Чтение 10–й страницы книги ~Колония~

Смотрите - видите ту большую горошину почти в самом низу? Это восточное
море. Вверх и направо от него, как раз рядом с экватором, это катер
Кеплера. А рядом с ним Коперника. Оба они видны с Земли.

- Я вижу огоньки, - заметила Эвелин.

- Открытые копи на океане Бурь... откуда пребывают все материалы для
этой колонии.

- А где Селена?

- Слишком далеко на восток; нам ее не видно. Кроме того она почти
целиком под Землей. Там действительно мало на что смотреть.

- О, - она казалась разочарованной.

- Д-р Кобб выбрал место нахождения колонии L-4, чтобы он мог видеть
Восточное Море. Он думает что это самое прекрасное обозрение на Луне.

- Оно... безусловно впечатляет.

- Годы и годы назад, когда люди впервые начали думать о космических
колониях они всегда исходили из того что первые будут построены в точке
L-5, на другой стороне Луны. Но д-р Кобб уговорил совет поставить ее в L-4
- строго ради эстетики.

Эвелин усмехнулась ему.

- И Совет - эти грязные старые менялы - они приняли его эстетические
рассуждения.

- Нет, - засмеялся Дэвид. - Но доктор Кобб сказал им что если они
поместят свою колонию в положении L-5, то им придется пялиться на затылок
Луны, который не только своего рода скучен на вид, но и полон русских
названий, вроде кратера Циолковского и Московского моря. В Совете еще
хватает антикоммунизма чтоб его поколебали такие глупые доводы.

- Могу себе представить - пробормотала Эвелин.

Они стояли вместе пока Луна степенно проплывала мимо них. Дэвид
называл ориентиры почти ничего не значившие: угол "физиков" где собрались
кратеры Эйнштейна, Рентгена, Лоренца и других; яркие лучи Тихо; столь ярко
блиставшие высокие суровые горы; ровные темные просторы лизавшего горы
Океана Бурь.

Наконец Луна ушла из поля зрения и купол снова погрузился в темноту,
и осталось смотреть только на звезды.

Дэвид держал Эвелин в объятиях и поцеловал ее. На какой то
захватывающий, безмолвный миг она таяла в его объятиях. Затем она мягко
высвободилась.

- Я должна вернуться. Действительно должна. - Она казалось почти
оправдывалась.

На протяжении перестука сердца Дэвид думал нажать на нее. Но затем он
услышал свои слова:

- Ладно, давай вернемся к электропеду.

- Это было прекрасно, Дэвид. Спасибо тебе.

Он снова открыл люк.

- Спасибо тебе, - возразил он.

- За что? - удивилась она.

- За то, что наслаждались этим.

Она дрожала когда они шли обратно к электропеду.

- Тебе холодно?

Эвелин кивнула и обхватила себя руками.

- Я думала ты сказал, что здесь никогда не бывает холода.

- Это не холод. Но вот. - Он расстегнул молнию седельной сумки
электропеда и вынул пончо из козьей шерсти. - Надень вот это. Тебе не
желательно простудиться в первую же ночь здесь.

- Особенно после проведения недели в карантине, - добавила Эвелин, -
прежде чем мне позволили выйти отсюда.

Она натянула через голову пончо.

- А как насчет тебя?

- Я никогда не простужусь, - сказал Дэвид. - У меня иммунитет.

- Иммунитет?

Он кивнул, заводя электропед:

- В меня встроили иммунитеты ко всем известным болезням.

Электропед покатил и Эвелин прижалась к его сильному, мускулистому
телу. Уткнувшись лицом к его широкой спине, она сказала себе:

Он тот самый, спору нет. Все, что мне надо сделать, это заставить его
открыться, заговорить без утайки.

Она прильнула щекой к его спине.

Это будет презабавно.

Когда они добрались до деревни где находились кабинеты администрации
и квартиры, они остановились под мягко светящимся фонарем для того чтоб
Эвелин порывшись в сумке нашла бумагу с написанным на ней ее новым
постоянным адресом.

- Меня просто перекинули туда с ветерком этим утром, из карантинной
квартиры, - проворчала она перебирая разное таинственное содержимое сумки,
- и у меня не нашлось времени даже дух перевести прежде чем Кобб позвонил
мне... А, вот она!

