки очень еще слаб. Когда он открыл глаза, в небе стояли последние звезды. Они казались такими близкими и чистыми, словно не было никогда ни насилия, ни жестокости, ни самой смерти. Лотар улыбнулся и осмотрелся по сторонам магическим видением.

Сухмет сидел рядом с тоненьким пламенем, которое изгибалось дугой над его головой и направленно, как штырь, ярко светило на страницы книги, которую старик держал на коленях. Увлеченный чтением, он не заметил, что Лотар больше не спит.

Желтоголовый поднялся и подошел к оставленному на костерке котелку. В нем был густой, тяжелый, как августовская ночь, бодрящий, чай. Лотар выпил кружку, налил вторую и подсел к Сухмету.

- Готовишься стать сильнее всех? Старик улыбнулся.

- Пожалуй, я зря поучал тебя, господин мой. Даже я не сумел бы сразу выполнить все те магические трюки, о которых говорил тебе. Не стоило и пытаться.

- Получается, что я не так уж безнадежен?

- Ты сделал только ту ошибку, что оставил слишком видимый след за собой из шаров, вытекавших из посоха.

- Кстати, ты знаешь, что это было?

- Ты открыл один из мельчайших клапанов посоха, когда рассматривал его в спальне Атольфа.

- Мне нужно было удостовериться.

- Правильно, но потом следовало убедиться, что ты не нарушил его покоя. А ты этого не сделал.

- Кстати, откуда ты все знаешь? Следил за мной отсюда?

Сухмет так сокрушенно покачал головой, что Лотар сразу понял, что брякнул какую-то глупость.

- Кто же способен пробить магический занавес? Я просто прочитал все, когда готовился тебя лечить.

- Любопытство тебя погубит.

- Это не любопытство. Когда внимательно лечишь, мысли усваиваются поневоле.

Пламя трещало так уютно, что Лотар даже пожалел, что не может направить звук водопада куда-нибудь в сторону. Какая-то огромная, тяжелая ночная бабочка вдруг вывалилась из темноты и спланировала на огонь. Лотар едва успел подхватить ее, чтобы она не сгорела.

Он поднес ее поближе и рассмотрел великолепный узор на крыльях. Она вцепилась в кожу Лотара слабыми коготками и поводила крыльями, как небрежная красавица поводит веером перед кавалером.

- У них уже начался лет, - сказал Сухмет. - Подумать только, такая хрупкая красота, а долетает сюда с Южного континента...

Вдруг свист, густеющий до тяжелой вибрации, пронзил мирную тишину весеннего леса. Лотар вскочил и рывком кинетировал бабочку за десяток шагов в темную и густую чащу. Он надеялся, что оттуда огонь костра уже не виден и бабочка не сгорит. Вообще-то теперь было не до нее. Лотар узнал свист и удар очень мощной катапульты.

- Это на берегу, - сказал Сухмет, торопливо заталкивая книгу под овчинную скуфейку, на которой он сидел.

Они быстро зашагали к берегу озера.

На стенах замка было светло от факелов, которые держали столпившиеся там люди. С дозорной башни ударил еще один выстрел. Камень весом не менее пяти стоунов прочертил свою траекторию в темном воздухе и ударил в озеро с оглушительным хлопком, подняв тучу брызг. Тогда Лотар и Сухмет увидели, куда целились стрелки.

Это была небольшая, человек на шесть, лодочка, остроносая и быстрая, которая неслась по темной воде, удаляясь от замка, к тому берегу" где находился мост и где стояли Лотар с Сухметом. Она была бы совсем неразличима в темноте, но блеклое световое пятно, как гигантский зайчик от невидимого, тусклого солнца, играло на воде, на блестящих шлемах и доспехах воинов, на мокрых веслах.

- Они убегают, - сказал Сухмет.

Гребцы налегали на весла так, что те, казалось, гнутся при каждом ударе о воду. Лодка летела, как птица.

Снова послышался тяжелый щелчок, потом свист перешел в гудение толстой струны, потом камень ударил в воду. Человека, сидящего на корме, обдало брызгами.

- А ведь могут прорваться.

Внезапно на башне появился Атольф. Сухмет узнал его по медлительным движениям, в чем-то похожим на движения Чунду. Та же внешняя неторопливость, та же неостановимая сила и сокрушительная мощь.

Между лодкой и берегом оставалось уже не более полусотни ярдов, когда катапульта ударила снова.

- Это их последний выстрел. Промажут, значит...

