Чтение 10–й страницы книги ~Темное сердце Лондона~

Я посмотрел на Джоанну, думая, не слишком ли слепо я верил всему, что она говорила. Хотя нет. Мой дар показывал, как Кэти зашла в этот дом всего несколько дней назад, и тогда она выглядела совсем иначе.

Сьюзи оглядывала комнату, не выпуская из рук дробовик.

- Как здесь воняет, Джон. Что-то не так.

- Да, знаю, - ответил я. - Я тоже чувствую запах. Это дом.

- Это она! - вскричала Джоанна. - Моя Кэти. Она здесь...

- Она здесь не одна, - перебил я. - Сьюзи, следи за Джоанной. Не позволяй ей наделать глупостей.

Я медленно подошел к Кэти и опустился рядом с ней на колени. Мне показалось, что пол слегка прогнулся под моим весом. Кэти смотрела на меня полными счастья глазами, словно это было единственное место в мире, где она хотела находиться. Вблизи от нее ужасно пахло, словно она давно болела.

- Привет, Кэти, - обратился я к ней. - Твоя мама попросила меня тебя найти.

Девочка задумалась на минутку, потом спросила, улыбаясь прежней странной улыбкой:

- Зачем?

- Она о тебе беспокоилась.

- Раньше такого не случалось. - Девочка говорила тихо, безжизненным голосом, словно вспоминая что-то давно прошедшее. - У нее на уме всегда были только работа, деньги, приятели... Я была ей не нужна, только путалась под ногами. А теперь я свободна и счастлива. Здесь у меня есть все, о чем я мечтала.

Я не стал оглядываться на Джоанну.

- Кэти, мы пришли, чтобы забрать тебя отсюда. Отвезти домой.

- Я уже дома, - возразила Кэти, по-прежнему улыбаясь. - И вы никуда меня не увезете. Дом вам не позволит.

Я закричал и упал на пол - на мое сознание набросилось что-то огромное, темное и ужасно голодное. Наконец-то оно себя проявило!

Оно вцепилось в меня сразу со всех сторон, разбивая мои защитные барьеры так, словно их и не было. Это был дом, и он был живым. Раньше он притворялся, возможно, потом начнет притворяться снова, но сейчас он полностью открылся. И он хотел есть!!!

Мало-помалу я очищал свое сознание, заново устанавливая щиты, пока наконец не вернул контроль над своими мыслями, вышвырнув чужое присутствие из своей головы. Усилие, которое я на это потратил, могло убить кого угодно.

Придя в себя, я обнаружил, что лежу на полу рядом с Кэти и меня трясет с ног до головы. В висках билась ужасная боль, из носа текла кровь. Рядом на коленях стояла Сьюзи, придерживая меня рукой за плечи, и что-то выкрикивала, но я не слышал ее. Джоанна замерла у двери, наблюдая за происходящим. Я прижимался щекой к полу, чувствуя, какой он теплый. Теплый, влажный и удивительно гладкий. А еще внутри него я ощущал пульсацию.

Я с трудом поднялся на четвереньки, Сьюзи помогала мне, как могла. Из носа на пол капала кровь. Я безразлично наблюдал, как бледные половицы бесследно впитывают ее.

Теперь я все понял.

Теперь я знал, в какую ловушку мы угодили.

Я схватил плащ, укрывавший Кэти, и сдернул его, чтобы убедиться в своей догадке. Голая, страшно истощенная Кэти лежала на полу, который медленно вбирал ее в себя. Уже невозможно было сказать, где кончается ее тело и где начинается пол.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

МАСКИ СБРОШЕНЫ

- Это дом, - сказал я. - Он живой и очень голодный.

Теперь я ощущал бьющуюся повсюду чуждую жизнь, краем сознания улавливал ее победное ликование. Дом смеялся надо мной, теперь ему больше не нужно было прятаться и притворяться.

