представлять интерес для Экумены и для специалистов по проблеме трансля-
ции, подходит к концу. Последние восемнадцать лет я живу как фермер, хо-
зяин поместья Удан из деревни Дердан'над в холмах Севсро-Западной части
бассейна Садуун, материк Окет, планета О. Мне уже скоро пятьдесят. Я Ве-
черний муж Утренней нары Второго уданского седорету, моей женой стала
Исидри; Ночной марьяж у меня с Соту из Дрехе, Вечерней женой которою яв-
ляется моя сестренка Конеко У меня двое Утренних детей от брака с Исидри
- Матубду и Тадри; Вечерних детей нашего седорету зовут Мурми и Мисако.
Но все это вряд ли представляет какой-либо интерес для Стабилей Экумены.
выслушав мою историю, приняла ее без дальнейших расспросов; так же и
Исидри. Зато большинство остальных односельчан избрали для себя объясне-
ние попроще и куда как правдоподобнее, тоже прекрасно все объясняющее -
даже внезапное мое похудание и взросление. Мол, в самый последний мо-
мент, буквально перед вылетом, Хидео раздумал учиться в Экуменической
школе. Он вернулся в Удан, потому что не мыслил себе жизни без Исидри,
так он ее обожал. От этого же и захворал - столь тяжким оказался выбор
между его мечтой и беспримерной любовью.
странную версию.
меня о моей истории. "Ты сильно переменился, Хидео, хотя по-прежнему
тот, кого я всегда любил", - заметил он. Я объяснил почему, растолковал
ему все, как умел. Ошеломленный Сота выразил уверенность, что Конеко
легче, нежели он, переварит всю эту чертовщину, - и действительно: выс-
лушав меня с гримаской озадаченности на своем миленьком личике, сестрен-
ка подбросила мне несколько вопросов, что называется, на засыпку. Ответ
на один из них я ищу до сих пор.
темпоральной физики в Экуменической школе на Хайне. Мне не удалось про-
вести дома в спокойствии и нескольких дней, как мать, с ее обостренным
чувством ответственности и долга перед Экуменой, строго потребовала,
чтобы я сделал это
еще и не слыхивал о теории чартена!
нировано. Адресуй свое объяснение директору, этой анаррести. Она женщина
мудрая, все поймет.
по ансиблю с Урраса и Анарреса только через добрых три года. К тому же я
познакомился с Гвонеш лично далеко не сразу по приезде, лишь несколько
лет спустя. - Использование прошедшего времени в подобных объяснениях
зачастую оказывалось делом неизбежным, но звучало дико; возможно, здесь
все же уместнее употребить будущее - "познакомлюсь с нею лишь через нес-
колько лет".
покоила парадоксальная идея о моем одновременном существовании на двух
разных концах Вселенной. Авторство идеи, разумеется, за малышкой Конеко
- это и был один из ее каверзных вопросиков. Неважно, что все известные
мне законы темпоральной физики отвергали подобный парадокс - я все равно
никак не мог отделаться от ощущения, что другой я живет сейчас на Хайне
и спустя восемнадцать лет собирается вернуться в Удан, где встретит себя
же, то есть меня. В конце концов, мое настоящее существование тоже ведь
невозможно.
воображал себе водяные завитки в речной зыби под двумя валунами, что
чуть выше нашей купальной затоки на Оро. Я научился видеть внутренним
взором формирование и тихую смерть этих маленьких водных вихрей, а не то
мог пойти на берег Оро, присесть там и всласть полюбоваться ими воочию.
Они, казалось, содержали в себе ответ на мои мучительные вопросы и раст-
воряли его в воде, как нескончаемо растворялись в ней сами.
пространственного раздвоения личности, отнюдь не поколебать.
столь долговременным результатам, то это не только мое личное дело, а
вопрос особой важности для всей темпоральной физики. И я попытался. По-
заимствовав необходимую сумму наличностью из фондов поместья, я отпра-
вился в Ран'н, оплатил ансибло-грамму на пять тысяч слов и отправил сво-
ему ректору в Экуменической школе сообщение, в котором объяснял, почему,
будучи зачислен на курс, я не приехал - если, конечно, я и на самом деле
там не появился.
