Чтение 10–й страницы книги ~Се

- Дай подумать, Иоанн. Мне нужен отдых. Приходи утром, и тогда я
отвечу тебе.

С некоторым удивлением он понял, что роли их поменялись. Теперь,
вместо того, чтобы стараться сохранить расположение Крестителя, Глогер
повернул дело так, что Креститель стремился завоевать его расположение.

Когда Глогер вернулся к себе в пещеру, то не смог сдержать широкую
улыбку. Как, оказывается, просто получить власть. Но как использовать эту
власть? Действительно ли у него есть предназначение? Сможет ли он изменить
историю и стать ответственным за помощь евреям в изгнании римлян?

- Быть евреем - значит быть бессмертным, - говорил ему Фридмен через
несколько дней после того, как Ева вернулась к своим родителям. - Быть
евреем - значит иметь предназначение, даже если это предназначение -
просто выжить...

Фридмен был высоким массивным человеком с бледным полным лицом,
циничным взглядом и почти совершенно лысый. Он любил плотные костюмы из
зеленого твида. К Карлу Фридмен относился исключительно великодушно и,
казалось, почти ничего не ожидал в ответ - разве только иногда составить
аудиторию.

- Быть евреем - значит быть мучеником. Выпей еще наливки. - Он
пересек кабинет и налил для Карла еще в большой стакан. - Вот где ты
ошибался в ней, мой мальчик. Ты не смог выдержать успеха.

- Не думаю, что это правда, Джерард. Я хотел, чтобы она принимала
меня таким, какой я есть...

- Ты хотел, чтобы она принимала тебя таким, каким ты видел себя, а не
таким, каким видела она. Кто прав в этом случае? Ты видишь себя мучеником,
не так ли? Какая жалость! Такая хорошенькая девушка! Ты мог бы передать ее
мне вместо того, чтобы напрочь отпугнуть.

- О, не надо, Джерард. Я любил ее!

- Себя ты любил больше.

- А кто нет?

- Многие люди не любят себя совсем. Ты любишь себя, и это твое
достоинство.

- Ты делаешь из меня Нарцисса.

- Ты не такой красивый, не обманывайся.

- В любом случае не думаю, что это как-то связано с тем, что я еврей.
Ты и твое поколение всегда придают большое значение национальности. Вы как
бы требуете компенсацию за то, что происходило при Гитлере.

- Возможно.

- Как бы там ни было, я не настоящий еврей. Меня не воспитывали в
еврейской вере.

- С твоей-то матерью, и ты не был воспитан, как еврей?! Может быть,
ты не ходил в синагогу, сынок, но ты многое получил другими путями...

- О, Джерард, ты не ответил мне, уводишь в сторону. Я все время
думаю, как вернуть ее назад.

- Забудь о ней. Найди себе хорошенькую еврейскую девушку. Я советую
тебе. Она поймет. Когда все сказано и сделано, Карл, эти нордические типы
не годятся для того, что ты хочешь...

- Боже! Я не знал, что ты расист!

- Я только реалист...

- Я уже это слышал.

- Хорошо, если ты хочешь неприятностей...

- Может быть, хочу.

Отец...

Наполненные болью глаза.

Отец...

Двигающиеся без слов губы.

Тяжелый деревянный крест, барахтающийся в болоте, а с холма наблюдает
изящный серебряный крест.

Черт... НЕТ!

Не должен спрашивать...

Только хотел... НЕТ!

ПОМОГИ МНЕ!

Нет.

- В официальной религии нет ничего хорошего, - говорил ему в пивной
Джонни, недоучившийся приятель Джерарда. - Она просто не соответствует
времени. Ты должен найти ответ в себе. Медитация!

У Джонни было худое, вечно обеспокоенное лицо. По словам Джерарда он
учился на третьем курсе, и очень плохо.

- От религии ты берешь только утешение, отвергая ответственность, -
сказал Фридмен, сидящий у стойки бара как раз позади Джонни.

Карл засмеялся.

Джонни повернулся к Джерарду.

- Это типично, не так ли? Ты не знаешь, о чем говоришь.
Ответственность? Я не пацифист, готовый умереть за свои убеждения. Это
больше, чем сделал бы ты.

- У меня нет никаких убеждений...

- Точно!

Карл снова засмеялся.

- Я буду пассивно сопротивляться любому человеку в этой пивной!

- О, заткнись! Я нашел то, что не найдет ни один из вас.

- Это, кажется, пошло тебе на пользу, - грубо сказал Карл, сразу же
пожалел об этом и положил руку на плечо Джонни, но юноша скинул ее и ушел
из бара.

Карл очень расстроился.

- Не тревожься о Джонни, - сказал Джерард. - Он всегда попадается на
чью-либо удочку.

- Я не об этом. Он прав. Он имеет что-то, во что верит. Я не могу
найти ничего.

- Так спокойнее.

- Я не знаю, как ты можешь говорить о спокойствии при твоем мрачном
интересе к ведьмам и тому подобному.

- У каждого свои проблемы, - сказал Джерард. - Выпей еще.

Карл нахмурился.

- Я напал на Джонни только потому, что он смутил меня, выставив на
посмешище.

- У каждого свои проблемы. Выпей еще.

- Хорошо.

Я пойман. Тону. Не могу быть самим собой. Сделан тем, что хотели
другие. Неужели это судьба каждого человека? Не были ли великие
индивидуалисты созданиями своих друзей, которые хотели иметь великих
индивидуалистов в качестве друзей?

Великие индивидуалисты должны быть одиноки, чтобы люди считали их
неуязвимыми. Под конец их уже не воспринимают людьми. Обращаются как с
символом вещи, которой уже не существует. Они должны быть одинокими.

Никому не нужными.

Всегда есть какая-то причины быть одиноким.

Никому не нужным...

- Мама... я хочу...

- Кому есть дело до того, что ты хочешь? Отсутствовать почти год! Не
писать. Как насчет того, что хочу я? Где ты был? Я могла умереть...

- Постарайся понять меня...

- Зачем? Ты когда-нибудь пытался понять меня?

- Да, я пытался...

- Черта с два! Чего ты хочешь на этот раз?

- Я хочу...

- Разве я не говорила, доктор сказал мне...

Одинок...