тихо, что трудно было расслышать его слова. - Не очень много: по-прежнему
не представляю себе их грамматику, а также не могу выделить элементарные
языковые единицы. Но мы уже можем говорить о простых вещах. Сегодня они
сказали, что хотят уйти домой. Я не совсем уверен в причине этого, однако
думаю, что они хотят рассказать о своих открытиях.
Почему - не знаю. Я уверен, что они поняли меня. Я показал им вертолет и
пояснил жестами. Но, возможно, они не доверяют нам. Они настаивают на том,
чтобы идти пешком.
расстоянии четырех недель пути.
следили за ними с воздуха. Не знаю почему - возможно, какое-то табу, но
вероятнее, они боятся, что мы будем бросать им на головы бомбы. Вспомните,
что мы так же плохо знаем их, как и они нас. Если мы попытаемся следить за
ними, я думаю, они спрячутся в горах и мы никогда не сумеем возобновить с
ними контакта. Однако, - он наклонился вперед, - мне кажется, у них нет
возражений, если мы будем сопровождать их пешком.
светлые волосы взлетели в воздух.
Они не могут не понять, что остальная часть нашего отряда отомстит им.
убедительности. - Но как остальные узнают, где мы?
собой портативный приемопередатчик...
никогда не слышали об этом явлении. И мне кажется, им никто не говорил о
нем...
послать несколько человек. Возможно, это наш единственный шанс установить
контакт с местным правительством, чем бы оно ни было. Надо ближе
познакомиться с их технологией и всем остальным. В конце концов они,
возможно, не будут возражать против колонизации. Мы этого не знаем, и наша
обязанность - узнать.
выполнена, и поэтому логически вы должны составить отряд контакта. Вы
будете поддерживать постоянную связь с лагерем по радио и, конечно, на
всем пути производить наблюдения. Вас могут подстерегать болезни, ядовитые
змеи или что-нибудь еще. Но в целом, я думаю, особых опасностей не будет.
Дело это чисто добровольное, и никакого позора не будет, если кто-нибудь
из вас откажется. Итак, все ли отправятся в путь?
признаться себе, что боится слегка и скорее хотел бы остаться в лагере.
Но, черт возьми, все остальные согласились.
единственным испугавшимся. Забавное существо человек.
и они стали проходить ежедневно по сорок километров без особого
напряжения. Путешествие оказалось однообразным, до самого горизонта
расстилались прерии. Дождь их не останавливал, люди двигались в своих
водонепроницаемых костюмах, а рорванцы, казалось, и не замечали его.
Встречалось много широких рек, но все они были мелкими, их переходили
вброд и они давали возможность наполнить фляги. Длинноствольные ружья
туземцев на расстоянии в один-два километра убивали изобильную дичь, а в
те дни, когда не попадались животные, вокруг было достаточно диких
растений, стебли, листья и корни которых были вполне питательны.
Гуммус-луджиль, несший приемо-передатчик, ежевечерне связывался с лагерем
- передача шла на Морзе, чтобы туземцы не поняли, что такое радио.
Гамильтон установил в вершинах большого треугольника три робостанции,
которые пеленговали их передачи, и таким образом всегда знал, где
находится отряд. Его собственные сообщения не содержали ничего особенного,
только дальнейшее уточнение того, что они уже знали.
от земных, но понять их назначение можно было. Карты начерчены от руки,
хотя это не означало, что туземцы не знают печати; линии на картах тонкие,
как будто проведенные китайской тушью. Карты исполнены в Меркаторовой
проекции с характерной решеткой линий, начальный меридиан проходил через
южный магнитный полюс. Похоже, что туземцы знали истинную форму своей
планеты.
туземцев. Аласву говорил быстро, был порывист и разговорчив; Силиш -
медлителен и тяжеловесен; Янвусарран имел вспыльчивый характер; Джугац
казался наиболее интеллигентным, он проводил много часов с Эвери. Лоренцен
старался принимать участие в уроках языка, но без особого успеха; они уже
вышли за пределы элементарных сведений, хотя Эвери утверждал, что говорить
по-прежнему очень трудно.
Представьте себе, что с вами что-нибудь случится... что будем делать мы
все?
Эвери.
очень поможет.
траву, дерево, звезду, ходить, бежать, стрелять. Что делать дальше с этими
словами? Эвери просиживал вечера у костра, говоря и говоря с Джугацом;
красно-коричневый свет озарял его лицо и отражался в нечеловеческих глазах
туземца, их голоса поднимались и опускались в мяуканье, громыхании и
свисте, руки двигались, жестикулируя, - и все это не имело для Лоренцена
никакого смысла.
песни. Аласву изготовил небольшую четырехструнную арфу с резонирующими
стенками, производящим дрожащий эффект, и присоединился к Фернандесу.
Вместе они производили комическое впечатление: Аласву, наигрывающий
"Кукарачу", или Фернандес, пытающий подражать рорванским мелодиям. У
Гуммус-луджиля были с собой шахматы, через некоторое время Силиш уловил
суть игры, и они начали устраивать состязания. Это было мирное, дружеское
путешествие.
оказывался на борту "Хадсона", хотел вернуться назад на Луну, заниматься
своими инструментами и фотографическим пластинками - конечно, они открыли
новую расу, новую цивилизацию, но какое дело до всего этого человеку?
Нам нужна планета.
населения? - спросил он. - Таким путем нельзя переселить больше нескольких
миллионов человек. Допустим, сто миллионов за пятьдесят лет, если
организовать челночные перевозки - и не забудьте, что на все это
потребуются деньги. Новорожденные быстрее заполнят вакуум.
виду другое - кое-что психологическое. Простое знание, что здесь передний
фронт, что здесь, прижавшись спиной к стене, человек может начать свой
путь сначала, что любой человек из народа здесь будет сам себе хозяин - в
этом огромное отличие от Солнечной системы. Это освобождает от тяжелого
социального угнетения - изменяет полностью взаимоотношения людей.
последовали после открытия Америки и вторично после заселения планет
Солнечной системы.
в чем-то новом, более значительном.
- Последние два столетия показали, как бог наказывает забывших его людей.
Они не спасутся, улетев к звездам.
- сказал Торнтон. - Я хотел бы обсудить это на разумной основе, как
остальные темы.
Напрасная трата времени.
плечами, - я не очень верю в эту колонизацию, но любопытно было бы
посмотреть, что из этого выйдет.
избавлен от последствий, - проговорил Лоренцен.
Каменистый Артем
Василенко Иван
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Смит Кордвейнер