Чтение 10–й страницы книги ~Темный мир~

своей судьбе. Матолч, конечно, знал. Представляю себе, как мозг оборотня
смаковал эту шутку! Эдейри, думая свои думы под накинутым капюшоном, тоже
знала.

А Медея?.. Медея?!

Она осмелилась предать меня! Меня, Ганелона! Открывающего врата!
Избранника Ллура, Лорда Ганелона! Она посмела! Черный гром загремел в моем
мозгу. Я подумал: "Клянусь Ллуром, они заплатят за это! Они будут ползать
у моих ног, как жалкие псы, и умолять о пощаде!"

Ярость открыла все шлюзы в мозгу, и от Эдварда Бонда остались лишь
туманные воспоминания, которые спадали с меня так же, как голубой плащ
избранника-жертвы спал с плеч - голубой плащ избранной жертвы на плечах
лорда Ганелона!

Я слепо моргал глазами, стоя в кругу одетых в зеленое людей. Как я
попал сюда? Как осмелились эти лесные жители стоять передо мной в таких
вызывающих позах?! Кровь ревела в моих висках, все завертелось перед
глазами. Когда все закончится, я вытащу свое оружие и изрублю этих
выскочек, как дровосек рубит дрова.

Но подожди!

Во-первых, Совет, поклявшийся друг другу в дружбе, предал меня.
Почему, _п_о_ч_е_м_у_? Они были рады видеть меня, когда спасли из этого
мира, этой чужой Земли. Лесных жителей я мог убить в любую минуту, когда
только захочу - сейчас предстояло обдумать более важные проблемы. А
Ганелон был мудрым человеком. Лесные жители могли понадобиться мне для
выполнения задуманной мести. А потом...

Я напряг свою память. Что могло случиться, из-за чего Совет обратился
против меня? Я мог бы поклясться, что это не входило с самого начала в
намерения Медеи - слишком искренне она обрадовалась тому, что я вернулся.
Матолч мог, конечно, подействовать на нее, но опять-таки, почему? Или,
может, тут замешана Эдейри, или сам старик Гаст Райми? В любом случае,
клянусь Золотым Окном, открывающимся в храме, они еще пожалеют о своей
ошибке!

- Эдвард!

Женский голос, нежный и испуганный, донесся до меня как бы издалека.
Я взял себя в руки, борясь с обуревающей меня яростью и ненавистью. Я
увидел бледное лицо, окруженное нимбом золотистых волос, зеленые тревожные
глаза. Я вспомнил.

Рядом с Арле стоял незнакомый человек, чьи холодные серые глаза
послужили шоком, вернувшим меня к действительности. Он глядел на меня так,
как будто хорошо знал меня, как Ганелона. Но я никогда раньше не видел
этого человека.

Это был невысокого роста крепыш, молодо выглядевший, несмотря на
седину, затронувшую его бороду. Лицо его загорело так сильно, что цветом
своим напоминало коричневую, темную землю. В своем плотно облегающем
костюме из зеленой ткани он был идеальным бегуном, скользящим между
деревьями, невидимым и опасным. Глядя на мощные бугры мускулов,
проступавшие, когда он двигался, я понял, что он будет тяжелым соперником.
И в том, как он смотрел на меня, во всей его позе, явно сквозила
враждебность.

Белый уродливый шрам пересекал его правую щеку и тонкий рот так, что
казалось, лицо его навечно застыло в хитрой иронической улыбке. Однако,
его серые глаза были холодны.

И я увидел, как лесные жители отступили назад, окружив нас кольцом и
наблюдая.

Бородач вытянул руку и одним движением спрятал Арле за себя.
Невооруженный, он сделал шаг вперед по направлению ко мне.

- Нет, Ллорин! - вскричала Арле. - Не трогай его!

- Ганелон, - сказал он.

При звуке этого имени шепот страха и ненависти пронесся по окружавшей
нас толпе. Я увидел скрытые движения рук, тянувшихся к оружию на поясах. Я
увидел, как изменилось лицо Арле.

Но изворотливость Ганелона пришла мне на помощь.

- О, нет, - сказал я и потер рукой лоб. - Я Бонд. Это была отрава,
которую дал мне Совет. Она все еще действует.

- Какая отрава?

- Не знаю, - ответил я Ллорину. - Она была в вине, которое дала мне
выпить Медея. И долгое путешествие сегодня ночью утомило меня.

Я сделал несколько неуверенных шагов в сторону и прислонился к
валуну, тряся головой, как будто для того, чтобы прояснить мысли. Но я был
настороже. Шепот подозрения стих.

Прохладные пальцы дотронулись до моей руки.

- Мой дорогой, - сказала Арле и резко повернулась к Ллорину. -
Неужели ты думаешь, что я не отличу Эдварда Бонда от Ганелона? Ллорин - ты
дурак!

