Чтение 10–й страницы книги ~Рунный посох~

На веранде стояли медный стол и два позолоченных кресла с голубой
плюшевой обивкой. На богато инкрустированном подносе красовались кувшин из
темного стекла, наполненный вином, и пара бокалов. По обеим сторонам
двери, ведущей на веранду, стояли обнаженные девушки. Румяна украшали не
только их лица, но и грудь, и нижнюю часть живота. Всякий, кто был знаком
со знатью Лондры, сразу узнал бы в них рабынь барона Мелиадуса
Кройденского, ибо единственной их одеждой были румяна и пудра, - на этом
настаивал барон.

Одна из девушек - блондинка, устремившая неподвижный взгляд на реку,
скорее всего была взята в плен в Германии, а другая - темноволосая -
несомненно была родом из какого-нибудь городка на Ближнем Востоке, тоже
присоединенного бароном к своим владениям.

В позолоченных креслах сидели мужчина и женщина. Женщина была одета в
богатую парчу. Ее наряд дополняла серебряная маска Цапли. Плечи мужчины,
одетого в костюм из черной кожи, увенчивала огромная маска, изображавшая
морду оскалившегося черного волка. Он опустил в свой бокал золотую
трубочку, вставил ее в крохотное отверстие напротив рта, скрытого под
маской, и медленно потягивал вино.

Мужчина и женщина молчали. До них лишь доносились шум проплывающих
барж, плеск волн, разбивающихся о гранит набережной, визг или смех из
башен замка и мерное хлопанье крыльев орнитоптера высоко над ними.

Наконец человек в маске Волка заговорил тихим, приятным голосом. Не
поворачивая головы, женщина дала понять, что слышит, но продолжала
смотреть на кроваво-красную воду.

- Ты, Флана, знаешь, что сама находишься под подозрением? Король Хаон
думает, что именно с тобой как-то связано странное безумие, охватившее
стражников в ночь исчезновения эмиссаров из Коммуназии. Естественно, я
рискую своим положением, встречаясь с тобой в такой обстановке, но сейчас
меня заботит лишь судьба нашей великой родины, слава Гранбретании... -
Говоривший сделал паузу, ожидая ответа, но так и не дождался. - Совершенно
очевидно, Флана, что нынешняя ситуация при Дворе - не лучшая для Империи.
Я, конечно, восторгаюсь эксцентричностью и все такое... Но есть
существенная разница между эксцентричностью и старческим маразмом. Ты
понимаешь, о чем я говорю?

Флана Микосеваар опять промолчала.

- Я полагаю, - продолжал мужчина, - что нам нужен новый правитель.
Единственный человек, который находится в прямом родстве с Хаоном и
которого все примут в качестве сюзерена, законного наследника трона Темной
Империи, - это...

Ответа не последовало.

Мужчина в волчьей маске нагнулся к женщине:

- Флана?

Маска Цапли повернулась, взгляд скользнул по маске оскалившегося
зверя.

- Флана, ты могла бы стать Королевой Гранбретании! Если я стану твоим
регентом, мы сможем обеспечить безопасность страны и завоеванных
территорий. Мы сделаем Гранбретанию еще более великой и завоюем весь мир!

- А что нам делать с миром, когда он будет принадлежать нам? -
прервала собеседника Флана.

- Пользоваться и наслаждаться!

- Неужели вы не устали от насилия, грабежей и убийств? От пыток и
ненависти?

Казалось, мужчину озадачило ее замечание.

- Пресытиться можно, конечно, чем угодно. Но нельзя забывать и о
другом. Об экспериментах Калана и Тарагорма, если уж на то пошло. Имея в
своем распоряжении ресурсы всего мира, наши ученые смогут творить чудеса!
Они даже сумеют построить для нас космические корабли, подобные тому, на
котором, если верить легендам, был доставлен на Землю Рунный Посох. Мы
отправимся к новым мирам и завоюем их! И таким образом гранбретанская
экспансия будет продолжаться миллионы лет!

- Значит, мы ищем всего лишь приключений и острых ощущений. Так,
Мелиадус?

- Да, а почему бы и нет? Вокруг нас лишь хаос, все утратило свой
первоначальный смысл - даже сама жизнь. Есть только одно, что может
оправдать наше существование... Мы должны испробовать на себе все
ощущения, какие только способны испытать человеческая душа и тело. Это
ведь наверняка займет миллион лет...

- Верно, это наше кредо, - кивнула, вздохнув, Флана. - Пожалуй, я
могу согласиться с тобой, Мелиадус. Ведь то, что ты предлагаешь, не
скучнее всего остального. - Она пожала плечами. - Ладно, я стану
Королевой, когда это будет необходимо. А если Король Хаон обнаружит нашу
измену, что ж, смерть будет для нас только облегчением.