Я поднял глаза и увидел Сьюзи: она тяжело дышала, костяшки ее пальцев побелели - так крепко она сжимала свой дробовик, единственную вещь, имевшую сейчас для нее смысл. Глаза Сьюзи обшаривали комнату, отчаянно пытаясь обнаружить что-то, с чем можно будет сразиться. Джоанна по-прежнему неподвижно стояла в дверях... и не смотрела на Кэти. Ее бледное лицо было совершенно бесстрастным. А когда ее глаза случайно встретились с моими, в них не было узнавания.

Я снова взглянул на девочку.

- Скажи мне, Кэти, - обратился я к ней. - Почему? Почему ты пришла сюда, в это место, по доброй воле?

- Меня позвал дом, - счастливо ответила та. - Он открыл дверь, я вошла и оказалась в совершенно другом мире. Таком ярком, таком живом, как будто черно-белое кино вдруг превратилось в цветное. Я... нужна этому дому. Я никогда никому раньше не была нужна. Так замечательно чувствовать себя нужной. Поэтому я пришла сюда и отдала себя дому, и теперь... мне больше не нужно ни о чем беспокоиться. Дом сделал меня счастливой, впервые в жизни. Он любит меня. Он и тебя полюбит.

Я провел под носом тыльной стороной ладони, размазав кровь по лицу.

- Он же поглощает тебя. Дом скоро съест тебя целиком.

- Я знаю, - блаженно ответила Кэти. - Разве это не прекрасно? Он сделает меня частью себя, чем-то более значительным, чем я могла бы стать без него. И мне никогда не будет плохо, я никогда не буду несчастной и одинокой. Мне больше не придется ни о чем беспокоиться, никогда.

- Только потому, что ты умрешь! Дом обманывает тебя, Кэти. Он говорит тебе то, что ты хочешь услышать. Когда дом попытался напасть на мое сознание, я ясно понял, что он представляет собой на самом деле. Он голоден - вот и все дела. А ты для него просто еда, как и остальные сожранные им люди.

Кэти не перестала улыбаться, она медленно таяла, но это ее не беспокоило, потому что дом не позволял ей беспокоиться. Сьюзи подошла ко мне и помогла подняться. Она с трудом удерживала меня на ногах, пока я более или менее не пришел в норму.

- Скажи что-нибудь, Джон! - приблизив лицо к моему лицу, попросила Сьюзи. - Что здесь происходит? Что это за дом?

Я глубоко вздохнул. Мне стало немного лучше, по крайней мере, дрожь начала проходить. Я в очередной раз докопался наконец до истины, но, как это часто случается на Темной Стороне, разгадка меня не обрадовала и не успокоила.

- Этот дом - хищник, - разъяснил я. - Он пришелец из космоса, из очень далекого мира, где жизнь может принимать самые разные формы. Тамошние обитатели могут превращаться во что угодно, приспосабливаться к окружающей среде, прятаться на виду у всех, призывая свои жертвы голосом, против которого невозможно устоять. Жертвы этого дома - заблудшие, одинокие, нелюбимые, покинутые, отвергнутые души, бродяги, нищие, исчезновение которых никто не заметит. Дом звал их, и люди ему верили, потому что он говорил именно то, что они хотели услышать. Ему удалось заманить сюда даже несколько важных персон, оказавшихся на свою беду слишком впечатлительными. То, что они важные персоны, не лишает их тайных надежд и упований.

- Говори по существу, Джон, - перебила Сьюзи, тряся меня за плечо. - Дом завлекает людей, а потом?

- А потом он их ест, - объяснил я. - Он высасывает из них соки, поглощая всю влагу до последней капли. Он становится сильнее, забирая себе их силы, и до самого конца поддерживает в жертвах ощущение счастья, чтобы они не пытались сбежать. Чтобы им и в голову не пришло сбежать.

- Господи! - воскликнула Сьюзи, глядя на истощенное тело Кэти. - Судя по виду этой крошки, дом уже почти ее съел. Ужас! Нам нужно выбираться отсюда, Джон.

