Чтение 10–й страницы книги ~Человек в Высоком Замке~

ожидала толпа встречающих. Родственники, друзья, многие из них
приветственно махали руками, выглядывали из-за стоящих впереди, улыбались,
внимательно вглядывались в лица, суетились. Несколько впереди остальных
стоял коренастый японец средних лет, одетый в изысканное английское
пальто, а рядом с ним стоял японец помоложе. На лацкане его пальто
поблескивал значок Главного Торгового Представительства Империи.

"Это он, - понял Бейнес, - мистер Набусуке Тагоми Явился лично6 чтобы
встретить меня".

Слегка подавшись вперед, японец протянул руку.

- Герр Бейнес, добрый вечер.

- Добрый вечер, мистер Тагоми, - ответил Бейнес.

Он так же протянул руку. Обменявшись рукопожатиями, они поклонились
друг другу.

Молодой японец тоже поклонился, глядя на них с сияющей улыбкой.

- Немного прохладно, сэр, на этом открытом поле, - сказал мистер
Тагоми. - В город мы полетим на вертолете Представительства. Не
возражаете? Или, может быть, вам нужно еще уладить какие-нибудь дела
здесь?

Он с волнением вглядывался в лицо Бейнеса.

- Мы можем отправиться прямо сейчас, - сказал Бейнес. - Я хочу только
оформить номер в гостинице. Мой багаж...

- Об этом позаботится мистер Котомики, - сказал мистер Тагоми. - Он
поедет вслед за нами. Видите ли, сэр, на этом вокзале мне всегда
приходится дожидаться багажа целый час. Дольше, чем вы летели.

Мистер Котомики приятно улыбнулся.

- Хорошо, - сказал Бейнес.

- Сэр, а у меня для вас скромный дар.

- Простите?

- Чтобы у вас сложилось приятное впечатление.

Мистер Тагоми сунул руку в карман пальто и вынул оттуда небольшую
коробку.

- Благодарю вас, - произнес Бейнес, принимая дар.

- Почти полдня специальные эксперты проверяли верность выбора, -
продолжал мистер Тагоми. - Это настоящий раритет умирающей культуры бывших
США, редчайшая и прекрасно сохранившаяся реликвия, несущая на себе
отпечаток давно минувших безоблачных дней.

Мистер Бейнес открыл коробку. В ней лежали детские часы в виде головы
Микки-Мауса на черной бархатной подушечке.

Что это - розыгрыш? Он поднял глаза и увидел взволнованное и
серьезное лицо мистера Тагоми. Нет, это никак не могло быть шуткой.

- Большое спасибо, - сказал Бейнес. - Это действительно совершенно
невероятно.

- Во всем мире сейчас найдется не более десятка настоящих часов
Микки-Мауса выпуска 1938 года, - сказал мистер Тагоми.

Он испытывающе вглядывался в лицо Бейнеса, упиваясь произведенным
впечатлением, постижением ценности дара.

- Ни один из известных коллекционеров не имеет подобного экземпляра,
сэр.

Они вошли в здание вокзала и по лестнице вышли на вертолетную
площадку.

Шедший за ними мистер Котомики сказал:

- Харусаме ни нуроцуцу яне но томари кана...

- Что такое? - переспросил мистер Бейнес у мистера Тагоми.

- Старинная поэма, сказал мистер Тагоми, - периода Токугавы.

- Идет весенний дождь, и на крыше мокнет маленький детский мячик, -
перевел Котомики.

Наблюдая за тем, как его бывший наниматель вперевалку проковылял по
коридору в основное производственное помещение "Уиндем-Матсон Корпорейшн"
Фрэнк Фринк подумал, что самым странным в Уиндем-Матсоне является то, что
он совсем не похож на человека, владеющего фабрикой.

Он больше напоминал бездельника - завсегдатая злачных мест, какого-то
пропойцу, которого отмыли в бане, дали новую одежду, побрили, постригли,
накачали витаминами и послали в мир с пятью долларами, чтобы он начал
новую жизнь. У старика было болезненная, заискивающая, нервная, даже
вызывающая сочувствие манера держаться, как если бы он в каждом видел
своего скрытого врага, более сильного, чем он сам, и перед ним он вынужден
вилять хвостом и ублажать. Эта его манера как бы говорила: все собираются
меня облапошить.

В действительности же Уиндем-Матсон был чрезвычайно могущественным.
Ему принадлежал контрольный пакет акций целого ряда предприятий, торговые
фирмы, недвижимость, да еще и "Уиндем-Матсон Корпорейшн".