Услышав это, Мелиадус поднялся из-за стола, слегка потеряв свой
апломб:

- Надеюсь, пока не придет время, ты никому ничего не скажешь, Флана?

- Не беспокойся, я никому ничего не скажу.

- Хорошо. Теперь я должен навестить Калана. Мой замысел понравился
ему, поскольку его осуществление обещает большой простор для научных
экспериментов. Тарагорм тоже со мной...

- Ты доверяешь Тарагорму? Всем известно, как вы ненавидите друг
друга...

- Да, это правда. Но теперь ненависть сменилась дружбой. А дело вот в
чем... Как ты помнишь, наша вражда началась, когда он женился на моей
сестре, с которой я сам хотел обвенчаться. Но сестра моя, как я слышал,
согрешила с ослом, и Тарагорм застал ее на месте преступления. После чего
рабы убили и сестру, и осла. Нам с Тарагормом пришлось вдвоем разобраться
с этими рабами. Тогда-то мы и восстановили наши отношения. Тарагорму можно
доверять, а он чувствует, что Король Хаон препятствует его исследованиям.

Все это время они беседовали шепотом, так что даже рабыни у двери не
могли их расслышать.

На прощание Мелиадус поклонился Флане, щелкнул пальцами, подавая
рабыням сигнал принести носилки и доставить его домой.

Флана осталась сидеть в кресле, продолжая задумчиво глядеть на воду и
едва ли раздумывая о замысле Мелиадуса. Она скорее грезила о красавце
д'Аверке и о том времени, когда они смогут встретиться вновь. Графиня
мечтала о том, как д'Аверк унесет ее куда-нибудь далеко от Лондры и от
всех этих гнусных дворцовых интриг. Может быть, они отправятся во Францию,
где находятся поместья, когда-то принадлежавшие д'Аверку и которые она,
став Королевой, сможет ему вернуть...

Она подумала, что для нее все же будет выгодно стать Императрицей.
Тогда она сможет выбрать себе мужа, и им обязательно станет д'Аверк. Она
простит ему все его преступления против Гранбретании и, скорее всего,
помилует его друзей - Хокмуна и остальных.

Но, судя по всему, Мелиадус не пощадит их, если даже и согласится
отменить смертный приговор д'Аверку.

Наверное, ее замысел не отличался мудростью. Она вздохнула, подумав о
том, что все это ей абсолютно безразлично. Глупо надеяться на то, что
д'Аверк до сих пор еще жив. В то же время Флана не видела никакой причины,
мешающей ей принять хотя бы пассивное участие в заговоре Мелиадуса.

Графине Флане трудно было себе представить степень его отчаяния, если
барон решился на такое. Ведь за две тысячи лет правления Хаона ни один
гранбретанец не смел даже подумать о свержении Короля.

2. РАЗГОВОР У МАШИНЫ МЕНТАЛЬНОСТИ

Калан Витальский ощупал свою змеиную маску бледными старческими
пальцами, на которых проступали вены, похожие на голубых змей. Он
находился в огромном зале с высокими потолками. Это была главная
лаборатория. Люди, одетые в мундиры и маски Ордена Змеи, возглавляемого
бароном Каланом, проводили здесь всевозможные эксперименты. Какие-то
машины издавали странные звуки и источали резкие запахи, а вокруг них
трещали и сверкали разноцветные маленькие молнии. Словом, все в этом зале
напоминало преисподнюю. Еще бы! Ведь здесь без остановки шли эксперименты
над человеческим разумом и телом. Здесь людей скрещивали с машинами.
Некоторые из подопытных рабов дергались, стонали и кричали, будто
умалишенные. Эти крики раздражали экспериментаторов, и они запихивали в
рот особо буйного кляп или вообще удаляли голосовые связки, добиваясь
таким образом тишины.

Калан положил руку на плечо Мелиадуса и показал на бездействующую
машину.

- Помните ее? Это машина ментальности. Мы ее использовали для
проверки разума Хокмуна.

- Да, - буркнул Мелиадус. - Именно это и заставило нас поверить, что
он будет нам предан.

- Мы исходили лишь из известных нам факторов, не учитывая тех,
которые невозможно предвидеть, - ото-звался Калан, защищая себя и свое
изобретение. - Но я не для этого упомянул о ней. Сегодня утром меня
попросили использовать машину...

- Кто?

- Сам Король-Император. Он вызвал меня в Тронный Зал и сообщил, что
желает проверить одного из придворных.

- И кого же?

- А как по-вашему, милорд?

- Меня?! - возмутился Мелиадус.

- Да, именно вас. Я думаю, что он усомнился в вашей преданности,
барон.

- Как вы думаете, это серьезно?

- Не очень. Похоже, его беспокоит то, что вы чересчур сосредоточены