- Что? - не понял я - или не захотел понять.

- Мы ничего больше не можем здесь сделать, - увещевала Сьюзи. - Мы слишком поздно пришли. Даже если мы сумеем отрезать девочку от пола, она истечет кровью раньше, чем мы успеем вынести ее отсюда. Она уже почти мертва. Давай оставим ее и унесем ноги, пока не поздно. Пока дом не занялся нами.

- Я не могу так поступить, Сьюзи. Я не могу просто уйти, бросив ее тут.

- Послушай, Джон! Я не участвую в безнадежных делах. А это - безнадежное дело. Единственное, что мы можем сделать для девочки, - это даровать ей быструю смерть, возможно, так мы отнимем у дома одну из его побед. А после смоемся и вернемся с чем-нибудь посущественней, например со взрывчаткой. Ты выводишь Джоанну, я беру на себя ребенка.

- Я прошел такой долгий путь не затем, чтобы ее бросить! Она уйдет с нами!

- Никто никуда не уйдет, - заявила Кэти. - Никто и никуда.

Позади нас громко заскрипела дверь. Мы со Сьюзи оглянулись - и увидели, что дверь захлопнулась и исчезла, слившись со стеной. Входа в комнату больше не существовало. Равно как и выхода.

И тут все четыре стены заколыхались, по ним как будто прошла рябь, они стали похожи на живой организм с мягкой, мясистой, податливой плотью. На них появился пурпурный рисунок ритмично пульсирующих вен. На потолке прямо над нами открылся огромный нечеловеческий глаз, холодный, чужой, напоминающий глаз древнего безжалостного божества, - он, не мигая, смотрел вниз на свои новые жертвы. От стен струилось слабое свечение, только сейчас я понял, откуда исходит свет, который мы заметили, поднявшись на второй этаж. В воздухе появился новый тяжелый запах - крови, железа и едких химикатов.

- Никто никуда не пойдет, - повторила Кэти. - Идти некуда.

Теперь в ее голосе слышался неприятный, металлический, совершенно нечеловеческий отзвук.

Сьюзи подскочила к тому месту, где раньше была дверь, перевернула ружье и ударила прикладом в стену. Мерзкая пульсирующая поверхность слегка подалась, но не разбилась, не треснула. Сьюзи наносила все новые удары, вкладывая в них всю душу, но безрезультатно. Тяжело дыша, она с ненавистью уставилась в стену и пнула ее изо всех сил. Носок ее ботинка увяз, ей с трудом удалось вытащить ногу. Кончик носка отсутствовал - его переварили. С потолка начали падать капли темной жидкости, такие же капли появились на стенах и потекли вниз, другие сочились из пола. Когда на руку Сьюзи попала такая капля, женщина вскрикнула от удивления и боли - ее обожженная кожа задымилась.

- Джон, что за чертовщина? Что происходит?

- Пищеварительный сок, - объяснил я. - Мы находимся в желудке. Дом решил, что мы слишком опасны, чтобы медленно нас смаковать, как он поступает с Кэти. Он не будет растягивать удовольствие, и скоро мы превратимся в полупереваренную кашицу. Сьюзи, сделай для нас проход. Пробей в стене дыру.

Сьюзи мстительно усмехнулась.

- Я уж думала, ты никогда не попросишь. Отойди, а то забрызгает.

Она выбрала ту часть стены, где раньше находилась дверь, и начала стрельбу. Стена поглощала пули, по ней расходились круги наподобие тех, что появляются на поверхности спокойной воды, если в нее бросить камень. Сьюзи выругалась и продолжала стрельбу, перезаряжая ружье до тех пор, пока воздух не наполнился запахом кордита, а грохот выстрелов не стал невыносимым. Как только она перестала стрелять, круги на поверхности стены исчезли.

Сьюзи повернулась ко мне.