Дэвид проверил адрес и номер квартиры, а затем проехал еще две тихие
улицы к изящному пятиэтажному строению с плоской крышей утыканному
балконами плававшими казалось в воздухе без опоры. В окнах деревенских
зданий горели огни, но едва ли хоть кто-то ходил по улицам, даже хотя по
городским стандартам Земли час едва ли считали поздним.

Эвелин не сказала ни слова когда Дэвид провел ее через вестибюль
многоквартирного здания и в его единственный лифт. Он коснулся кнопки
третьего этажа когда она улыбнулась ему.

Они подошли к ее двери и она открыла ее коснувшись кончиками пальцев
индикаторной пластинки.

- Ты не хотел бы чаю или еще что-нибудь? Я не знаю что припасли в
моей кухне.

- Вероятно там есть настоящий кофе, - сказал Дэвид. - Мы, знаете ли,
выращиваем свой.

- Меня это не удивляет. - Она стащила пончо и бросила его на кушетку
в гостиной. Показав на чемоданы стоящие у самой открытой двери спальни.

- У меня не было возможности даже распаковаться.

Дэвид увидел, что постель однако убрана. Готова к немедленному
занятию.

- Извини, я на минутку выйду, - сказала Эвелин и направилась в
спальню. Минуту спустя она вернулась, с усмешкой на лице.

- Ты прав. В ванной есть одна из этих ультразвуковых гуделок, но ни
ванны, ни душа.

- Тебе же должны были сказать об этом на лекциях по ориентации.

- Полагаю я не обратила надлежащего внимания.

Дэвид сел на кушетку и сложил пончо пока Эвелин возилась с
кофеваркой. Квартира была маленькой, типичной для новоприбывшей: одна
спальня, гостиная, кухонька, ванная. Никаких излишеств. По крайней мере у
нее имелся балкон и окна смотревшие на зеленые насаждения. Но, впрочем,
как у всех.

Прежде чем он сообразил, что к чему, она сидела рядом с ним и они
пили кофе и разговаривали.

- Разве тебе не становится здесь одиноко? - спрашивала Эвелин. - Я
хочу сказать все прочие могут вернуться на Землю навестить друзей или
родных. Тебе должно быть ужасно одиноко, торчать здесь все время.

- Дело обстоит совсем не так плохо, - ответил он. - У меня есть
несколько друзей.

- Твои родные тоже здесь?

Он покачал головой.

- У меня нет никаких родных.

- О, значит они на Земле.

- Нет, - сказал он. - Я... просто никаких родных нет.

- Ты совсем один?

- Ну, я никогда не думал раньше об этом на такой лад. Но, да, полагаю
я совсем один.

С миг Эвелин ничего не говорила.

Она выглядит словно испуганная девочка, подумал Дэвид.

- Я тоже здесь совсем одна, - очень тихо проговорила она. - Мне...
мне страшно быть далеко от всех моих друзей и родных.

Он поднял ее подбородок к своему лицу и поцеловал ее. Она на
мгновение прильнула к нему, а затем рот ее открылся и она стала вдруг
бешено страстной. Он почувствовал как прижимается к нему ее тело и крепко
обнял ее. Они улеглись вытянувшись бок о бок на кушетке и он начал
стягивать с нее платье вниз по плечам.

- Оно снимается не в эту сторону, - прошептала она с намеком на
смешок в голосе. Она ненадолго села и, пока он ласкал ее гладкие, гибкие
ноги, стянула платье через голову. Еще одно быстрое движение бедер и она
осталась нагой. Он начал снимать собственную рубашку.

- Ш-ш, - она поцеловала его, а затем прошептала. - Дай я это сделаю.
Ляг на спину и закрой глаза.

На раздевание у нее ушло намного больше времени чем на свое, но
Дэвида это не волновало. Он чувствовал на себе ее руки, ее тело, ее язык.
Ее густые кудрявые волосы защекотали его по бедрам, он потянул к ней руки
и втащил ее на себя. Она оседлала его тело точно также как ранее седло
электропеда и он взорвался в ней.

Каким то образом он оказался с ней в спальне под мягко ласкающим
покрывалом. Она лежала рядом с ним положив голову на ладонь, а другая ее
рука чуть касаясь гладила его торс.

- Должно быть я задремал, - пробормотал он.

- Угу, - ответила она, а затем нагнулась и поцеловала его. Он
откликнулся и они снова занялись любовью.