гравитационный поляризатор, может доставить Физпока куда угодно в пределах
системы цели путешествия N_1. При том условии, что он все сделает
правильно. И учитывая то, что посадку он сможет осуществить только
однажды. Гравитационному поляризатору, используемому в качестве двигателя,
присущи все достоинства и недостатки космического планера. Физпок может
направляться куда угодно, даже если набранная скорость окажется для него
смертельной, но направляться он должен обязательно вниз. Преодолеть силу
тяжести и поднять отсек поляризатор не сможет.
сейчас устройства были значительно сложнее. Физпок опробовал их. Из щели
на малом конце яйца вырвался язык пламени. Корпус отсека сделался
прозрачным. И слегка пористым, лет через сто в нем вполне бы могла
образоваться опасная утечка воздуха. Глаза Физпока, так похожие на
человеческие, остекленели. Следующее усилие потребовало от него
максимальной затраты сил. Он не решился привязать пленника или каким-либо
другим образом ограничить его свободу. Поэтому теперь ему приходилось
выдерживать точнейшую балансировку между гравитационными полями внутри и
снаружи корабля. При таких ускорениях корпус, увлекаемый поляризованным
полем, может разрушиться.
шевельнул узловатым пальцем - и они исчезли.
туземцев, он не может спрятаться на цели путешествия N_1-3.
придется остаться. Если только не удастся соорудить какое-либо устройство
для подъема корабля или передачи сигналов.
у него было хорошее, планеты казались легко различимыми, большими и
тусклыми пятнами. Он мог бы легко спрятаться в кольцах гигантской планеты,
окутанной атмосферой, но она осталась уже далеко позади. Другой состоящий
из газа гигант, окруженный спутниками, виднелся впереди, но и до него было
слишком далеко. Физпоку потребовались бы дни, а гнались за ним, должно
быть, уже сейчас. Не имея телескопа, он не сможет их увидеть. А когда
увидит, будет слишком поздно.
телескопом. Маленькая, со слабой гравитацией и следами атмосферы. Вокруг
нее вращались астероиды, а атмосфера все же была слишком плотной, чтобы
допустить вакуумную цементацию. Атмосфера. Не безвоздушное пространство.
Это хорошо, это означает, что там должны найтись глубокие впадины,
заполненные пылью.
существует горнодобывающая промышленность. Может, имеются какие-либо
колонии. Слишком поздно. У него не осталось выбора. Он лишен возможности
выбирать, так как у него нет времени. Эта планета не станет его целью. Он
понадеялся, что когда придет время покидать ее, туземец сможет подать
сигнал своему племени. Хотя подобная идея не очень-то нравилась Физпоку.
парящий в углу читального зала Клуба Струльдбругов. Выкрашенный в неяркие
коричневые тона двух оттенков, он сливался с цветом стен и потому был
почти незаметен. Внешне робот казался неподвижным. Но в его поблескивающем
основании, повисшем в двух дюймах от пола, в негромко жужжащем, словно
вентилятор, в безликом куполе, заменяющем ему голову, бесконечно вращались
сканирующие устройства, держащие под наблюдением все углы помещения.
труда нашарил его кончиками пальцев, поднял и попытался отпить. Стакан был
пуст. Гарнер поднял его еще выше, помахал в воздухе и, по-прежнему не
глядя, потребовал:
взять стакан из двухслойного стекла. Вместо этого он издал мягкий звон.
Гарнер нахмурился и, наконец, поднял глаза. На груди робота переливались
строчки печатного текста:
ежедневную норму потребления алкоголя".
виноват - и вновь углубился в чтение. На ленте был записан последний
выпуск медицинского вестника "Процессы старения человека".
автоматический дозиметр клуба был заменен обслуживающими роботами. И не
станет теперь жалеть об этом. По законам клуба ни одному Струльдбругу не
могло быть меньше ста пятидесяти четырех лет от роду. И каждые два года
возрастной ценз увеличивался на год. Так что необходим постоянный и
жесточайший медицинский контроль.
готовился встретить - без особого энтузиазма - свой сто восемьдесят
четвертый день рождения. Вот уже двадцать лет ему приходилось перемещаться
с помощью инвалидного кресла. Ходить сам Люк уже не мог. И вовсе не
потому, что что-либо случилось с его позвоночником. Просто нервы спинного
мозга погибли от старости. Ткани центральной нервной системы отмирают и не
восстанавливаются. Дисгармония между тонкими, отвыкшими от работы ногами с
одной стороны и массивными руками с широкими запястьями - с другой, делали
его немного похожим на обезьяну. Люк об этом знал, и, пожалуй, ему это
нравилось.
помешали. Неясный шепот, еле слышное бормотание голосов заполнили
читальный зал. Люк раздраженно обернулся. Некто, явно не Струльдбруг,
приближался к нему нарочито крупными шагами. Человек был тощим и длинным,
словно до этого несколько лет провисел на дыбе. Тело его было смуглым, а
кисти рук и лицо с тяжелыми чертами - черны, как беззвездная ночь. Черны,
как космическое пространство. Его волосы были зачесаны на манер хохолка
какаду. Снежно белые, они полоской дюймовой ширины спускались по затылку
от макушки к шее. В клуб Струльдбругов вторгся обитатель Зоны. Ничего
удивительного, что вокруг шепчутся!
Найдется ли здесь какое-нибудь местечко, где мы могли бы побеседовать?
на воздушной подушке заскользило к выходу.
кресле, и крошечные механизмы начали работать над его телом, словно
пытались придать ему новую форму. Говорил он быстро, в его голосе слышался
всем знакомый акцент обитателя Зоны.
появляется.
вытаращился.
И демобилизовался два года назад. У меня еще сохранились контакты.
Простите, если я кажусь вам невежливым. Я могу переносить вашу дурацкую
гравитацию, лежа в противоперегрузочном кресле. Но стоять или ходить мне
бы не хотелось.
серьезно. В системе находится чужак. Он уже совершил вражеский акт:
похитил жителя Зоны. Он покинул свой корабль, и мы оба только можем
догадываться, что это означает.
из трех отдельных секций?
слои атмосферы. Через два с половиной часа после того как Посторонний и
Бреннан вступили в контакт, хвостовая секция исчезла.
расплывчатая полоса. Ускорение было огромным.