- У нас большие неприятности, Джон. Лучше не смотри вниз, но твои ботинки дымятся.

- Конечно, - не удивился я. - Дом не очень разборчив в еде.

Сьюзи смотрела на меня в упор, ожидая указаний. Без врага, которого можно было осыпать пулями или ударами, она терялась и не знала, что делать, но свято верила, что я найду выход. Она всегда доверяла мне, и это было одной из главных причин, почему я решил покинуть Темную Сторону. К тому времени я уже устал постоянно подводить своих друзей.

Я принялся напряженно думать. Из этого ужаса должен быть выход. Я не затем вернулся сюда после стольких лет отсутствия, прошел с боем через столько кошмаров, чтобы умереть в гигантском желудке. Я вернулся не затем, чтобы проиграть.

Я посмотрел на Кэти и на Джоанну, которая по-прежнему стояла у стены. Она не произнесла ни слова, не сдвинулась с места с тех пор, как дом выдал себя. Лицо ее было неестественно спокойным, взгляд блуждал. Она даже не моргнула, когда Сьюзи изрешетила пулями стену рядом с ней. Я подумал, что это шок.

- Джоанна, - громко позвал я. - Иди сюда, поговори с дочерью. Постарайся сделать так, чтобы она обращала внимание только на тебя, попробуй заставить ее забыть про дом. Кажется, я знаю, как нам вырваться отсюда, но не знаю, как это на нее подействует. Джоанна! Ты меня слышишь?

Она медленно повернулась ко мне, в ее глазах появился страх, и мне захотелось отвернуться.

- Почему ты говоришь с ней обо мне? - поинтересовалась Кэти.

- Потому что сейчас тебе нужна помощь мамы.

- Но это не мама, - возразила Кэти.

Казалось, ее слова бесконечно повторяются в комнате, их жуткий смысл выбил у меня из головы все мысли. У меня не возникло ни малейшего сомнения в искренности Кэти. Я был уверен в ее правдивости, я знал, что она говорит правду, пусть ужасную и невероятную. Множество незначительных мелочей вдруг сложились в четкую картину в этот миг прозрения. Джоанна посмотрела на меня, в ее глазах была лишь спокойная печаль перед лицом неизбежности. Вся ее энергичность исчезла, будто ей больше незачем было притворяться.

- Прости, Джон, - тихо заговорила она. - Боюсь, все кончено. Моя задача выполнена, ты здесь. Мне кажется, я полюбила тебя... но я на самом деле не та, кем, как мне казалось, я была. - Ее голос изменился, я снова услышал тот резкий нечеловеческий отзвук, который недавно прозвучал в голосе Кэти. - Я не что иное, как загонщик, направляющий стадо на бойню, идеальная приманка. Меня специально создали и запрограммировали, чтобы заманить тебя на Темную Сторону. Чтобы здесь с тобой разобрались.

- Но почему? - спросил я очень тихо.

- У нас имелась вся необходимая информация: подходящий тип клиента, подходящее дело, подходящая женщина, которая должна тебе понравиться. Клиентке следовало обойти все твои защитные барьеры, заставить замолчать твое чутье и привести к гибели. Джоанны Барретт никогда не существовало - то была всего лишь роль, которую требовалось сыграть, вымышленный персонаж. Меня сделали слишком хорошо, Джон, и на время я забыла, что представляю собой на самом деле. Я вообразила себя настоящей женщиной, с настоящими чувствами. Во мне все еще живет тот образ, поэтому я сожалею о том, что вскоре неизбежно с тобой случится.

- Значит, все, что между нами было, - ненастоящее?

- Настоящим был только ты, Джон. Только ты.

- А это все? - Я обвел рукой комнату. - Не ужели все это было создано исключительно для меня? Неужели дом явился сюда, охотился здесь, жрал и убивал только для того, чтобы в конце концов со мной покончить? Но почему? Я же уехал с Темной Стороны! Я никому больше не мешал! За чем было затаскивать меня сюда?

