выступившие на его щеках и на лбу, начали испарятся. Он моргнул, пытаясь
понять, где находится. В том доме. Нет. В нашем доме. Кэй рядом со мной.
Деревня снаружи спит. Все в этом мире хорошо. То, другое место, где он все
это видел, померкло и исчезло. Он немного подождал, стараясь восстановить
спокойствие, его дыхание было прерывистым.
глаза Кэй, и она кивнула.
испуганный голос Лори:
доме!
этом. Все в порядке. Ты можешь опять заснуть?
время, осознавая, что она следит за ним, и потом повернулся к ней. - Я
ничего не хочу ломать, - сказал он.
об этом.
не нужно дурачить, и, конечно же, тебе не следует дурачить меня. Мы оба
знаем.
чувствовала себя неловко. Говоря это, она как будто полностью осознала,
что это ложь. Она видела его глаза, далекие и испуганные, как будто он
увидел что-то ужасное, что не смог полностью распознать.
сработало.
ужалило. - Всегда эти сны. Я не могу никуда скрыться от них. Я не могу
заставить их прекратиться! Господи, когда же они прекратятся? Сейчас они
поймали меня, я вижу кошмары о Вифаниином Грехе.
казалось... хуже, чем все, что я видел раньше.
что ему сказать, поскольку что сказать было нечего. Его глаза сказали все.
Мука. Боль. Вина. Она неожиданно ощутила внезапную уверенность, что в
другой комнате Лори вовсе не спит, но прислушивается, может быть, со
страхом. Лори слишком часто слышала, как ее отец вскрикивает по ночам, и
это ее пугало.
быстро тускнели: лишь холодный ужас, словно колючка, укоренился в его
желудке.
Всю свою жизнь я вскрикивал во сне: я прошел через бессонницу, снотворные
таблетки и таблетки для бодрствования. Но я просто не могу стряхнуть с
себя эти проклятые сны! - Он отбросил простыни и сел на край кровати.
мускулистом изгибе в нижней части его спины, где был задран верхний край
его пижамы. Шрапнель из другого мира. Это было то, что вернуло его домой с
войны и дало Багровое Сердце. Она слегка дотронулась до него, словно
боясь, что он может вновь открыться и пролить яркие красные капли на
голубые простыни. Он казался ей все еще незнакомым, как и множество других
вещей, даже после всего этого времени.
пытаюсь рассматривать их как фрагменты и кусочки, мой мозг превращается в
кашу. Детали ускользают от меня тогда, когда я пытаюсь их ухватить. И в
этот раз... в этот раз это было в Вифаниином Грехе. Бог знает почему. Но
было именно так.
спокойным. Сколько раз говорила она ему в точности то же самое посреди
ночи? Всего лишь сны. Не настоящие. Они не могут поранить. - В них ничего
нет; я не могу понять, почему ты позволяешь им так сильно беспокоить себя.
- Осторожно, осторожно, подумала она, это опасно, нужно выбирать слова,
искать, их, словно цветы в зарослях крапивы. Она поглядела на его затылок,
где непослушные волосы встали торчком. Он провел по ним одной рукой, и она
увидела, что его плечи чуть-чуть ссутулились. - Они ничего не означают,
Эван, - тихо и спокойно сказала она. - Просто, может быть, ты положил
слишком много горчицы и маринада на свой мясной сэндвич. Давай, ложись
опять. Кстати который час? - Она повернулась, чтобы взглянуть на часы на
ночном столике. - Боже мой! Почти пять. - Она зевнула, все еще моргая от
беловатого свечения лампы.
о грузовике кое-что значил, не так ли? И другие до него.
несколько раздраженно, может быть, также немного испуганно. Да. Признай
это, сказала она себе. Холодный скептицизм все эти годы служил ей как бы
защитой от вещей, которые она не могла понять. Приступ неловкости,
беспричинного страха так часто преследовал ее. В этот раз она поддалась
ему только на мгновение, вскоре она снова обрела контроль над своими
эмоциями и сказала: нет, нет, нет, это всего лишь совпадение, здесь нет
такой вещи как...
