искусно сделанные маски насекомых с усиками из тонкой платиновой проволоки
были усыпаны драгоценными камнями. У воинов были длинные худые ноги и
тонкие руки, их стройные тела были затянуты в доспехи, раскрашенные в
цвета этого насекомого - в черный, золотой и зеленый. Тайный язык Ордена,
на котором они переговаривались между собой, походил на щелканье и шелест
насекомых.
обиты отполированными до зеркального блеска ярко-красными металлическими
пластинками, Хокмун впервые почувствовал беспокойство.
подобно куску мрамора были испещрены белыми, зелеными и розовыми
прожилками. Эти прожилки постоянно двигались и мерцали, создавая иллюзию
подвижности стен.
заставлен с равными промежутками какими-то конструкциями, которые Хокмун
принял за машины, хотя и не понимал их назначения. Как и все, что ему
приходилось видеть в Лондре, эти машины имели причудливую форму и были
созданы из драгоценных металлов и полудрагоценных камней. Встроенные в них
приборы, незнакомые Хокмуну, что-то считали, регистрировали, измеряли,
обслуживаемые людьми в змеиных масках и пятнистых плащах с поднятыми
капюшонами. В Орден Змеи входили исключительно колдуны и ученые,
подчиняющиеся лично Королю-Императору.
стражникам, что те могут уйти.
в иерархии Ордена. А если судить по его манере держаться и вести себя, он
мог быть и самим магистром.
напоминали о себе.
понимаю, день или два вы будете моим гостем. Добро пожаловать. Я покажу
вам мои лаборатории.
залу мимо многочисленных механизмов, вскоре очутились у дверей, за
которыми, очевидно, находились личные покои ученого. Стол был уже накрыт.
Еда оказалась менее изысканной по сравнению с тем, что Хокмун ел последние
две недели, но хорошо приготовленной и очень вкусной. Покончив с ужином,
барон, к тому времени снявший маску и открывший бледное усталое лицо с
небольшой белой бородкой, разлил вино. Во время ужина они почти не
разговаривали.
улыбнулся.
винограда...
Вы уже знаете, герцог, что мне поручено проверить вашу психику, определить
ваш темперамент и дать заключение: подходите ли вы для службы Его
Величеству Королю-Императору Хуону.
слабо улыбнулся. - Мне и самому будет интересно узнать о результатах ваших
исследований.
понимаю, почему меня попросили заняться вами. Должен сказать, вы кажетесь
вполне нормальным человеком.
ирония.
маску, во всех его действиях чувствовалась некоторая нервозность. Хокмун
успел заметить, что жители Империи предпочитают не снимать масок. Сейчас
барон вновь надел ее, и кашель сразу прекратился. Хотя Хокмун и знал, что
принимать высокопоставленных гостей, не снимая маски - это нарушение
гранбретанского этикета, он предпочел не показывать своего удивления.
такой, чтобы судить что есть здравый смысл, а что - безумие? Есть люди,
которые считают нас, гранбретанцев, безумными...
охватить грандиозность наших идей и не верят в благородную цель нашего
крестового похода. Вы знаете, они говорят, что мы безумны, ха-ха! - Барон
поднялся. - Ну, а сейчас, если вы не возражаете, мы, пожалуй, начнем.
размерами чуть меньше первого. Там были такие же темные стены, но они
пульсировали, меняя постепенно цвет от фиолетового к черному и обратно. В
зале стояла только одна машина - аппарат из блестящего голубого и красного
металла, с выступами, многочисленными рычагами и прочими приспособлениями.
Самой удивительной частью машины был большой, похожий на колокол объект,
подвешенный на замысловатой опоре. С корпусом машины соединялся пульт.
Обступив его со всех сторон, у пульта стояла дюжина мужчин в форме Ордена
Змеи. На их металлических масках отражались световые блики. Машина
издавала какой-то непонятный, едва уловимый шум, похожий на дыхание зверя.
возложено решение целого комплекса задач. Это результат научного
колдовства, дорогой герцог, а не каких-то там варварских заклинаний,
которые и сейчас можно нередко встретить на континенте. Именно наука дает
нам неоспоримое преимущество перед низшими нациями и расами.
прежнее чувство отрешенности и скуки, и он уже не ощущал ни беспокойства,
ни любопытства, когда его, подведя к машине, поставили под опускающийся
колокол.
стенками. Объятие машины было довольно неприятным и могло бы привести в
ужас того Дориана Хокмуна, что так храбро сражался в битве под Кельном, но
новый Хокмун от всего этого испытывал лишь нетерпение и некоторое
неудобство. Он чувствовал слабые покалывания в голове, словно невероятно
тонкие провода проникли в череп и теперь ощупывают мозг. Потом у него
начались галлюцинации. Он видел океаны света, перекошенные лица людей,
дома и деревья в неестественной перспективе. Лет сто лил дождь из
драгоценных камней и бушевал черный ветер, срывая пелену с глаз.
Открывались замерзшие моря, вздымающие ледяные глыбы, и появлялись из
ниоткуда милые и симпатичные звери и женщины удивительной доброты. Потом
перед ним прошла вся его жизнь вплоть до того момента, как он вошел в эту
машину. Эпизод за эпизодом, кусочек за кусочком воспоминания выстраивались
в единое целое. Но он не узнавал свою жизнь. Когда колпак, наконец,
убрали, Хокмун, продолжая безучастно стоять на месте, почти не сомневался,
что видел жизнь кого-то другого.
герцог, - если я не ошибся в показаниях приборов. Окончательные результаты
машина выдаст через несколько часов. А сейчас вы должны отдохнуть. Завтра
утром мы продолжим.
этот раз он лежал на спине и смотрел вверх, в то время как у него перед
глазами одна за другой вспыхивали цветные картинки. Вызываемые ими
ассоциации появлялись на специальном экране. Хокмун видел страшные сны, в
которых то встречался с огромной акулой-убийцей, то попадал в снежный
обвал в горах, то сражался один против трех вооруженных воинов, то прыгал
с третьего этажа горящего дома, и каждый раз, проявляя чудеса ловкости и
сноровки, ему удавалось спастись. Он не испытывал страха. Таких тестов
было сделано великое множество, и Хокмун перенес их, оставаясь совершенно
спокойным. Даже когда машина заставляла его плакать, смеяться, любить или
ненавидеть, реакции его были сугубо физиологическими - эмоции
отсутствовали в них.
Калан. - Парадокс? Да. Слишком нормальны. Такое впечатление, что какая-то
часть вашего мозга атрофировалась или исчезла совсем. Однако, как бы то ни
было, мне остается передать барону Мелиадусу, что вы в высшей степени
подходите для исполнения его замысла, при условии, конечно, что будут
приняты определенные меры предосторожности.
из Ордена Богомола повели герцога по длинному коридору. У блестящих дверей
из полированного серебра они остановились. Дверь открылась. За ней
оказалась просторная комната, стены, пол и потолок которой, за исключением
большого окна с выходом на балкон, были сплошь закрыты зеркалами. У окна
стоял человек в черной маске Волка. Это был не кто иной, как барон
Мелиадус.
висящий рядом шнурок, и сверху, скрывая зеркала, опустились портьеры.
Лондон Джек
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Якубенко Николай
Лукьяненко Сергей