- Спроси об этом свою мать, - ответило существо голосом Джоанны. - Кажется, она возвращается. А ты - открытая угроза, ты можешь их разоблачить.

- Кого я могу разоблачить? Кто за этим стоит?

- Ты разве не догадался? - спросила Джоанна. Ее лицо начало растворяться, под ним проявилась безликая маска Косильщика.

Кажется, я закричал, взвыл голосом зверька, попавшего в безвыходную ловушку. Джоанна прислонилась к стене и погрузилась в нее. Поверхность стены всколыхнулась, поглощая ее тело, дом втянул в себя то, что сам же и породил. Она исчезла, оставив лишь слабое колыхание там, где только что стояла Джоанна... А вскоре стена совсем успокоилась.

Я должен был догадаться. Я должен был помнить. Никому нельзя доверять на Темной Стороне, нельзя верить даже собственным глазам! Уокер пытался меня предупредить, но я не слушал. Я забыл, что любовь здесь - просто еще один вид оружия, который могут использовать против тебя, а прошлое никогда не отпускает.

Я почувствовал, как по моим щекам потекли слезы, хотя не сразу понял, что плачу.

- Вот чертовщина, - пробормотала Сьюзи, сердито глядя на стену, в которой исчезла Джоанна. - Надо же, теперь мне еще и не заплатят.

Она посмотрела на меня и вздохнула, не получив ответа. Теперь пищеварительный сок лил с потолка дождем, кусал и обжигал кожу, но мне было все равно. Что-то или кто-то только что разбил мне сердце, поэтому мне на все стало плевать. Сьюзи подошла и положила руку мне на плечо. Она не была сильна в чувствах, но на этот раз оказалась на высоте.

- Джон, послушай меня. - Она смотрела на меня в упор. - Ты оплачешь ее смерть позже, чем бы она ни была. А сейчас ты должен взять себя в руки. Надо выбраться отсюда.

- Зачем? - вяло поинтересовался я. - Все хотят моей смерти, возможно, я сам ее хочу.

Она ударила меня по лицу, скорее чтобы успокоить, чем со злости.

- А как же я, Джон?

- При чем тут ты?

- Ладно, может, я это заслужила. Я не должна была разрешать тебе удрать в Лондон и спрятаться. Я не всегда была тебе хорошим другом, я этого не умею. А как же девочка, Джон? Кэти? Помнишь о ней? Та, за которой ты пришел на Темную Сторону, чтобы спасти? Ты позволишь ей умереть только потому, что тебе дьявольски жаль самого себя?

Я повернулся к Кэти, к тому, что от нее осталось.

- Нет, - наконец решил я. - Она ни в чем не виновата. А я никогда не подвожу клиента. Возьми меня за руку, Сьюзи.

- Что? Сейчас не время для нежностей!

- Поверь, я знаю, что делаю. Мы не можем вырваться отсюда силой, значит, остается только мой дар.

Сьюзи пристально посмотрела на меня, убедилась, что ко мне вернулось самообладание, и коротко кивнула. Она вложила ружье в чехол, закинула за спину, а потом взяла меня за руку. Я почувствовал мозоли на ее ладони, когда она крепко сжала мою руку в своей. Она мне верила. Я устало вздохнул, готовясь к еще одной жестокой схватке, потому что больше ничего не мог сделать.

- Нужно обнаружить сердце дома, - объяснил я. - Если мы убьем сердце, мы убьем сам дом. Но оно, конечно, не здесь. Дом наверняка запрятал его подальше. Туда, где никто с обычными способностями его не найдет. Но я - необычный. Я смогу его найти. Я могу найти все, что угодно.

Кроме того, что мне хотелось найти больше всего на свете. Я сосредоточился и распахнул дар, широко открыл свое сознание. И дом вцепился в меня.

