бы это ни было, оно сильнейшим образом засекречено. Он получил наводку от
берлинского художника, парня по имени Тео фон Франкевиц.
глазах блеск заинтересованности, похожий на сверкание клинка. - От
художника? Почему от художника?
Итак, как бы то ни было, восемь дней назад Адам передал вторую шифровку. В
ней была только пара строчек. Он сообщил, что находится под колпаком и у
него есть сведения, которые нужно доставить из Франции через курьера. Ему
пришлось оборвать передачу до того, как он смог дать подробности.
молодой человек. - Мы предполагаем, что они знают, что Адам наш человек, и
держат его под постоянным наблюдением. Они, вероятно, надеются, что он
выведет их на других агентов.
эти сведения, и доставить их оттуда.
нашли его и вывели из строя, - Майкл нахмурился, глядя, как горят дубовые
поленья. - Почему художник? - спросил он опять. - Что мог узнать художник
о военных секретах?
понимаете наше затруднительное положение?
Шеклтон. - Первая волна вторжения должна включать почти двести тысяч
солдат. К девяностому дню после даты начала операции мы планируем ввести
туда больше миллиона парней, чтобы надрать Гитлеру задницу. Мы рискуем в
один прекрасный день стать просто мишенью для стрельбы, словно бы просто
произойдет поворот карты, и нам бы лучше наверняка знать, что на уме у
нацистов.
сказал ни слова.
деревни Безанкур, примерно в шести милях от Парижа, - сказал
Хьюмс-Тельбот. - Один из наших будет в месте приземления, чтобы встретить
вас. Оттуда вас доставят в Париж и окажут любую помощь, какая вам
потребуется, чтобы попасть к Адаму. Это в высшей степени ответственное
задание, майор Галатин. Чтобы вторжение имело какой-то шанс, мы должны
знать, чего нам ожидать.
задницы, добираясь сюда, потому что некоторые ослы указали на вас как на
лучшего в своем деле, а вы говорите, что вы в "отставке", - он прошипел
это слово. - Там, откуда я, по-другому говорят о человеке, у которого
изнеженные нервы.
он ничего не ответил.
говорите сейчас последнего слова. Хотя бы обдумайте наше предложение, а?
Может, мы бы остались на ночь, а затем снова обсудили это утром?
Шеклтон подумал о долгом пути домой, и его копчик заныл.
отправлюсь.
устояться. Шеклтон проворчал:
для него место?
раскладушкой, а Хьюмс-Тельбот вышел наружу, чтобы позвать Мэллори.
антикварный патефон из розового дерева фирмы "Виктрола", на его диске
лежала пластинка. Название пластинки было "Весна священная" какого-то
Стравинского. Ну, с русским водиться - значит любить русскую музыку.
Наверное, всякая славянская чепуха. В такую ночь, как эта, ему бы
послушать бодрую вещь Бинга Кросби. Галатин любил читать, в этом нельзя
было сомневаться. Тома вроде "О происхождении человека", "Плотоядные",
"История григорианской поэзии", "Мир Шекспира" и другие книги с русскими,
немецкими и французскими названиями заполняли полки книжных шкафов.
принес раскладную кровать, развернул и поместил около камина.
спасшиеся от кораблекрушения; подводные скалы всего лишь в сотне ярдов
отсюда. Они выстроили здесь поселок, но через восемь лет после этого их
скосила бубонная чума.
У меня ушло на это целых четыре года, и мне еще много нужно сделать. Если
вам интересно, у меня за домом есть генератор, который работает на
бензине.
электропередачи в такую даль.
где когда-то жил пастор. Это не очень большое помещение, но для двоих
места там достаточно.
шофера. Майкл несколько секунд смотрел, не мигая, как шофер снимал шляпу и
куртку.
- Кухня за той дверью, если хотите кофе и чего-нибудь поесть, - сказал он
всем троим. - Я бодрствую во время, которое вам может показаться
необычным. Если среди ночи услышите, что я на ногах... не выходите из
вашей комнаты, - сказал он, глянув так, что у Шеклтона по затылку
пробежали мурашки.
выбрал книгу. - Да... ванная и душ за домом. Надеюсь, вы не будете в
претензии, что вода только холодная. Спокойной ночи, джентльмены.
затворилась дверь.
чем-нибудь перекусить.
Он взял с маленькой тумбочки наручные часы, хотя его чувство времени уже
сказало ему, что было три часа. Часы показали три часа семь минут.
"Беркли и Латакия", дорогой сорт. Он знал этот аромат и откликнулся на
него.
мокасины, взял лампу и, следуя за ее желтым светом, спустился по винтовой
лестнице.
потрескивал в нем. Майкл увидел поднимающийся вверх табачный дым из
трубки, которую держал человек, сидевший в кожаном кресле, повернутом к
огню. Раскладушка пустовала.
ними.
трубки был зажат у него в зубах. Пламя камина отражалось в его глазах, и
сейчас он ничем не напоминал того пожилого и слабого джентльмена, который
недавно вошел в этот дом.
настоящий голос, неизмененный, обладал явной жесткостью. - Это было
здорово, Майкл. Ты запудрил мозги этому бедному янки.
болтовней: майор Шеклтон свое дело знает, - проницательный взгляд Мэллори
скользнул по собеседнику. - И ты тоже.
сказал:
Майкл. Она знала, чем рискует, и делала свою работу храбро и хорошо. Ты
убил ее убийцу и разоблачил Гарри Сэндлера, агента нацистов. Ты тоже
сделал свою работу храбро и хорошо.
чувство скорби, грызшее его изнутри. - Если бы я той ночью был настороже,
я мог бы спасти жизнь Маргерит.