Чтение 10–й страницы книги ~Берег Динозавров~

Пейзаж был мне отлично знаком - я снова оказался на Береге
Динозавров. День только занимался. Все мое тело болело.

Что-то затрещало и посыпалось с меня, когда я сел, опершись на
переломанные руки, которые, слава богу, оставались при мне. Грязь на
брюках засохла, все это приклеилось к моим ногам; то же самое произошло и
с туфлями. Я согнул колено и чуть не завыл от боли. Зато корка
потрескалась и стала разваливаться кусками. Эта гадость покрывала меня с
ног до головы. Я соскребывал грязь, счищая ее, как скорлупу, освобождая от
нее свои раны. Грязь залепила и глаза; я попробовал прочистить их
пальцами, но сделал только хуже.

- Я вижу, вы проснулись, - послышался откуда-то сзади резкий голос.

Я выскреб грязь из уха и услышал скрип шагов по песку.

- Не лезьте в глаза руками, - приказала она грубо. - Спуститесь лучше
к воде и умойтесь.

Скривившись, я встал. Твердая рука подхватила меня под правый локоть
и направила вперед. Я побрел, спотыкаясь, по мягкому песку. Солнце жгло
мои веки. Шорох прибоя усиливался. Я миновал полосу твердого песка, полого
уходящего вниз, и почувствовал, что у ног плещется теплая вода. Женщина
отпустила меня, я сделал еще несколько шагов и с головой погрузился в
волны, предоставив себя их ласкам.

Ссохшаяся грязь превратилась обратно в слизь, испускавшую тухлый
запах. Я более или менее промыл волосы, опустил лицо в воду, обмыл его и
вновь обрел зрение.

Потом я стянул рубашку, тяжелую, разбухшую от грязи, поводил ею
туда-сюда, оставляя в прозрачной бледно-зеленой воде темное облако.
Многочисленные порезы на руках и плечах начали кровоточить. Костяшки
пальцев воспалились. Соленая морская вода жгла, как кислота. Я заметил,
что спины у рубашки больше нет - вместо нее зияла дыра с обгорелыми
краями.

Вдруг небо приобрело черный металлический оттенок, наполнилось
блестящими круглыми точечками.

Я услышал сзади плеск. Кто-то схватил меня и стал тащить из воды.
Кажется, я начал тонуть, даже не сознавая этого. Я закашлялся и вытянулся,
пока она тянула меня к берегу. Ноги не хотели подчиняться приказам моего
мозга, поэтому мне пришлось стать на четвереньки; еще с минуту я тряс
головой, пытаясь отогнать высокий, пронзительный звук, исходящий,
казалось, откуда-то из глубины моих ушей.

- Я не знала, что вы ранены... У вас же вся спина в ожогах... Что с
вами случилось?

Голос доносился откуда-то издали, то нарастая, то почти исчезая.

- Ничего. Просто мальчик постоял на горящей палубе, - попытался
беспечно ответить я, но услышал лишь собственное глухое бормотание.

Передо мной возвышалась пара стройных женских ножек в облегающих
кожаных сапожках, далее следовали красиво очерченные бедра под серым
пояском, портупея с пистолетом и белая, наверное, некогда накрахмаленная
рубашка. Я вновь скривился, просто так, чтобы она знала, что у меня все
по-прежнему болит, и, опершись на ее руку, поднялся на ноги.

- ...Оставила вас снаружи на всю ночь... первую помощь... идемте...
здесь недалеко...

Сержантский тон голоса смягчился, и он показался мне почти знакомым.
Я обернулся, прищурился на солнце и посмотрел на ее лицо, хмурившееся в
глубокой озабоченности.

Сердце мое замерло посреди удара.

Это была Лайза.

Я прохрипел что-то и прижался к ней, но она оттолкнула меня и окинула
суровым взглядом ночной няни, которая не любит свою работу, но, тем не
менее, выполняет положенные обязанности.

- Лайза! Как ты сюда попала? - выдавил я, в конце концов, из себя.

- Я не Лайза. И попала сюда тем же образом, каким, думается мне, и
вы.

Она вела меня к стандартной палатке, установленной на берегу в тени.
- Полагаю, вы на самом деле оперативный агент? - Осмотрев меня с головы до
ног, она цокнула языком. - Видик у вас, словно после воздушного налета.

- Артобстрел и абордаж, - внес я ясность. - Но что делаешь здесь ты,
Лайза? Как?..

- Меня зовут Меллия Гейл, - оборвала она. - И отстаньте от меня. И
без того забот хватает.

- Лайза, разве ты не помнишь меня? Не узнаешь?