Довольно долго я находился в пустоте, что было даже приятно. Как хорошо больше не беспокоиться о неоплаченных счетах, о нераскрытых делах, о клиентах, которым ты не можешь помочь! Как хорошо больше не беспокоиться о тайнах собственной жизни и о страданиях, причиненных этими тайнами моим близким! Когда я еще только начинал работать детективом, я мечтал помогать людям, которым не к кому больше обратиться за помощью, но такие мечты не вечны. Они не выдерживают проверку жизнью, их убивает необходимость добывать деньги на пропитание и на развлечения, их убивает боль в ногах от многочасового хождения по улицам в поисках людей, не желающих, чтобы их нашли.

Грубая, непреклонная реальность заставляет снова и снова пересматривать идеалы - и все ради крошечной победы, ничтожно малой на фоне злобы и безразличия целого мира. И в конце концов начинаешь понимать, что ты уже не человек, а лишь оболочка того, кем ты хотел стать. Но ты продолжаешь жить и двигаться, потому что ничего лучшего не можешь придумать.

Но мечты не умирают окончательно. Потому что на Темной Стороне именно мечты зачастую помогают идти вперед. Стоит тебе их забыть, и ты - мертвец.

Я рос на Темной Стороне и видел много таких мертвецов. Они ходят, разговаривают, посещают бары, много пьют, но в их глазах нет жизни. Совсем нет жизни. Мой отец стал мертвецом задолго до того, как его сердце наконец остановилось, принеся ему долгожданное освобождение. Его положили в гроб и заколотили крышкой. Я ничем не мог ему помочь. Я был еще ребенком.

Мой дар проявился много позже. Он давал мне возможность что-то менять в жизни. Для других, не для себя.

Я пребывал в уютной пустоте, омывавшей меня волнами любви и заботливости, желавшей, чтобы я позабыл обо всем. И я забыл обо всем, кроме ставших вечными любви и счастья. То был конец всех желаний и помыслов. Отдых, которому никогда не будет конца. Тихий, журчащий голос обещал мне все, что я когда-либо хотел, а мне оставалось лишь лежать и не сопротивляться. Но я не поверил голосу. Потому что единственное, чего я хотел, у меня уже отобрали. Дом отобрал у меня Джоанну.

Голос стал настойчивее, но я только рассмеялся в ответ. Теперь в нем слышался бесконечный, неутолимый голод.

Мои мечты - моя реальность. Я уцепился за них, как утопающий за соломинку, не собираясь отдавать. Именно они сделали меня личностью. Не отец, который не замечал меня, не мать, которая меня бросила. Не загадочное наследие, о котором я не просил, и даже не безликие орды, преследовавшие меня всю жизнь. Многие пытались переделать меня, но никому это не удалось. Я решил помогать людям, потому что мне самому никто не помогал в беде. Уже тогда я знал, что власти не станут меня спасать. Мой собственный отец был представителем властей, но они не смогли меня защитить, не смогли помочь и ему самому. Я сам выковал свою жизнь, определил свою судьбу. И пусть все идет к черту!

Во мне поднимался гнев, горячий, яростный, сильный, отринувший лживые обещания любви и счастья, видимо потому, что в душе я в них не верил. Во всяком случае, не верил, что все это достанется мне.

Пустота начала разваливаться, и я почувствовал вокруг других людей. Сьюзи Стрелок, ее призрачная рука лежала в моей - она мне верила. Кэти Барретт, наконец осознавшая, что ее использовали и бесстыдно ей врали, и разозлившаяся почти так же сильно, как я. И где-то рядом призрачное видение, тихий голос - последние отголоски существа, известного раньше под именем Джоанны. Могу поклясться, я почувствовал и ее руку в своей руке.

Я обнял обеих женщин, прижал их к себе. Вместе мы были сильнее проклятого дома, к тому же на нашей стороне был мой дар.

