двух астрономических единицах от Эпсилона. Еще за пятьдесят а.е. капитан
определил местоположение тельцианской базы, и теперь мы приближались по
широкой дуге, выходя им в тыл, масса планеты предохраняла нас от
обнаружения. Но они все равно нас обнаружили и нанесли упреждающий удар
ракетами. Но это только прибавило нам бдительности. Мы были в
относительной безопасности, но только до той поры, когда высадимся на
поверхность. Тогда это можно будет сказать только о корабле и его экипаже.
с половиной земных суток - орбита для корабля должна была находиться на
высоте 150.000 километров. Оставшихся на корабле защищали 6.000 километров
камня и 90.000 миль пустоты, отделяющие их от врага. Но это означало
секундное запаздывание в обмене сигналами между десантной командой и
боевым компьютером на корабле. Пока нейтринный импульс проползет туда и
обратно, от человека останется мокрое место.
захватить ее, нанести при этом как можно меньше разрушений, взяв одного
"языка". По крайней мере одного... Ни в коем случае мы не могли допустить
захвата в плен наших людей. И в конечном итоге мы и не могли бы сдаться -
всего один импульс с корабельного боевого компьютера, и частица плутония в
батарее нашего костюма отдаст энергию деления своих ядер со всей 0,01%
эффективностью, а вы превратитесь в не что иное, как сгусток очень горячей
плазмы.
каждом - и на восьми "ж" покинули борт "Надежды". Каждый катер должен был
спускаться своим, совершенно нормальным маршрутом, пока все вместе мы не
соберемся в месте встречи, за 108 "щелчков" от базы тельциан. Одновременно
с "Надежды" выпустили еще четырнадцать роботоснарядов, чтобы привести в
замешательство вражескую систему противоракетной обороны.
пострадал, вражеский снаряд испортил часть защитного экрана на одной
стороне корпуса, но катер по-прежнему мог выполнять задачу, пришлось
только снизить скорость, войдя в атмосферу.
первыми оказались в точке встречи. Только эта точка, как оказывается,
находилась на глубине четырех километров.
милях от нас скрежещет умственными шестеренками, внося дополнения в свои
блоки памяти. Мы же продолжали действовать, как будто шли на обычную
посадку на твердом грунте: тормозные двигатели взревели, выдвинулись
полозья шасси, удар о волну, еще удар, отскок, удар, погружение.
но корпус не выдержал бы давления воды. Вместе с нами в катере находился и
сержант Кортес.
совершенно так же, как говорил слово "рядовой" или "заткнись".
почувствовал, как спинка кресла слегка надавливает мне на спину - корабль
поднимался. - Надувные поплавки? - Кортес не соизволил ответить. Или сам
не знал.
самой поверхности, до нее оставалось десять-пятнадцать метров, и там
зависли. Сквозь иллюминатор было видно, как ртутным блеском мерцает над
нами водная поверхность. Интересно, подумал я, каково быть рыбой и иметь
ясно видимою границу над своим миром?
пузырьков он начал медленно погружаться хвостом вперед, пока под каждым
дельтавидным крылом не вздулись мешки поплавков. После этого он воспарил
до нашего уровня и замер.
двадцати восьми километрах от нашего настоящего положения, в направлении
базы противника. На берег вас доставит катер. Дальше вы будете
продвигаться самостоятельно.
тельцианской базы, которую нам предстоит осадить и взять.
особой спешки, развернувшись цепью, полетели к берегу. Это заняло
несколько минут. Когда катер, проскрежетав по каменистому берегу, наконец,
замер, я услышал гудение насосов, выравнивающих разницу давления в кабине
и снаружи. На миг выходной лаз с моим креслом открылся. Я выкатился на
крыло нашей машины и спрыгнул на землю. Десять секунд на поиск укрытия - я
помчался по рыхлому галечному пляжу к линии "деревьев" - каким-то
голубовато-зеленым, кривоватым и утыканным иглами кустам, разбросанным
довольно редко. Нырнув в шипастую массу, я обернулся и увидел, как
взлетают катера. Взлетели на самом деле роботоснаряды - поднявшись на
сотню метров, они с оглушительным грохотом устремились прочь в разных
направлениях. Настоящие катера тихонько уползли обратно под воду. Что ж,
возможно, это неплохая идея.