- Я никогда не видела вас раньше, мистер. - Покачав головой, она
втолкнула меня в прохладу и полумрак палатки. - Снимайте одежду.

Я попытался было сделать это сам, но это оказалось совершенно
невозможным. Попробовал опереться на нее, но свалился с ног и, словно
сквозь сон, почувствовал, как с меня стащили брюки, туфли и носки. Я
дрожал и горел. Я был маленьким мальчиком, и мама укладывала меня в
постель. Я ощутил под собой прохладу и перевернулся лицом вниз, прочь от
жгучей боли в спине, которая растворилась в мягкой, окутывающей темноте.

- Простите, что я оставила вас без внимания прошлой ночью, - сказала
Лайза (или Меллия Гейл). - Но я ведь не знала, что вы ранены... и...

- И вообще, я был слишком мокрый и тяжелый, чтобы вы могли перенести
меня. Не говоря уже о запахе, - вставил я. - Забудем об этом. Ничего
страшного не произошло.

Это казалось блаженством - проснуться в чистой постели, в палатке с
кондиционером, аккуратно перевязанным и по уши полным лекарств, не
испытывая никакой боли, а одно только благополучие и приятную немоту в
конечностях.

Вот только Лайза по-прежнему настаивала, что не знает меня.

Я наблюдал за ее лицом, пока она возилась с повязками, кормила меня с
ложечки бульоном. Не оставалось ни малейшей тени сомнения - это была
Лайза.

Но не та Лайза, в которую я был влюблен. Меллия Гейл была бодрой,
деловой, холодной, бесстрастной. Черты ее лица как бы заострились, фигура
казалась более зрелой - эта Лайза была на несколько лет старше моей жены,
которую я оставил всего лишь несколько относительных дней назад. Лайза,
никогда не знавшая меня...

Во всем этом крылось нечто, чего я еще не мог понять. Не мог понять
сейчас.

- А они мастера на сюрпризы, эти мальчики из Центра Некса, - произнес
я. - Подумать только! Лайза, моя нежная молодая жена, оказалась агентом
Чистки Времени! Не представляю. А я совсем потерял голову. Думал, что
встретил ее случайно. Все оказалось лишь частью общего плана. Могли бы и
предупредить. Какая-нибудь актриска...

- Вы напрасно тратите силы, - холодно отозвалась Меллия. - Помолчите.
Вы потеряли много крови, поберегите силы для выздоровления.

"Иначе ты останешься с инвалидом или трупом на руках, а, малышка?" -
мелькнуло у меня в голове, но ложка попала в мой рот как раз в тот момент,
когда я открыл его, чтобы произнести это вслух.

- Я услышала всплеск, - рассказывала она, - и поняла, что внизу
кто-то бьется. Решила, что туда свалился небольшой ящер. Они часто
попадают в эту ловушку и не могут выбраться...

Когда она говорила, голос ее звучал моложе, казался более уязвимым,
чем она сама.

- Но вы все равно пошли посмотреть, - заметил я. - Любите животных,
наверное.

- Я обрадовалась, когда вы закричали. - Она покраснела, словно ей
было неловко говорить об этом. - Я уже, было, начала думать, что...

- Но вы все еще не рассказали мне, как же все-таки получилось, что
меня ожидала горячая встреча с бульоном и ледяными взглядами наготове?

Она сжала губы, но все равно это были губки, созданные для поцелуев.

- Я выполнила задание и прыгнула назад, на станцию, - объяснила она
ровным голосом. - Но станции не было. Только яма в земле, полная грязи и
костей. Я не знала, что и думать. Первым порывом было снова совершить
переход, но я поняла, что этого нельзя делать. Ведь невозможно
предугадать, где окажешься. И я решила, что лучше всего сидеть на месте,
пока меня не вытащат отсюда.

- И долго вы здесь сидите?

- Почти... три недели.

- Почти?

- Двадцать четыре дня, тридцать часов и десять минут, - резко
ответила она, засовывая мне в рот ложку.

- А какое у вас было задание? - поинтересовался я, проглотив.

- Ливия. Тысяча двухсотый год до новой эры.

- А я и не знал, что жители древней Ливии пользовались пистолетами, -
невинно заметил я.

- Контакт заданием не предусматривался. Я была одна в пустыне,
снабженная всем необходимым для жизнеобеспечения. Надо было устранить
вмешательство первой эры, связанное с одной добедуинской могилой и сложной
цепью последствий, приведших к тому, что Ислам возник гораздо позже.

Работа заключалась в том, чтобы подменить некоторые ключевые
предметы, изъятые из музея второй эры. Я справилась отлично. Затем
прыгнула назад... - запнулась она, и всего на одно короткое мгновение