Камень вдруг изменил направление. Это было почти незаметно, но Лотар не сомневался, что теперь его ведет так называемый Поводок, что-то вроде управляющего стержня, помогающего при стрельбе большими снарядами даже в самых безнадежных случаях. Это было даже не очень сложно, но Лотар не ожидал такого от Атольфа.

Камень ударил в лодку, строго в середину, сразу изувечив или убив двоих гребцов, сидевших на самой широкой банке. Лодка переломилась, словно была сделана из картона. Все беглецы оказались в воде, и теперь шансов у них не было - течение неумолимо несло их к краю водопада, к смерти.

Да они и не пытались сопротивляться. Кто-то просто вцепился в деревянный нос лодки и вглядывался в приближающуюся смерть, кто-то принялся ругаться высоким, сорванным голосом... Но нет, от этой мешанины людей и щепок отделилась чья-то темная фигура, которая становилась с каждой минутой все заметнее.

Кто-то не потерял присутствия духа и продолжал бороться. Человек был умел и силен. Он греб так, что Лотар даже недоверчиво оглянулся на Сухмета. Тот тоже подался вперед, считая частоту гребков неизвестного пловца.

- У него есть шанс, - сказал наконец старик.

Снова ударила катапульта, камень просвистел в воздухе и поменял направление целых два раза. На это уже решился бы далеко не каждый колдун, даже специализировавшийся в воинской магии. Атольф превзошел сам себя.

Но он все равно промахнулся на пару футов. Брызги взлетели в воздух и опали, а пловец даже не обратил на них внимания.

За его спиной обломки лодки и остальные люди унеслись к водопаду и с чьим-то отчаянным криком исчезли в темном провале пропасти. Крик смолк сразу, как отсеченный острым клинком.

Но этот удивительный человек, который старался выбраться на берег, все-таки справился. Он попал в последние водовороты почти на том самом месте, где вчера Сухмет выловил Лотара. Сухмет сбежал по склону и вошел в воду, чтобы помочь ему. Лотар поспешил за ним.

На последних ярдах силы оставили пловца, и помощь Сухмета была очень кстати. Он поймал его за волосы и втащил в заводь. Потом подхватил под мышки, вынес на берег.

Теперь Лотар узнал его. Это был Завад, замковый шут. Тренированный сторож и метатель сурикенов, который чуть не убил Лотара в спальне колдуна. Он был почти без сознания, глаза его закатились под веки, дыхание было таким судорожным, что хотелось дать ему одну из тех ароматических жидкостей, которые расширяют легкие.

Сухмет осторожно положил его на траву и расстегнул ремень, пережимающий грудь. На ремне была сумка.

- Удивительный человек, - сказал Лотар. - Ему это удалось, он проплыл стремнину и не свалился в пропасть.

- Да, он прекрасно тренирован, - согласился Сухмет. - Не хуже тебя, если бы ты был просто человеком.

Луч света, которым Атольф высвечивал лодку на воде, теперь погас или ушел куда-то в сторону. Лотар наклонился ближе, чтобы рассмотреть лицо шута. Внезапно он увидел четкие, как нарисованные, и свежие, еще кровоточащие, рубцы через весь лоб. Это был след хлыста, барского, ленивого и не очень сильного, но болезненного и, безусловно, унизительного даже для раба.

Внезапно Завад очнулся. Он схватил Сухмета за руку и приподнялся.

- Кто вы?

- Не беспокойся, ты жив, ты доплыл, - ответил старик.

- Но вы не выдадите меня?..

- Мы враги твоего господина.

- Прежнего господина... - прошептал шут.

- Ты расскажешь, что произошло? - спросил Лотар.

- Конечно, только не прогоняйте меня.

Как-то мы уж очень сухо разговариваем с человеком, который только что сумел избежать верной смерти, подумал Лотар. Что-то во всем этом было неправильное.

Завад попытался встать на ноги.

- Что угодно, только не отдавайте меня ему... - Взглядом шут указал на замок.

- Теперь все будет хорошо, - заверил Сухмет.

Но хорошо не стало. В трех десятках шагов прозвенела тетива лука, и прежде чем Лотар и Сухмет успели коснуться земли, тонкая трехфутовая стрела впилась шуту в шею, пробив горло.

Сжав древко стрелы так, словно это могло удержать его жизнь, Завад упал на землю. Судорога исказила его лицо, теперь оно не было просительно-испуганным. Это было лицо холодного убийцы и лицедея, жестокая маска лгуна и преступника.