Проследовав за стариком, Фрэнк распахнул дверь в цех. Там грохотали
станки, которые он ежедневно видел вокруг себя в течении многих лет, люди
за станками, воздух, наполненный пылью, тусклое освещение, суета движений.
Вот сюда и вошел старик. Фринк ускорил шаги.

- Эй, мистер Уиндем-Матсон! - позвал он.

Старик остановился возле начальника цеха, человека с волосатыми
руками по имени Эд Мак-Карти. Они одновременно посмотрели на Фринка, когда
он подошел к ним.

Нервно облизнув губы, Уиндем-Матсон сказал:

- Очень жалко, Фрэнк, но я уже ничего не могу сделать, чтобы взять
вас назад. Я уже нанял на ваше место человека, полагая, что вы не
вернетесь. После всего того, что вы сказали.

Его маленькие черные глазки часто забегали из стороны в сторону.
Фринк знал, что уклончивость было его наследственной чертой.

У старика это было в крови.

- Я пришел за своим инструментом и ни за чем более, - сказал Фринк.

Его голос - он был рад это слышать - был твердым и даже резковатым.

- Ну, посмотрим, - промямлил Уиндем-Матсон.

У него не было четкой линии относительно статуса инструментов Фринка.
Он адресовался к Эдди Мак-Карти:

- Думаю, что это по вашему ведомству, Эд. Наверное вы сможете уладить
здесь все, что касается Фрэнка. У меня другие заботы.

Он взглянул на карманные часы.

- Знаете, Эд, я переговорю с вами об этой накладной позже. Мне еще
нужно кое-куда сбегать.

Он похлопал Эдди Мак-Карти по руке и поспешил прочь, не оглядываясь.

- Ты пришел, чтобы снова стать на работу? - спросил, помолчав,
Мак-Карти.

- Да.

- Я горжусь тобой. Ты здорово вчера высказался.

- Я тоже страшно горжусь, - сказал Фрэнк. - Но - бог мой - я не могу
так же хорошо работать где-то в другом месте.

Он чувствовал себя побитым и беспомощным.

- Ты ведь знаешь это.

Раньше они частенько обсуждали свои проблемы.

- Нет, не знаю, - сказал Мак-Карти. - Ты справишься с любой проблемой
не хуже любого другого на побережье. Я видел, как выдал деталь, всего за
пять минут, включая и чистовую полировку. Вот только сварка...

- А я никогда не говорил, что могу варить, - отозвался Фринк.

- А ты никогда не думал завести собственное дело?

Фринк, захваченный врасплох, застыл.

- Какое дело?

- Ювелирное.

- Да ну тебя, ради Христа!

- Заказы, оригинальные изделия, а продавать будут другие.

Мак-Карти отвел его в угол цеха подальше от шума.

- Тысячи за две ты смог бы снять небольшой подвал или гараж. Когда-то
я рисовал эскизы женских сережек и кулонов. Помнишь ведь - настоящий
модерн.

Взяв кусок наждачной бумаги, он стал рисовать, медленно и упрямо.

Заглянув ему через плечо, Фринк усидел эскиз браслета с орнаментом из
расходившихся и переплетавшихся линий.

- А разве еще существует рынок ювелирных изделий? - спросил Фринк.

Все, что он когда-либо видел, было традиционными - даже старинные -
изделиями прошлого.

- Кому нужны современные американские вещи? Их не существует вовсе,
во всяком случае теперь, после войны.

- Сам создай рынок, - посоветовал сердито Мак-Карти.

- Ты хочешь сказать, что и продавать я буду сам?

- Пусти их в розничную продажу через магазин, вроде... как он
называется? На Монтгомери-Стрит - большой шикарный магазин произведений
искусства.

- Американские Художественные Промыслы, - сказал Фринк.

Он никогда не заходил в магазины столь дорогие и фешенебельные, как
этот, так же, как и подавляющее большинство американцев. Только у японцев
были такие деньги, чтобы делать покупки в подобных магазинах.

- Ты знаешь, что там продают? - спросил Мак-Карти. - И на чем
наживают состояния? На тех чертовых серебряных пряжках для поясов из
Нью-Мексико, которые делают индейцы. Всякий хлам, который производят для
туристов. Это считается модным искусством.

Какое-то время Фринк разглядывал Мак-Карти, не решаясь открыть рот, а
потом сказал:

- Я знаю, что они там продают. И ты тоже знаешь.

- Да, - сказал Мак-Карти.