Я не только могу находить вещи. Мой дар умеет и многое другое. Например, найти слабое место врага. Я выпустил свой дар на свободу, и дом завопил от боли, злобы и ужаса. Наверное, очень давно никому не удавалось причинить ему боль.

Теперь пустота сменилась чем-то другим, неким промежуточным состоянием.

Я стоял на голой равнине, она уходила в бесконечность. Все здесь было серым, безликим, нечетким, неопределенным и неестественным. Перевалочный пункт.

Сьюзи и Кэти стояли рядом. На Сьюзи были серебряные доспехи, усеянные острыми шипами. Кэти выглядела так же, как на той фотографии, только очень сердитой. Я не стал проверять, как выгляжу сам, это не имело значения.

Невдалеке маячил еще кто-то, и, хотя его было очень плохо видно, я все равно узнал... Понял, кто это. Все мы ярко светились - единственные светлые пятна в сером мире. Мы встали вокруг узкого темного смерча, прорезанного ярко-красными линиями. Смерч вздымался высоко к бесцветному небу, и из него доносился голос дома, этот голос бил по нам, как молот, - резкий, нечеловеческий.

- Мое! Мое! Мое!

Но я лишь рассмеялся в ответ. На нашей стороне был мой дар, сильный, как никогда прежде, а на его стороне были только хитрость и ложь, и уже ничто не могло ему помочь.

Я шагнул вперед, Сьюзи и Кэти сделали то же самое. От нас исходил такой свет, что смерч съежился, отшатываясь, истончаясь. Мы приближались - и смерч становился все тоньше. На бескрайней равнине появились сотни и сотни бестелесных фигур, которые молча наблюдали и надеялись. Жертвы дома.

Дом не только пожрал их тела, проклятая тварь захватила их души и держала в себе, чтобы питать чужой энергией свое противоестественное существование.

То, что осталось от женщины по имени Джоанна, вышло вперед, она все еще выглядела человеком, несмотря на попытки дома сломать ее, поглотить. Я снова почувствовал ее призрачную руку в своей руке. С ее помощью я призвал другие плененные души присоединиться к нам и отомстить. А также получить ту единственную свободу, на которую они могли рассчитывать... И все они присоединились к нам.

Я почувствовал новый прилив сил, он придал мощи моему дару, окутывавший меня свет вспыхнул ярче, и я пошел прямо на смерч. Сьюзи, Кэти и остальные жертвы двинулись вместе со мной, а дом все кричал и кричал. Смерч сжимался, уменьшаясь в размерах, становился все тоньше и тоньше, я уже мог дотянуться и крепко сжать руку верящей в меня Сьюзи, рассерженной, обманутой Кэти и призрака женщины, которую мог бы любить. Теперь мы все сияли ярче солнца. Я объединил нашу ярость, нашу ненависть и наши желания, я объединил чувства всех погубленных безымянным чудовищем и бросил все это в темное сердце того, кто притворялся домом. Дом взвыл от беспомощного ужаса, смерч вдруг исчез... И голос дома умолк навеки.

Такова еще одна сторона моего дара. Точно чувствовать момент смерти.

Я никогда не ношу с собой оружия. Оно мне ни к чему.

Я осмотрел равнину, серую пустоту. Все сотни жертв дома уже исчезли. Наконец-то их души обрели мир - единственное, что им оставалось. А вместе с ними ушла специально созданная и запрограммированная приманка, которая на короткое время узнала, что значит быть человеком и не сдаваться.

Вы должны верить в свои мечты, потому что иногда они верят в вас.

Я вернулся в свое тело и первым делом посмотрел по сторонам, чувствуя себя таким же сильным, как прежде.

Я все еще находился в комнате без окон и дверей, но теперь дом был мертв. Воздух уже пропитался тяжелым сладковатым запахом разложения, глаз на потолке исчез, медленно гасло фосфоресцирующее свечение стен, по ним ползли трещины.