- Если бы эти двое не были идентичны, нам никогда бы не удалось
поменять их вначале, - грубо сказал Ллорин. - Будь уверена, Арле. Очень
уверена.

Сейчас шепот опять стал нарастать.

- Лучше быть уверенным, - шептали лесные жители. - Не рискуй, Арле.
Если это Ганелон - он должен умереть!

В зеленых глазах Арле вновь появилось сомнение. Она отпустила мои
руки и пристально уставилась на меня. И сомнение не исчезло с ее лица.

Я ответил ей взглядом на взгляд.

- Ну, Арле? - сказал я.

Губы ее задрожали.

- Этого не может быть, я это знаю - но Ллорин тоже прав. Ты сам
должен знать это, мы не можем рисковать. Если этот дьявол Ганелон вернется
после того, что произошло, всем нам придет конец.

"Дьявол, - подумал я. - Дьявол Ганелон". Да, Ганелон ненавидел лесных
жителей. Но сейчас у него была другая, более великая ненависть. В час его
слабости Совет предал его. Лесные жители могли подождать; его месть - нет.
И теперь Ганелон сам разрушит Кер Сайкир и Замок так, что их крушение
надолго запомнится членам Совета!

А это означало, что сейчас надо вести себя крайне осторожно.

- Да, Ллорин прав, - сказал я. - Вы сейчас не можете определить,
Ганелон я, или нет. Может быть, ты и знаешь это, Арле, - я улыбнулся ей. -
Но... рисковать нельзя. Пусть Ллорин испытает меня.

- Ну? - Ллорин вопросительно взглянул на Арле.

Она нерешительно переводила свой взгляд с меня на бородача.

- Я... ну хорошо, я согласна.

Ллорин коротко рассмеялся.

- Мое испытание может и не удаться. Но есть та, которая может видеть
правду. Фрейдис.

- Пусть Фрейдис испытает меня, - быстро ответил я - и был
вознагражден тем, что увидел, как Ллорин заколебался.

- Очень хорошо, - сказал он после непродолжительного молчания. - Если
я ошибаюсь, то приношу свои извинения прямо сейчас. Но если прав, я убью
тебя, или попытаюсь это сделать. Только еще одного человека я убью с
большим удовольствием, но оборотень пока не в моей власти.

И вновь Ллорин дотронулся до своей щеки с уродливым шрамом. При мысли
о лорде Матолче его серые глаза засветились, загорелись на какое-то
мгновение. Я видел, как ненавидят, и раньше. Но никогда не видел такой
ненависти, какую Ллорин питал к оборотню.

Ну что ж, пусть он убьет Матолча, если сможет. Было другое, более
мягкое горло, в которое я мечтал вонзить свои пальцы. И все ее колдовство
не уберегло бы ведьму в алом, когда Ганелон вернется в Кэр Сайкир и
сломает Совет, как веточку в своих руках!

И вновь черная пропасть навалилась на меня. Эта ярость уничтожила
Эдварда Бонда, но она не уничтожила хитрости Ганелона.

- Как скажешь, Ллорин, - спокойно сказал я. - Пойдем сейчас к
Фрейдис.

Он коротко кивнул. Мы двинулись по дороге вперед, окруженные лесными
жителями. Ллорин с одного бока, Арле - удивленная и встревоженная - с
другого. Покорные рабы шли следом.

Стены каньона скрыли нас. Впереди показалось отверстие входа в
пещеру.

Мы расположились неправильным полукругом, глядя на этот вход.
Наступила тишина, прерываемая только шелестом листьев на ветру. Красное
солнце поднималось над стеной горы.

Из темноты до нас донесся голос, глубокий, вибрирующий и властный.

- Я не сплю, - произнес он. - В чем вы нуждаетесь?

- Мать Фрейдис, мы отбили рабов, захваченных Советом, - быстро
сказала Арле. - Они все еще спят.

- Пошлите их ко мне.

Ллорин злобно посмотрел на Арле. Он сделал шаг вперед.

- Мать Фрейдис, - позвал он.

- Я слышу.

- Нам нужно твое ясновидение. Этот человек утверждает, что он -
Эдвард Бонд, но я думаю, что он - Ганелон, вернувшийся из мира Земли, куда
ты послала его.

Наступило продолжительное молчание.

- Пошлите его ко мне, - наконец произнес голос. - Но сначала пошлите
рабов.

По знаку Ллорина лесные жители начали подталкивать рабов ко входу в
пещеру.

Они не сопротивлялись. С ничего не выражающими глазами семенили они к
пещере и, один за другим, исчезали в ее темноте.

Ллорин поглядел на меня и дернул головой, указывая на вход.

Я улыбнулся.

- Когда я выйду, мы опять будем друзьями, как прежде, - сказал я.

Глаза его оставались такими же холодными, как и раньше.