Хильдой Гузенс и быть такой уверенной в себе ив окружающем. Директор
продолжал мямлить. Это был худой беспокойный человек, бледнолицый и
седовласый; в конце учебного года он должен был уйти на пенсию. Я думал
также, каково ему приходится - ведь он едва справлялся в нормальных
условиях, когда не было ничего похожего на триподов.
презрительным или обеспокоенным и жалким - но самим собой и продолжать
действовать по-своему; в сущности это означало быть человеком. Мир и
гармония, которые предлагали дядя Ян и остальные, на самом деле были
смертью, потому что не будучи самим собой, потеряв индивидуальность, ты не
живешь.
Хильда Гузенс и еще несколько занялись заданиями; остальные болтали. Вдруг
распахнулась дверь. Но вошла не миссис Грин, а волосатый маленький
уэллсец, по имени Уилли, который преподавал физкультуру.
триппи выступили. Они пройдут несколькими милями севернее, но нужно
принять меры предосторожности. Расходитесь.
через час-два все успокоится, а пока свяжись с полицией.
своим. Сарай опустел раньше, чем он распрямился.
триподе.
решит, что я струсил.
взглянуть.
зима. Людей было мало, и все шли в противоположном направлении.
полицейская машина, рядом с ней курил сигарету полицейский, другой сидел
за рулем. Нам нужно было миновать их. Слева простирались открытые поля, но
справа - поросший лесом холм.
велосипед, о котором я давно мечтал. Я осторожно положил его в траву. Мы
пролезли в дыру в изгороди и направились к деревьям. Укрывшись, мы
держались поближе к дороге. Прошли в ста метрах от полицейской машины;
курящий полисмен посмотрел в нашу сторону, но, по-видимому, нас не
заметил.
почувствовал себя уверенней. Даже ощутил какую-то беззаботность. Пели
птицы - дрозды, слышалось характерное щелканье фазанов. Обычные звуки
природы. Какая сумасбродная затея - погоня за триподом. Если даже он
двинулся, то может снова остановиться, как тот, на болотах, или сменить
курс. Деревья кончились, и мы укрылись под изгородью, окружавшей поле, на
котором паслись коровы фризской породы. Слева от нас местность понижалась,
открывая вид на окрестности. На многие мили виднелись поля, рощи, фермы.
На удалении солнце отражалось в реке.
это отражение приближалось к нам. Его топот перекрывал пение птиц и
мычание коров.
нас? Мы находились еще далеко, но мы не знаем, насколько далеко он видит.
Я надеялся, что теперь мы спрятались. Энди прополз вперед, откуда ему
лучше было видно, после недолгого колебания я присоединился к нему,
оцарапав руку о куманику.
походкой. Выглядело это смехотворно.
казалось медленным и трудным. Гулкий ритм становился громче, я расслышал
жужжание вертолета, очевидно, следившего за триподом. Я подумал о
грациозности и быстроте истребителя "Харриер" и не мог понять, почему
этому отвратительному чудовищу позволяют бродить свободно, почему в тот
момент, как оно отделилось от триппи, не был отдан приказ об атаке. Но
когда треножник подошел ближе, я увидел крошечные точки, цеплявшиеся за
его гигантские ноги. Он принес с собой своих последователей. И я уже
слышал их пение и крики, слов разобрать было нельзя, но голоса звучали
дико и радостно.
почувствовал головокружение. - Немного не дошел до нас.
удаляется по долине между нами и Тодпоулом. Нога опустилась в воду, высоко
взлетели брызги, сверкая, как алмазы. Триппи разразились чем-то похожим на
гимн. Затем, когда очередная нога достигла высшего пункта своего подъема,
что-то отделилось от нее и упало. Пение не смолкло ни на мгновение, а
фигура упала на поле, как камень.
Девушка лет шестнадцати, в джинсах, с переломленными ногами. Я подумал,
что она мертва. Но, когда Энди наклонился к ней, она прошептала: "Да
здравствует трипод...". Губы ее еле двигались, но она улыбалась.
очереди выступили в марш на столицу. Последним вышел трипод из Фарнхем
Коммон, и тогда авиация получила свободу действий. В новостях ничего не
показывали, но было объявлено, что все триподы в Англии уничтожены.
Добавлялось, что аналогичные действия предприняты в других странах. Кризис
кончился, мир свободен от триподов.
нападение на самый первый треножник показывали. Это было отчаянное
решение. Многие триппи, цеплявшиеся за треножники, убиты, и это не хотели
показывать. Ужасно, особенно если вспомнить, что среди них могли оказаться
люди, которых я знал; например, не было никаких известий о матери Энди.
То, что они, подобно девушке на поле, умерли счастливыми, не делало их
смерть менее ужасной.
норме. Странно однако, что так мало об этом говорили, особенно если
вспомнить шумиху после первой высадки. Думаю, действовала цензура, но
почему она по-прежнему была нужна?
стала триппи, забаррикадировалась в Виндзорском замке и готовит посадочную
площадку для третьей волны триподов. Или что третья волна уже пришла и
захватила целую страну - по одной версии Францию, по другой - США. Как
сказал папа, цензура заставляет людей верить в любую нелепицу.
По-прежнему исчезали люди. В Боулдере, ближайшем ярмарочном городе, сразу
ушло сто человек: оказалось, что ушли все люди китайского происхождения.
На следующий день появился библиотечный фургон и увез двух работников и
нескольких читателей, пришедших менять книги. А два дня спустя Тодпоул
объявил себя территорией трипода. На дороге появилась большая надпись "Да
здравствует трипод", и без шлема никого туда не пропускали. Тут же всем
желающим предлагали шлемы.
ли их было сначала, но теперь, должно быть, очень много.
это готовить в тайных лабораториях. В сотнях тайных лабораторий по всему
миру.
Афанасьев Роман
Браун Дэн
Никитин Юрий
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Андреев Николай