Кавинант! Ты не поможешь нам?
почти пела. Кавинант не мог не внимать ей. Ее созвучность проникала в него
и делала яркими все его воспоминания о красоте Страны. Он вспомнил
чарующий Танец Празднества Весны, и буйное, успокаивающее сердце здоровье
холмов Анделейна, темное жуткое мерцание Мшистого Леса, суровые необъятные
Равнины Ра и неистовых ранихинов, великих лошадей. И он вспомнил, каково
было чувствовать, иметь живые нервы в своих пальцах, ощущать прикосновения
к траве и камню. От остроты этих воспоминаний у него заныло в груди.
после обращения Елены. - Я не знаю ничего о Силе. Она делает что-то с
жизнью, а я почти то же, что мертвый. Что, по-вашему, есть жизнь? Жизнь -
это ощущения. А у меня этого нет. Я прокаженный.
протест.
конце стола Лордов. Человек спустился на дно палаты, где предстал перед
Кавинантом, упирая руки в бока. К удивлению Кавинанта, глаза человека были
закрыты большими темными круглыми солнечными очками. За их стеклами его
голова двигалась насторожено, как будто он внимательно изучал все вокруг.
Он казался обладающим некой тайной. Без поддержки глаз слабая улыбка на
его губах выглядела безличной и неподвижной, как ругательство на
незнакомом языке.
- они были странно не к месту в этой палате - но он был слишком уязвлен
вопросом говорившего, чтобы останавливаться на противоречиях. Задыхаясь,
он ответил:
развелся. Ты не можешь идти по жизни обоими путями. Или избавься от кольца
и живи так, как тебе следует жить в том, что кажется тебе реальностью, или
признай свои чувства к ней, а значит, признай и Страну и выполняй свой
долг здесь.
энергию возражать. - Откуда ты знаешь, что является моим долгом?
Боевой Стражи Твердыни Лордов. Моя работа - заниматься подготовкой встречи
армии Фаула.
к нам из твоего мира, Неверящий.
суставы неожиданно заныли. Головокружение охватило его, как если бы он
стоял на краю обрыва и оступился. Морэм подхватил его, когда он тяжело
рухнул на колени.
Прежде чем он успел отреагировать, вейнхим вырвался от него и с яростным
криком прыгнул на Кавинанта.
своим посохом. В следующее мгновение Страж Крови оттащил вейнхима обратно.
Но Кавинант не видел этого. Когда Морэм отпустил его, он упал лицом рядом
с ямой гравия. Он ощущал слабость, избыток отчаяния, как если бы истек
кровью и умирал. На несколько мгновений он потерял сознание.
была на коленях Морэма, и Лорд осторожно накладывал лечебную грязь на его
рассеченную бровь. Он уже мог ощущать воздействие грязи. Успокаивающая
ласка проникала от его лба в мышцы его лица, расслабляя напряжение,
искажающее его черты. Дремота охватывала его по мере того как лечебная
грязь расслабляла его мышцы, успокаивала усталую напряженность его духа.
Через свою утомленность он видел, что ловушка его сновидения теряет
резкость очертаний. С наибольшей мольбой, какую он только мог вложить в
свой голос, он сказал Морэму:
поднимая вместе с собой Кавинанта. Без единого слова Совету, он повернулся
и стал подниматься по ступеням, почти унося Кавинанта из палаты Совета
Лордов.
слабо сознавал все, что его окружало. Его внимание было направлено внутрь,
на процесс, вызванный лечебной грязью. Казалось, что распространяясь
вокруг его скул и спускаясь в его тело, успокоение расходилось и вокруг
него. Оно покалывало его кожу, и чувствительность вскоре покрыла его лицо
и шею. Он тщательно исследовал это, будто это было действием яда, принятым
им, чтобы закончить жизнь.
грудной клетки, он споткнулся и не смог удержаться на ногах. Баннор
подхватил его под другую руку. Лорд и Страж Крови вели его через каменный
город, пробираясь главным образом вверх через соединяющиеся уровни
Твердыни Лордов. Наконец они привели его в просторные покои жилой части.
Мягко внесли в спальню, уложили на кровать и частично раздели.
приносит глубокий сон, ускоряющий исцеление. Сейчас ты отдохнешь. Ты
слишком долго не отдыхал. - Он и Баннор повернулись, чтобы уйти.
возле своего сердца. Он слабо подозвал Морэма обратно. Он был полон
страха; он не мог вынести одиночества. Не заботясь о том, что он говорил,
лишь бы только удержать Морэма возле себя, он спросил:
в изголовье кровати и сел там. С неизменным спокойствием в голосе, он
сказал:
своими признаниями, и я могу только предполагать, какая из ран побудила
его сделать это. Но следует помнить, что это вейнхим. Многие поколения
после Осквернения, когда Новые Лорды начали свою работу в Ревлстоне,
вейнхимы служили Стране - не из преданности Лордам, но из их желания
избавить Страну от опасных деяний и темного знания их родственников -
юр-вайлов. Такие существа по-прежнему еще живы где-то в Стране, и одним из
них был "дуккха". Теперь он наделен злобой, но хотя душа его порабощена
силой Камня, так что сейчас он служит Презирающему - он все еще помнит,
как все это совершилось, и ненавидит это. Таков путь Лорда Фаула во многих
вещах - заставлять своих врагов становиться тем, что они больше всего
ненавидят, и разрушать то, что они больше всего любят.
на тебя, потому что ты отказался помочь Стране. Вейнхим знает, что ты
обладаешь мощью - он демон, и, по всей вероятности, постиг больше о силе
Белого Золота, чем некоторые из Лордов. Сейчас его боль слишком велика,
чтобы позволить себе понять тебя. Последний остаток его сознания смутно
видел, что ты отказался. На мгновение он стал таким, каким был раньше, и
этого оказалось достаточно для действий.
сойти с ума. Но не только безумие опасно в мыслях. Опасно также потерять
что-то, что никогда уже больше не вернется.
когда спокойный голос Морэма затих, он почувствовал, насколько он
нуждается в нем - как если бы лежал возле края какой-то пропасти, которая
пугала его. Он протянул руку в пустоту вокруг себя и почувствовал, что его
пальцы крепко сжались пальцами Морэма. Он попытался еще раз заставить себя
понять.
никогда не простит мне, если я поступлю так.
когда он стал постепенно терять сознание, то почувствовал решительное
пожатие Морэма на своей руке. Забота Морэма успокоила его, и он уснул.
расстояниями до звезд. За темными небесами, казалось, грубые мрачные формы
громоздятся и готовятся напасть на него. Но он лежал как мертвый и был
беспомощен отогнать их. Однако при этом ощущал чье-то утешающее
рукопожатие. Оно укрепляло его, пока он снова не пришел в сознание.
как будто анализировал последствия перенесенной страшной болезни. Ниже
грудной клетки он был завернут в мягкие чистые простыни. И он мог
чувствовать материю пальцами ног. Холодная оцепенелость мертвенных нервов
исчезла, была растворена целительным огнем, который достиг и мозга костей.
запуталась в простыне, и когда он пошевелил пальцами, то смог
почувствовать текстуру ткани их кончиками. Его левая рука была сжата так
сильно, что он мог ощущать пульс в ее суставах.
простонал он. Ощутимость этого прикосновения пронзила его сердце страхом.
Он невольно прошептал:
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Березин Федор
Мичурин Артем
Русанов Владислав
Соломатина Татьяна