же повторяем их снова и снова до бесконечности? В сконструированном вами
мироздании нет небес - один лишь невообразимый, нескончаемый ад.
- это часть того, что ты называешь сценарием, Ходжинс. Не ты подбираешь
слова, и не по своей воле ты их произносишь. Они вызываются тем, о чем я
говорил. Тем, что, в свою очередь, тоже не более чем реакция на
происходившее прежде.
вести себя иначе? Как и ты, я узник внешних раздражителей.
служа в Великой Армии, если никто не может изменить того, что было
суждено?
той же мере, в какой и поступки. Я ничего не могу поделать с тем, что
состою в подполье, так же, как ничего не могу поделать с дыханием, или
сокращениями сердечной мышцы, или со смертью, когда она придет. Говорят,
нет ничего обязательного, кроме смерти и налогов. На самом деле - все
обязательно. Все, - повторил он твердо.
которые должны были пойти на продажу как макулатура. Теория Тисса была
неприступна; сама природа исходного тезиса делала бессмысленным любой
наскок. В том, что теория неверна, я не сомневался, но неуязвимость
заблуждения превращала это заблуждение в страшилище.
Но даже и тогда, ничем, казалось бы, не стесняемый и не ограничиваемый, я
не мог взять над ним верх. Почему, оглядываясь на Войну за Независимость
Юга, он сожалеет о том, что могло бы быть, если не может быть никакого
"могло бы быть"? Мысленно я спрашивал его об этом и знал, что он ответит;
но - я ничего не мог с собой поделать - для меня этот ответ ответом не
был. Ни в коей мере.
Тисса. Великая Армия, которой он посвятил себя, была жестокой организацией
ожесточенных людей. Он и сам был сторонником насилия - нелегальная газета
"Истинный американец" сходила с нашего станка, и я не раз видел скомканные
гранки с крупно набранными предупреждениями: "Убирайся из города,
конфедератский ПРИХВОСТЕНЬ, не то ВА ТЕБЯ ПОВЕСИТ!" И, однако, всякая
непримиримость, кроме непримиримости в интеллектуальном поединке, была ему
отвратительна; его свирепая мстительность по отношению к вигам и
конфедератам объяснялась тем, что он жестоко страдал из-за кошмара, в
который они ввергли страну.
бородатые, хоть нет - часто заходили в магазин по делам Великой Армии;
уверен, многие поручения, по которым меня гоняли во все концы города,
двигали - или предполагалось, что двигали - вперед дело освобождения. Те,
кто расписывался в получении принесенного мною значком Х - а Тисс, по
крайней мере, поначалу, был очень строг относительно уверенности в
доставке, - не слишком-то походили на покупателей наших товаров.
никто не делал ни малейших попыток склонить меня к вступлению в ВА. Но в
то же время я был озадачен и, признаюсь, слегка задет. Тисс, похоже,
почувствовал это, потому что как-то раз ни с того ни с сего принялся
излагать очередную доктрину, которая могла бы послужить мне косвенным
объяснением.
воздействуют, другие подвергаются воздействию. Одни изменяют ход событий,
другие наблюдают его. Конечно же, - поспешил оговориться он, - я не плету
метафизического вздора; когда я говорю, что деятельный тип изменяет ход
событий, я всего лишь имею в виду, что он реагирует на полученное
раздражение активно, в то время как созерцатель в тех же обстоятельствах
реагирует пассивно - но оба типа реакций жестко обусловлены,
детерминированы. На самом деле ход событий, разумеется, изменить
невозможно.
действующим, а в другой - созерцающим? Я определенно слышал о людях
действия, которые вдруг садились писать мемуары.
что путать рябь на поверхности пруда, в который бросили камень, с рябью на
спокойной поверхности, которую никто никогда не тревожил. Нет, Ходжинс,
эти типы абсолютно различны и не могут переходить один в другой. Шеф
швейцарской полиции Карл Юнг, усовершенствовав и развив классификацию
Ломброзо, показал, как деятельный тип всегда может быть достоверно
определен.