- Зеленый Лучник... - прошептал он мертвеющими губами, изогнулся в агонии и затих.

На фоне темных кустов стоял, широко, как на стрельбище, расставив ноги, человек, одетый в балахон, разрисованный темно-зелеными разводами. Заметить его было нелегко, даже Лотару приходилось напрягать зрение.

Его лук в левой руке опустился. Больше он не делал попытки достать стрелу.

- Следующим будет Гильом, - произнес незнакомец и убрал лук в чехол на бедре.

Лотар поднялся на ноги, сунул кинжал в ножны и шагнул вперед.

- Вот и пришла пора узнать тебя покороче, таинственный наблюдатель.

Человек в пятнистой зеленой одежде подошел к телу шута, холодно усмехнулся и посмотрел на Лотара.

- Да, я следил за вами. И действительно, пришла пора познакомиться.

ГЛАВА 18

Утренние звезды засыпали небосклон тонким жемчугом, исчезающим в поднимающейся заре, а Лотар, Сухмет и Зеленый Лучник, напившись свежего чая и поужинав так плотно, как бывает, когда разговор не клеится, чего-то ждали.

- Значит, это ты, господии, следил за нами? - спрашивал Сухмет, улыбаясь. Никто, кроме Лотара, не прочитал бы в этой улыбке и следа настороженности.

- Да, я заметил вас, когда вы еще только собирались разделаться с чудовищем на перевале. Кто вам заплатил?

Голос Зеленого Лучника звучал глуховато и неловко, словно он и сам удивлялся тому, как его язык и губы выговаривают слова. Вероятно, он очень давно ни с кем не разговаривал. Впрочем, одет он был чисто и для лесного жителя, пожалуй, щеголевато. А на шее носил даже черный шнурок, на который были нанизаны огромной величины когти местных горных медведей.

Лотар никак не мог решиться исследовать сознание этого человека магическими методами. Такую неловкость перед простым человеком он испытал только однажды, много лет назад, когда, став драконьим оборотнем, встретил Рубоса. Но Рубос был друг, а кто этот? Так или иначе, но все определенно свидетельствовало - это был сильный человек, не слабее Рубоса.

Сухмет довольно монотонно, убаюкивая настороженность Зеленого Лучника, стал пересказывать, как их нанял Покует, потом, еще скучнее, об их договоренности с князем. Когда он перешел к их путешествию на перевал, Зеленый Лучник прервал его:

- Дальше я все видел сам. Вы не скрывались. Лучше ответь мне, как вы оказались здесь?

Сухмет вяло и так же тоскливо рассказал про бегство Атольфа, Батенкура и их наемников. Он старательно избегал упоминаний про магический занавес, но гость об этом и сам догадался.

- Значит, вы - колдуны. Потому что они ушли невидимками.

Сухмет посмотрел на Лотара. Драконий оборотень неподвижными глазами глядел в огонь. Сколько же лет этот человек не разговаривал с людьми, если ничего не слышал о Желтоголовом, охотнике на демонов, слава о котором гремела по всему Западному континенту?

Снова, в который уже раз за вечер, над костром и тремя людьми повисло молчание. Казалось, они могут молчать бесконечно.

- А о том, чем мы здесь занимались, ты тоже знаешь? - спросил Лотар.

- Твой набег на замок? Да, и это я видел.

- Значит, ты знаешь о нас больше, чем мы о тебе.

- Все на свете знают обо мне меньше, чем я обо всех.

- Почему?

Зеленый Лучник, пожав плечами, молчал так долго, что Лотар решил, что он и не собирается отвечать. Наконец он разомкнул губы:

- Когда-то у меня было человеческое имя. Рыцарь Полард, к вашим услугам, господа. Но потом мне пришлось уйти из Пастарины, где жила моя любовь и где собирался с ней жить и я, после свадьбы, разумеется. С тех пор я знаю больше, чем кто-либо знает обо мне.

- Почему ты ушел? - спросил Сухмет.

- Гильом хотел меня убить. Он сделал полдюжины попыток, но я уцелел. Но потом он связался с кем-то, кто мог это сделать наверняка, с кем мне невозможно было сражаться. И пришлось уйти.

- Этого колдуна звали Атольфом?

- Так он прозывался в наших краях. До того, как он объявился тут, его звали иначе.

Сухмет кивнул: это была обычная тактика наемных колдунов. Отчасти этим объяснялось то обстоятельство, что на самом деле колдунов, даже таких средних, как Атольф, было гораздо меньше, чем думали простые люди.