призрака", которое меня просили расшифровать в первый год по приезде на
Хайн. Часть его была чистой тарабарщиной, некоторые слова, вероятно, по-
пали в текст из другого, почти одновременного с ним сообщения, но ведь
были в нем и обрывки моего имени, а также фрагменты и перевертыши других
слов из моей бесконечной объяснительной: проблема, чартен, вернуться,
прибыл, время.
объясняя причины темпоральных искажений при передаче информации, упот-
ребляли словечко "складка". Любопытное совпадение со словами Гвонеш по
поводу "морщинок" в моем двойном чартен-поле, не правда ли? На самом-то
деле ансибль-поле столкнулось не со складками, а с резонансным сопротив-
лением, вызванным десятилетней аномалией чартен-поля и превратившим мое
длинное послание почти что в труху (приведенную несколько выше). С такой
точки зрения, особенно если учесть Двойное Поле Тьекунан'на, мое сущест-
вование на О, когда я посылал ансиблаграмму, определенно дублируется мо-
им же существованием на Хайне. Ведь, отправив сообщение, я же его однов-
ременно и получил. И все же, пока продолжает длиться моя аномальная ин-
капсуляция в прошлое, суть подобной одновременности сводится буквально к
точке, мигу, скрещению - без дальнейшей причастности к этому как ан-
сибль, так и чартен-полей.
жаемая река, петляющая по заливным лугам, змеящаяся столь прихотливо,
что ее коленца постоянно сближаются, почти что смыкаются, пока наконец
вода не прорвет тонкую перемычку и не побежит напрямую, оставив целый
речной виток (или плес) в стороне, отрезанным от потока, как некое
странное озеро в форме бублика, водоем без движения. Согласно такой ана-
логии, моя ансиблограмма могла служить единственной связующей нитью меж-
ду потоком и озером - если не считать моих воспоминаний.
в самом потоке, исчезающими и повторяющимися - те же самые они? Или дру-
гие?
тельно не заглохла, я успел поработать над математическим аппаратом сво-
ей теории (см. "Заметки по теории резонансной интерференции двойных ан-
сибль и чартен-полей", прилагаемые к настоящему докладу). Прекрасно по-
нимаю, что все эти формулы, может статься, придутся не ко двору, так как
в нашем речном потоке не существует теории двойного поля имени Тьеку-
нан'на Хидео. Тем не менее независимое исследование на неожиданном нап-
равлении определенно может сослужить хоть какую-то службу. Я дорожу им -
ведь это последнее мое детище в области темпоральной физики, заключи-
тельная лепта на алтарь науки. Мне бы следовало продолжать работу над
теорией чартена с большей настойчивостью, но ведь жизнь на ферме крутит-
ся в основном вокруг виноградников, дренажных канав, птичника, требуют
воспитания и заботы детишки, немало времени отнимают Дискуссии, а также
мои настойчивые попытки научиться ловить рыбу голыми руками.
математических выкладок я сумел доказать самому себе, что тот вариант
моего существования, в котором я отбыл на Хайн, чтобы стать там физи-
ком-теоретиком и специалистом по трансляции, фактически стерт (выглажен,
если позволите) чартен-эффектом. Но никакое количество формул не могло
полностью унять мою тревогу, мой страх, который резко усилился после же-
нитьбы и рождения наших детей, - страх, что впереди маячит точка скреще-
ния. Никакими аналогиями с речными водоворотами я не мог убедить себя в
том, что моя инкапсуляция в прошлое не может стать обратимой в тот мо-
мент, когда наступит неуклонно надвигавшийся день чартен-перехода. Каза-
лось вполне возможным, что в этот роковой день, когда я совершу/совершил
свой скачок с Be на О, может погибнуть, исчезнуть, изгладиться моя
семья, мои дети, вся моя жизнь в Удане - все, как смятый листок, полетит
в корзинку. Я был в ужасе от собственных мыслей.
секретов - кроме разве что единственного, о котором чуть позже.
возможно. Ведь была причина, разве ж нет, для твоего возвращения. Возв-
ращения сюда.
неко, и все поместье? А возвращаться туда у тебя особых причин нет, не
так ли?
хотной и пушистенькой макушке.
И перевела взгляд на меня. Ее искренность требовала и моей равной чест-
ности.
Но ведь я не знал тогда, прежде, когда был там, что тоскую именно по те-
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Корнев Павел
Василенко Иван
Шилова Юлия
Флинт Эрик