Ломброзо и не слышал о полицейском начальнике Юнге.
созерцателю человек действия кажется несколько смешным и ограниченным.
Прирожденный созерцатель воспримет формирование кадрированных рот,
назначения офицеров, секретные тренировки - все эти нешуточные усилия
Великой Армии стать настоящей армией - как нечто невыносимо серьезное и
отшатнется от них.
напрямик спросил я.
глаза посажены широко, губы скорее узкие, чем полные, крылья носа
приподняты - но все это дезавуируется более существенными признаками. Нет
вопросов - Юнг определил бы тебя как созерцателя.
классифицировать людей по видам, как животных, могли освободить меня от
необходимости решительно отказаться от вступления в Великую Армию, я был
бы только рад. Но они совсем не умеряли моей тревоги по поводу того, что я
- пусть даже в самой незначительной степени - являюсь соучастником
избиений, похищений и убийств; и я успокаивал свою совесть, пытаясь
уверить себя, будто в конце концов могу и ошибаться, думая, что Великая
Армия меня использует. По временам я чувствовал: я должен честно
объясниться и уйти; но когда передо мною вставала перспектива поисков
жилья и пропитания - даже если отрешиться от потребности в книгах -
мужество мне изменяло.
трудных решений.
утрачивает жизненную энергию и силу духа; народ испытывает шок. В течение
нескольких поколений ее жители только и делают, что печально размышляют о
случившемся, бредят прошлым и мечтают о чуде, которое бы все изменило -
пока время не принесет спасительное равнодушие или новые исторические
потрясения. Великая Армия с ее грубой философией и бесчеловечными методами
была ответом уязвленной гордости на поражение.
были иные. Трезво мыслящие виги хотели привести экономику страны в
соответствие с реальными условиями в мире - полностью, ничуть этого не
скрывая, отдать ее во власть великим промышленным нациям и с
благодарностью принять инвестиции и покровительство извне. В качестве
немедленного результата ожидалось повышение благосостояния имущих классов;
виги полагали, что это поведет к постепенному повышению уровня жизни в
целом, поскольку предприниматели смогут нанимать больше рабочих, и
контрактная система, не выдерживая конкуренции с системой оплаты по труду,
отомрет сама собой.
в оппозиции, должно создать отечественную индустрию, законодательно
запретить контрактную систему, выкупить контракты квалифицированных
рабочих и установить достаточно высокие для возникновения внутреннего
рынка ставки заработной платы; от остального мира следует отгородиться,
создав новую армию и новый флот. То, что будучи у власти, они никогда не
могли воплотить свою программу в жизнь, списывалось на коварные происки
вигов.
президента - этот пустой титул - и впрямь стоил борьбы, будто реальная
власть не находилась в руках лидера большинства Палаты представителей и
его, по сути дела, кабинета, состоящего из председателей комиссий. Уже в
мае в одного из ведущих популистских претендентов стреляли, и он был
жестоко изувечен; Кливленд-холл, где происходил съезд вигов, подожгли.
захватила предвыборная горячка. Популист Дженнингс Льюис был, наверное,
самым уродливым кандидатом из всех, когда-либо выдвигавшихся; абсолютно
лысая голова его как две капли воды походила на череп мертвеца. Дьюи,
прошедший от вигов, обладал некоторой привлекательностью, что могло бы
оказаться преимуществом, если бы настойчивые сторонники женского
равноправия преуспели хоть в чем-то.
сосредоточив всю свою активность на Нью-Йорке и Новой Англии и передоверив
ведение кампании в малонаселенных пространствах за Миссисипи местным
политическим боссам. В этом году оба претендента пустили в ход все
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Никитин Юрий
Мурич Виктор
Корнев Павел
Орлов Алекс