теперь ложится спать с полоской ленты поперек рта, чтобы Лори и ты могли
хоть немного хорошо отдохнуть для разнообразия.
Я думал, что они все еще в Ла-Грейндже. Может быть, прячутся под кроватью,
или что-то вроде этого. Последний был о Гарлине, и спустя месяц я потерял
свою работу в журнале. Второе зрение?
концов, дела повернулись хорошо. Совпадение, конечно же это было
совпадение. - Я хочу выключить свет, - сказала она. - Хорошо?
только единственное пятнышко ясного лунного света просачивалось сквозь
занавески. Она лежала на спине, сомкнув уставшие веки, но не смогла сразу
заснуть. Вместо этого она вслушивалась в его дыхание. Оно странным образом
напомнило ей дыхание испуганного животного, за которым она наблюдала в
клетке зоопарка, когда была маленькой девочкой. Она подняла свою руку и
дотронулась до его плеча.
Старые страхи снова выплыли на поверхность, натягивая нервы, словно шрамы
на здоровую плоть. Все это было нереально, словно сон внутри сна по Эдгару
По. Почему они не оставят меня в покое? - спросил он себя. Это начало
новой жизни. Я хочу, чтобы все было по-старому. Я больше не хочу снов! С
дистанции времени до него донесся голос Джернигана: "Старина Рейд может
предвидеть! Этот ублюдок может видеть! Сказал, что он видел во сне ту
проволоку, протянутую поперек дороги, видел, как она светится, словно в
огне, или еще что-то. И Букман на месте нашел эту проклятую штуку, крепко
натянутую, испачканную грязью, поджидающую нас, только потому, что старина
Рейд велел ему искать ее! И Букман прослеживает ее среди деревьев, и там
оказывается этот вонючий Клеймор. После того как все угомонились, мы
перерезаем эту проволоку, и тут она взрывается, словно шутиха: бум! Когда
вьетконговцы приходят, чтобы ограбить мертвецов, они получают свинцовый
заряд в зубы".
дома, словно инородный костный мозг в своих костях. Этот сон, который он
сегодня видел, очень отличается от тех, что были раньше. Сдвигающиеся
контуры, бесформенные вещи, затаившиеся в темном водовороте: что это было?
Что это означало? Означало ли это что-нибудь вообще? Как и другие, он тоже
видел сны, состоящие из бессмысленных фрагментов, иногда комедийных,
иногда пугающих. Сны, как сказала Кэй, навеянные слишком большим
количеством горчицы или острым соусом, или тем, что запомнилось из
полуночных телевизионных киношек. Но по своему опыту Эван научился их
различать. Если они рисовали в его воображении кинокартины, которые
отпечатывались в памяти, то в этом была цель. Чертовски серьезная цель. И
он научился запоминать те образы, которые они позволяли ему видеть. Эти
видения раньше уже несколько раз спасали их жизни. Конечно, он знал, что
Кэй поворачивалась к этому спиной; она рассматривала эти случаи как
совпадения, потому что не могла их понять и боялась их. Он не говорил ей
об этом до того, как они поженились, потому что все еще пытался
противостоять этому, понять, почему отягощен странным
полупросветлением-полунесчастьем. Голос его матери говорил ему: "Это дар".
Более жесткий голос отца утверждал: "Это проклятие". Да, это и то, и
другое.
кровати, включил свет в ванной, отделанной голубым кафелем, и набрал воды
из-под крана в пластиковую чашечку. В зеркале ванной его лицо выглядело
словно одержимое теми вещами, которые жили внутри него: под
серовато-зелеными глазами темные круги; на лбу и вокруг рта углубились
линии; на висках поблескивали преждевременные пятнышки седины. На его
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Василенко Иван
Шилова Юлия
Шилова Юлия