упаковку с японской надписью, боясь поначалу даже к ней прикоснуться. Движок
выглядел новым, не пользованным. Энджи была почти уверена, что сама не
покупала эту машинку5, не прятала ее в шкаф. Вынув пакет из кармана парки,
она принялась изучать его, раз за разом поворачивая меж пальцев, наблюдая,
как в своих запаянных отделениях пересыпаются отмеренные дозы лиловой пыли.
выдавив прозрачный дерм из ячейки, вставляет его в движок и заносит движок
над наркотиком. Красная вспышка диода это машинка всосала дозу. Потом Энджи
видит свои руки: вот они снимают дерм, и тот, как белая пластиковая пиявка,
чуть покачивается на кончике правого указательного пальца. Внутрен няя
поверхность дерма блестит крохотными капельками ДМСО6.
пакет в унитаз. Тот всплывает, как миниатюрная баржа, наркотик по-прежнему
совершенно сух. Абсолютно... Дрожащими руками она отыскивает пилку для
ногтей и опускается на колени на белый кафель... Закрыть глаза, чтобы не
видеть, как одна рука придерживает пакетик, в то время как другая вонзает
острие пилки в шов, поворачивает... Пилка со звоном падает на пол, Энджи
сколько минут она отдыхает, прижавшись лбом к холодной эмали, потом
заставляет себя встать и подойти к раковине, чтобы тщательно отмыть руки.
контейнер из рифленой пластмассы, отнесла его наверх в спальню и стала
упаковывать оставшиеся от Бобби вещи. Их было немного: кожаные джинсы зачем
он их купил, если они ему не нравились? несколько рубашек, которые он не то
собирался выбросить, не то просто забыл, и в нижнем ящике тикового бюро
киберпространственная дека. Это был Оно-Сендаи скорее игрушка, чем рабочий
инструмент. Дека лежала посреди путаницы черных проводов, наборов дешевых
стим-тродов и заляпанного чем-то жирным тюбика проводящей пасты.
он увез с собой, серую заводскую хосаку с немаркированной клавиатурой. Дека
профессионального ковбоя. Он настаивал, чтобы она была с ним повсюду, хотя
это и причиняло множество неприятностей на таможне.
сидела на краешке кровати. Вынув деку из ящика, положила ее себе на колени.
подключаться к матрице. Тебе это не нужно, говорил он. Она и не
подключалась, поскольку киберпространство просто ей снилось, как будто
переплетение неоновых линий матрицы всегда ждало за сомкнутыми веками.
киберпространство. Ей вспомнились лекции улыбающегося наставника в
административном центре научного городка, вспомнились бегущие по экрану
картинки: пилоты в огромных шлемах и неуклюжих с виду перчатках. Эта тех
нология пусть и примитивного с точки зрения нейроэлектроники виртуального
мира давала человеку более полный доступ к системам истребителя. Пара
миниатюрных видеотерминалов накачивала пилотов генерируемым компьютером
потоком боевых данных, перчатки вибротактильной обратной связи обеспечивали
мир прикосновений, состоящий из рычагов и гашеток... С развитием технологии
шлемы съеживались, видеотерминалы атрофировались...
клубка проводов.
висках один из самых характерных человеческих жестов, который ей так редко
приходилось совершать. Потом нажала на кнопку тестирования батарей
исчезла за бесцветной стеной сенсорной статики. Ее голова наполнилась
стремительным потоком белого шума.
катапультировало сквозь стену статики в суматошную, тесную беспредельность,
абстрактную пустоту киберпространства. Вокруг нее трехмерной сеткой
развернулась в бесконечность яркая решетка матрицы.
проводе Хилтон Свифт.
озабоченности.
что-нибудь поближе к настоящей истерике.
задерживая дыхание. Двенадцать, тринадцать...
bngdsu. Ты знаешь, как я уважаю твою потребность побыть одной, но я очень о
тебе беспокоюсь.
ориентировку. У тебя кровь шла из носа.
секторе СОБА.
меня не отвяжешься, да? Я упаковывала кое-какой хлам, оставшийся здесь от
Бобби. Тебя бы это порадовало, Хилтон! Я нашла его деку и решила
попробовать. Нажала пару клавиш и просто сидела, глядя по сторонам. Потом
отключилась.
следить?
песке. Сидела и думала о Бригитте и ее предостережении, о наркотике в
кармане парки и о движке в аптечке. Думала о киберпространстве и о том
печальном тюремном ощущении, какое она испытала с Оно-Сендаи, ощущении,
таком далеком от свободы лоа. Думала о снах незнакомки, о свивающихся в
лабиринт коридорах, о приглушенных тонах древнего ковра... Старик, голова из
драгоценных камней, напряженное лицо с зеркалами вместо глаз... И голый,
продуваемый ветрами пляж в темноте.
рассвета, среди коридоров, галерей, лиц, обрывков разговоров, которые она
помнила лишь отчасти, проснувшись и увидев белый туман, окутавший окна
хозяйской спальни, она вдруг поняла, что вырвала из сна что-то очень важное
и унесла это важное с собой за границу яви.
подарок каких-то ассистентов, и нацарапала драгоценные буквы на глянцевой
обложке итальянского журнала мод:
бельгийца... Она глотнула остывающий кофе. Как называлось то место, куда он
хотел меня отвезти? Робин тогда еще решил, что это дешевка.
спросила, о чем книга. Не в том дело, ответил он. Книга закукливается в саму
себя и постоянно мутирует. Континьюити пишет ее бесконечно. Она спросила
почему?, но Робин уже потерял интерес к разговору. Континьюити
утром я вызывала Континьюити. Подумываю о съемке нескольких эпизодов на
орбите. Собираюсь просмотреть кое-что из того, что делала Тэлли. Может,
возникнут какие-нибудь идеи.