несомненно - здесь было куда лучше, чем в том криогенном аду, для которого
нас подготавливали. Небо было серебристо-серым, тусклым и монотонным, над
морем оно сливалось с туманом и невозможно было сказать, где кончается
небо и начинается вода. Небольшие волны лизали черную гальку берега, при
местной гравитации, составляющей три четверти земной, они наплывали и
откатывались медленно и грациозно. Даже с расстояния в пятьдесят метров
шорох миллионов перекатывающихся камешков громко отдавался в ушах.
пониженном по сравнению с Землей давлении, море еще не кипело. Струйки
пара поднимались к небу в том месте, где волны встречались с берегом. Как
долго выживет здесь человек, не защищенный боекостюмом? От чего он
погибнет скорее - от жары или от недостатка кислорода (одна восьмая
земного)? Или его скорее убьют неизвестные микроорганизмы?
левее меня и описывал рукой круги над головой.
непрочными и неожиданно высохшими для такой влажной атмосферы. Хорошего
укрытия из них не получится.
первый взвод. Второй и третий последуют с интервалом в двадцать метров
слева и справа. Седьмой, командный взвод, пойдет в центре. Пятый и шестой
образуют дугообразный арьергардный фланг. Все ясно? - Еще бы, маневр
"наконечник", мы могли совершить его даже с закрытыми глазами. - Хорошо.
Пошли.
не потому, что я должен был отдавать какие-то команды, а из-за моего
образования - я ведь изучал физику.
прикрываемый шестью остальными взводами. Все, кто был в него назначен,
имели, следовательно, тактическую ценность и должны были оставаться в
живых дольше, чем остальные. Кортес должен был отдавать приказы. Чавес
должен был устранять неполадки в боекостюмах. Наш старший врач Док Джоунс
(единственный среди нас, кто имел степень доктора медицины) тоже был
здесь, а также и Теопополис, радиоинженер, наше связующее звено с
капитаном, который предпочел остаться на орбите.
своим специальным знаниям или особым талантам. Перед лицом неизвестного
противника нельзя было сказать заранее, что может пригодиться. Я,
например, имел некоторые познания в физике. Роджерс - в биологии. Тейт
изучал химию. Хоу давала сто процентов правильных ответов на любом тесте
по телепатическим способностям. Бор был полиглотом, бегло говорил на
двадцати восьми языках, используя идиомы. Талант Петрова заключался в том,
что в его психике не было обнаружено и одного грамма ксенофобии. Китинг
был искусным акробатом. Дебби Холлистер - "счастливчик Холлистер" -
отличался необыкновенными способностями делать деньги и кроме того
проявлял телепатическую чувствительность.
систем. Но местные джунгли были слишком уж анемичны, и мы смахивали на
подозрительную толпу арлекинов, пробирающуюся через лес. Кортес приказал
переключаться на черный цвет, но стало еще хуже, потому что свет Эпсилона
исходил равномерно со всего неба и теней здесь не было. В конце концов, мы
остановились на охряной "пустынной" комбинации.
изменялся характер местности. Шипастые стебли - думаю, можно назвать их
деревьями - стали малочисленнее, но увеличились в размерах и были уже не
такими хрупкими, основание у каждого такого дерева было опутано чем-то
вроде виноградных лоз того же зелено-голубого цвета, которые расползались
во все стороны, образуя сплющенный конус метров до десяти в диаметре. На
вершине каждого дерева имелся довольно нежный на вид цветок зеленого цвета
величиной примерно с человеческую голову.
полным уважением относилась к "праву собственности" деревьев на землю и
оставляла вокруг каждого стебля и его конуса перепутанных лоз полоску
голой земли. На границе этой полоски трава росла невысокой и нежной. Чем
дальше от дерева, тем выше становилась трава, пока на особо обширных
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Василенко Иван
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Круз Андрей