мгновение я прожила с ним его жизнь. Я мыслила, как он... он видел пещеры
Единения... он спустился туда однажды, прежде чем принять эту веру. Я...
Впереди, сияя на солнце, рассекала небо Башня. И виднелись купола и арки
сверкающего Города людей.
подумать, понимаешь? Ты возвращайся. Я хочу немного погулять среди шкинов.
прежде. То и дело порывами ветра налетал страх.
испугана. Почему? Что случилось? Черви-хищники за тридевять земель отсюда.
Каменце и Густаффсоне. Я сосредоточился на задаче, которую нас пригласили
решать. Я пытался выбросить из головы мысли о Лии и о том, что ее
беспокоит. Все уладится, считал я.
Валкареньи. Он сидел один и записывал какие-то свои соображения на
диктофон. Как только я вошел, он отключил прибор.
ответ.
Теперь ясно, почему он принял веру шкинов. Как он ни улыбался, внутренне
он был совершенно сломлен. Сосун утолил его боль. С ним ходит еще один
новообращенный, некий Лестер Каменц. Он тоже был несчастным, жалким,
одиноким человеком, ничто его не держало. В такой ситуации почему бы и не
перейти в иную веру? Наведи справки о других новообращенных, и ты увидишь,
что так - со всеми. Отверженные, незащищенные, одинокие неудачники - вот
кто приходит к Единению.
Роб. Только это не ответ, не настоящий ответ. Конечно, в целом
новообращенные - команда неудачников, я не спорю. Но почему именно культ
Единения? На это психиатры ответить не могут. Возьмем, к примеру,
Густаффсона. Он сильный человек, поверь мне. Я не знаком с ним лично, но
мне известно, какой путь он прошел. Он брался за самые трудные задания в
основном, чтобы испытать себя, и всегда выходил победителем. Он мог бы
подыскать себе тепленькое местечко, но ему это было неинтересно. Я слышал
о происшествии на Кошмаре. О нем много говорили. Но Фила Густаффсона
нельзя раздавить даже этим. Нельс сказал, что Густаффсон оправился очень
быстро. Он приехал на Шки и буквально привел планету в порядок, расчистил
завалы, которые оставил тут Роквуд. Он заключил первое настоящее торговое
соглашение и втолковал шкинам, что оно означает, а это нелегко.
сделал карьеру благодаря умению работать с людьми и решать самые тяжелые
задачи. Он пережил истинный кошмар, личную трагедию, но не сдался. Он
несгибаем, как всегда. И вдруг он обращается к культу Единения,
записывается добровольцем в ряды самоубийц. Чтобы утолить боль, говоришь
ты. Интересная мысль, но существует много способов утолить боль. От случая
на Кошмаре до Сосуна прошли годы. Все эти годы Густаффсон не глушил боль.
Он не запил, не пристрастился к наркотикам, отказался от других обычных
способов. Он не вернулся на Старую Землю, чтобы психоаналитики вычеркнули
из его памяти ужасные воспоминания, и поверь мне, если бы он захотел, ему
бы сделали это бесплатно. После происшествия на Кошмаре Министерство
колоний готово было исполнить любую его просьбу. Он продолжал жить, он
превозмог боль и пришел в себя. И вдруг принял веру шкинов.
Единение предлагает что-то такое, чего не могут дать ни вино, ни
психоаналитики. То же самое можно сказать и о Каменце, и обо всех
остальных. У них были другие варианты, другие возможности сказать жизни
"нет". Они их отвергли. И выбрали Единение. Ты понимаешь, к чему я клоню?
Но Валкаренья тоже был не во всем прав.
мыслей и чувств. - Я устало улыбнулся. - Только одно уточнение. Густаффсон
так и не смог справиться с болью. Лия сказала это вполне определенно. Он
просто загнал боль внутрь, но она постоянно мучила его. Он просто никогда
не подавал вида.
так глубоко, чтобы никто не догадался о его существовании?
Густаффсона медленная чума. Он умирает. Он умирает уже давно.
что около восьмидесяти процентов жертв медленной чумы предпочитают
эвтаназию, если на планете, где они находятся, эвтаназия узаконена.
Густаффсон был администратором. Он мог принять любой закон. Если все эти
годы он не помышлял о самоубийстве, то почему - сейчас?
сомневался, что мы сумеем найти объяснение, если только...
Конечное Единение. Здесь должно быть что-то, какая-то отгадка. Дай нам
возможность выяснить, в чем там дело.
этому придете. Хотя предупреждаю, зрелище не из приятных. Я сам туда
спускался, так что знаю, о чем говорю.
Густаффсона большое удовольствие, тебе надо было посмотреть на Лию, когда
она закончила чтение. Сейчас она гуляет по городу, чтобы справиться с
потрясением. Вряд ли Конечное Единение ужаснее воспоминаний о Кошмаре.
пойду с вами. Прослежу, чтобы с вами ничего не случилось, - не хочу
рисковать.
интересных. Где вы собираетесь обедать?
однако, работали люди; Гурли с Лори Блэкберн составили нам компанию.
Говорили мы на самые нейтральные темы - о спорте, о политике, об
искусстве, рассказывали анекдоты. Самая обычная светская беседа. За весь
вечер мы ни разу не упомянули ни шкинов, ни Сосуна.
библиотеки - поэзию Старой Земли. Когда я вошел, она подняла голову.
личике и исчезла. - Было время подумать. О сегодняшнем дне и о вчерашнем и
о Посвященных. И о нас.
будто она и правда не знала.
сильно, как может любить человек. Но... - Она запнулась. Покачала головой,
закрыла книгу и вздохнула. - Но мы далеки друг от друга. Все еще далеки.
почему и решила подумать об этом. Когда я читала мысли, Роб, я будто была
вместе с Посвященными. Я жила их жизнью, их любовь была моей любовью. И я
не хотела покидать их, Роб. Когда я отстранилась от них, я ощутила такое
одиночество, такую оставленность...
была слишком занята своими мыслями.
это настоящее общение? Пока меня не научили пользоваться моим Даром, я
считала, что - настоящее. Потом настоящим общением мне стало казаться
чтение мыслей. Ну, словно это истинный путь к душе другого, такого, как
ты. А теперь я не знаю. Ничего не знаю. Когда Посвященные звонят в
колокола, они настолько едины, Роб. Все - одно. Почти как мы, когда любим
друг друга. И они тоже любят друг друга. И нас они любят, очень любит. Я
чувствовала... не знаю. Только Густаффсон любит меня так же сильно, как и
ты. Нет. Сильнее.
распахнутых глазах появились заброшенность и одиночество. А я... меня
вдруг зазнобило, будто в душу повеяло холодом. Я ничего не ответил. Только
посмотрел на нее и облизнул губы. Мне казалось, что я истекаю кровью.
Она потянулась ко мне и стала поглаживать маю руку.
всех нас. По сравнению с ними что есть у нас?