надвигалась на него. -- Дорогая, я даже не видел ее, -- пискнул
муж, и хотя жена знала, что он в самом деле не видел и не
осмелился бы увидеть, она все же влепила ему разок. Уж она-то
знала толк в вопросах морали.
горе, потом вниз в долину, в которой росли яблони. За долиной
высились невысокие горы, толстые и ручные как овцы, удивленно
нагнувшие свои головы, чтобы обнюхать проходящего единорога. Их
сменили летние вершины и прожаренные равнины, над которыми
воздух дрожал, как над сковородкой. Вместе они перебирались
через реки, карабкались вверх или вниз по поросшим куманикой
берегам и обрывам, странствовали в лесах, напоминавших ей
собственный, хотя быть похожими они не могли, ведь они знали
время. "И мой лес теперь тоже его знает", -- думала Она, но
говорила себе, что это ничего не значит и все будет
по-прежнему, когда она вернется.
волшебника, Она, не смыкая глаз, припадала к земле и ждала, что
громадный силуэт Красного Быка вот-вот бросится на нее с луны.
Иногда она была уверена в этом, до нее доносился его запах --
темный лукавый смрад, сочащийся в ночи. Вскрикнув, с холодной
готовностью Она вскакивала на ноги, но всякий раз обнаруживала
лишь двух-трех оленей, глазеющих на нее с почтительного
расстояния. Олени любят единорогов и завидуют им. Однажды
вытолкнутый хихикающими друзьями двухлетний бычок подошел к ней
совсем близко и, пряча глаза, пробормотал:
мать.
отпета. Остальные олени фыркали, давились смехом и шептали: --
Давай дальше, дальше.
повернулся и в лунном свете побежал прочь, его друзья
последовали за ним. Она снова легла.
объявлял, что он бродячий волшебник, и просил на улицах
разрешения "песнями оплатить ужин, чуточку вас потревожить,
слегка помешать спать и проследовать дальше". Почти в каждом
городке ему предлагали ночлег и стойло для прекрасной белой
кобылы. Пока детей не отправляли спать, он при свете фонаря
давал представления на рыночных площадях. Не пытаясь сделать
что-то значительное, он заставлял кукол говорить, превращал
мыло в конфеты, но даже такие пустяки подчас не удавались ему.
Однако детям представления нравились, их родители не скупились
на ужин, а летние вечера были мягки и приятны. Спустя века Она
все еще вспоминала странный шоколадный запах стойла и тень
Шмендрика, пляшущую на стенах, дверях и трубах.
раздувались от хлеба, сыра и апельсинов, и Она выступала рядом
с ним -- белая, как барашки на волнах в лучах солнца; зеленая,
как сами волны в тени деревьев. Люди забывали его фокусы
раньше, чем он исчезал из вида, но его белая кобыла тревожила
по ночам многих селян, и не одна женщина пробуждалась в слезах,
увидев ее во сне.
городке, где даже у нищих были двойные подбородки, и мыши не
бегали, а ходили вперевалку. Шмендрика тут же попросили
отобедать с мэром и наиболее округлыми членами магистрата, а
ее, как всегда неузнанную, отпустили на пастбище, где трава
была подобна сладкому молоку. Обед был сервирован на открытом
воздухе, на площади -- вечер был теплый и мэр хотел
покрасоваться перед гостем. Это был превосходный обед.
бродячего чародея, наполняя их королями и драконами и
благородными дамами. Он не лгал, а просто излагал события
наиболее выгодным для себя образом, и рассказы его казались
правдоподобными даже благоразумным членам магистрата. И не
только они, но все на площади потянулись к рассказчику, чтобы
понять природу заклинания, открывающего любые замки, если его
произнести должным образом. И все они, затаив дыхание,
рассматривали отметины на пальцах волшебника.
Шмендрик. -- Они кусаются.
девушка. Мэр шикнул, но Шмендрик раскурил сигару и улыбнулся
ей.
Члены магистрата дремали и переговаривались за столом; искоса
глянув на них, волшебник подмигнул девушке. Мэр не обиделся.
над местом, где теперь находился его обед. -- Мы здесь хорошо
живем; если это не так, я ничего не понимаю в жизни. Иногда я
думаю, что самая малая капля страха, голода нам бы не повредила
-- так сказать, обострила бы наши чувства. Вот почему мы всегда
приветствуем странников, у которых есть новые истории и песни.
Они расширяют наш кругозор... заставляют нас заглянуть
внутрь... -- Он зевнул и, постанывая, потянулся.
на нетвердых шеях, и все увидели, что деревенские коровы,
лошади и овцы сгрудились на дальнем конце поля и не отрывали
глаз от белой кобылы волшебника, пасшейся на прохладной траве.
Все животные молчали. Даже свиньи и гуси были безмолвны как
тени. Где-то вдалеке крикнул ворон, словно угольком перечеркнув
закат.
необыкновенная...
вы знали, что мне предлагали за нее...
ведь не кажутся испуганными. Словно благоговеют, как бы
поклоняются ей.
достаточно подвыпил, а молоденькая девушка смотрела на него
глазами и более ласковыми и менее глубокими, чем глаза
единорога. Он стукнул стаканом по столу и сказал улыбающемуся
мэру: -- Она более редкостное создание, чем вы осмеливаетесь
думать. Она -- это миф, память, нечто не-у-ло-... неуло-вимое.
Если бы вы помнили, если бы вы голодали...
гиканьем и свистом дюжина одетых в лохмотья всадников ворвалась
на площадь, разбрасывая горожан, будто мраморные шарики. Они
объезжали площадь, сбивая все, что попадалось на их пути,
нечленораздельно похваляясь и неизвестно кого вызывая на битву.
Один из них привстал в седле, согнул лук и стрелой сбил флюгер
со шпиля церкви, другой схватил шляпу Шмендрика, нахлобучил
себе на голову и с громким хохотом помчался по площади.
Некоторые подхватывали на седло визжащих детей, некоторые
довольствовались провизией и бурдюками с вином. Дико сверкали
глаза на небритых лицах, барабанным боем звучал смех.
предводителем разбойников. Он поднял одну бровь, предводитель
щелкнул пальцами, и кони сразу присмирели, а оборванцы умолки,
как деревенская живность перед единорогом. Заботливо опустили
они детей на землю и вернули почти все бурдюки с вином.
подошел к столу, за которым обедали советники с гостем. Это был
громадный детина почти семи футов ростом, каждый шаг его
сопровождался звоном и бренчанием колец, колокольчиков и
браслетов, пришитых к его латаной куртке.
он.
можете являться спокойно, как воспитанные люди.
простодушно пробормотал гигант. -- Сами понимаете, целыми днями
в лесу, нужно ведь и немного расслабиться, так сказать,
маленькая разрядка. Ну-ну, все, э?.. --И он со вздохом вытащил
из-за пазухи тощий мешочек с монетами и положил на открытую
ладонь мэра. -- Вот, ваша честь, -- сказал Джек Трезвон. -- Это
немного, но больше мы сэкономить не могли.
пальцами.
в прошлом месяце, а уж и там было с гулькин нос. Жалкие вы
грабители -- вот вы кто.
Трезвон... -- Не должно нас винить, если у путников золота не
Корнев Павел
Ильин Андрей
Бажанов Олег
Лондон Джек
Суворов Виктор
Шилова Юлия