А на полу лежало то, что осталось от Кэти Барретт. Исхудавшая, с выпирающими костями, полуживая, она больше не составляла единое целое с полом, потому что дом в предсмертных судорогах отбросил ее прочь. Как я и надеялся.

Кэти попыталась сесть, ее лицо пылало от ярости. Я помог ей и накинул ей на плечи пальто. Руки, которыми девочка придержала пальто, были полупрозрачными. Она сумела лишь слабо мне улыбнуться, но на этот раз улыбка была настоящей.

- Он мне врал, - заговорила она. - Он говорил мне все, что я втайне хотела услышать, поэтому я поверила. А когда дом меня захватил, он сделал меня счастливой, но в душе я не переставала кричать. Вы меня спасли.

- Я все время кого-то спасаю, - просто ответил я. - Это моя работа.

Некоторое время она смотрела на меня.

- Мне очень хочется верить, что, если бы мама знала, что я здесь и в беде, она наняла бы такого, как вы. Такого же надежного...

- Послушайте, все это страшно трогательно, - вмешалась Сьюзи, - но мне очень хочется поскорее отсюда убраться.

- Хороший план, - согласился я; - Я тоже не прочь сменить обстановку.

Вдвоем со Сьюзи мы подняли Кэти на ноги. Это было нетрудно. Она весила не больше тридцати килограммов.

- Где мы только что были? - поинтересовалась она. - То серое место... Что это такое?

- Единственным уязвимым местом дома было его сердце, - начал объяснять я, ведя девочку туда, где когда-то находилась дверь. - Поэтому дом надежно спрятал его. В другом измерении, если хочешь. Это старый магический трюк. Но я могу находить все, что угодно.

- А ты уверен, что дом умер? - спросила Сьюзи. - Окончательно и больше не вернется? Мы ведь все еще здесь и заперты.

- Он мертв, - твердо заверил я. - Судя по запаху и внешнему виду, можно сказать, что он уже начал разлагаться. Он ведь не из нашего мира, и только непреклонная воля позволяла ему здесь вы живать. Сьюзи, пробей нам дверь.

Она удивилась:

- Ты что, забыл? Мое ружье здесь бессильно.

- Думаю, на этот раз у тебя получится.

Сьюзи радостно заулыбалась, как ребенок, неожиданно получивший подарок. Я поддерживал Кэти, а Сьюзи вытащила свой дробовик. Она открыла огонь, расстреляв стену в упор, и с первой же попытки в стене появилась дыра: стена разорвалась, как тухлое мясо. Сьюзи перезаряжала дробовик и снова стреляла, громко смеясь при виде того, как увеличивается дыра. Потом подошла вплотную и стала разрывать края, расширяя проход, хотя и кривилась при виде мерзости, которая стекала по ее рукам.

- Эта мразь разваливается на части.

- Скоро рухнет весь дом, - предупредил я. - И потеряет последнюю связь с нашей реальностью. Думаю, нам лучше убраться отсюда до того, как это произойдет. Помоги мне, Сьюзи.

Поддерживая изможденную девочку, мы продрались сквозь неровный разрыв в стене и вывалились в подрагивающий коридор. Не успели мы пройти и двух шагов, как отверстие снова затянулось, будто расплавленный воск.

Повсюду горели странные огни, напоминавшие погребальные костры; запах разложения стал просто невыносимым. Я тащил своих спутниц к лестнице, а на стенах уже появлялись черные трупные пятна, и потолок опускался нам на головы, словно не в силах был больше выдерживать собственный вес. Пол сотрясался, неровные трещины на стенах быстро удлинялись. К тому времени, как мы добрались до лестницы, пол уже опасно прогибался под ногами.

- Давайте двигаться живее, девочки, - торопил я. - Не думаю, что дом еще долго продержится в нашем мире. И вряд ли нам захочется оказаться в том мире, который породил это чудовище.

- Точно, - подтвердила Сьюзи. - Мне пришлось бы перестрелять там все живое только из принципа. А у меня осталось мало боеприпасов.