карканье подростков. Он вполне мог быть старше, чем казался на вид.
подкидывала его. Я вдруг заметил, что она держит мячик левой рукой.
особенного. Когда я решил перевести взгляд на мальчишку, того уже и след
простыл. Шэрон с досадой ткнула кулачком в мокрые глаза и сказала в
манере, витиеватой даже для суда Святого Джеймса:
вас?
явный феномен. Не берите в голову. - И добавила вежливо, стремясь не
обрывать разговора: - Я слышала, у вас побывал взломщик.
начал наряжаться в церковь. Он говорит, что Догбери никогда не доберется
до сути происшедшего... Ну и плевать на Догбери, как вы думаете?.. Кстати,
вы клянетесь никогда не проболтаться, если я вам чего-то покажу?
изучала меня столь долго, что кто-нибудь слабонервный успел бы сойти с
ума, и наконец приняла решение. Бросив пристальный взгляд на улицу, она
направилась в полуподвал, расположенный ниже уровня тротуара. Вход в него
прятался за ступенями фасадного крыльца. Вместо деревянной двери он был
заколочен доской.
доску. Однако левшой она не была: я замечаю подобные вещи. Я последовал за
ней, по ее приказу закрыв за собой эту насмешку над дверью, и мы оказались
в жарком грязном мраке, затхлом и туманном, пахнущем крысами и старой
сырой штукатуркой.
большой палец и повела мимо множества пустых упаковочных коробок и гор не
поддающегося описанию мусора в дальнюю комнату, которая раньше - до того
как дом был покинут жильцами - исполняла обязанности кухни. В Латимере
очень много подобных домов, и отток населения на окраины вряд ли способен
дать объяснение этому факту. Хотел бы я знать, не начинают ли люди
понемногу ненавидеть города, которым они отдали столько сил...
сооружение - нечто собранное на скорую руку из старых упаковочных ящиков,
этакий дом внутри дома.
огонька.
Морская синева ее глаз напрочь растворилась в жутком мраке.
Она немного подумала и, явно опасаясь, что я окажусь недостойным правды,
добавила: - Конечно, это не игра в "воображалки".
алтарь. На импровизированном престоле (полка над ящиком) лежало то, что
всякий принял бы за тряпичную куклу.
куклой. Куклы - это так по-детски, не правда ли?
твоей головы, не менее реально, чем то, что окружает тебя снаружи. Просто
это другой тип реальности, вот и все.
ящике-алтаре. Обтрепанная мальчишеская кепка, перочинный нож, серебряный
доллар.
Анжело?
теперь вот вы... Потому я и заставила вас поклясться. Ну потому, что вы не
смеетесь, когда это нельзя.
услышать в свой адрес столь значительный комплимент.
счастье. Перочинный нож, потому что я хотела и он сказал: "Держи!"
"он"!..
стороны марсианина. Впрочем, Шэрон и не ждала комментариев. Я глядел
почтительно, и ей этого было вполне достаточно. Она с облегчением сменила
тему, заговорила порывисто дыша и словно ни о чем.
сражение... Ударил крышкой подъемника по плите, просто чтобы наделать
шуму. Разнес ее ко всем чертям. Откровенно говоря, вы не поверите, с чем
мне приходится мириться. Откровенно говоря...
руку. Ты можешь сказать мне, что случилось?
бы взять на себя такую ответственность.
не ломал мне палец, просто притворился, что сломает.
молчаливым ожиданием.
и все. При меня и Анжело. Билли может пойти утопиться. Он явный феномен,
мистер Майлз...
цела и невредима. А потом я обнаружил, что ее большой палец прекрасно
знает, как с абсолютной четкостью подкладываться под остальные пальцы. И
это после одного-единственного урока. Медленно, разумеется, но
правильно!..
Но я знаю, что мы никогда не сможем сравниться с лучшими
музыкантами-людьми. И совсем не потому, что наши искусственные пятые
пальцы недостаточно подвижны для фортепиано... Вам никогда не приходило в
голову, что причина только в том, что человеческие существа, живущие столь
короткое время, всегда помнят об этом в своей музыке?
Келле. Вроде бы они друзья, как я понял.
обратное. Он мне не поверил. Ведь он считает, что все вокруг хорошие.
удалось дурачить Анжело достаточно долго.
почувствовать себя гораздо лучше.
Иногда я так делаю.
отсюда, я все закрываю другим ящиком. Чтобы не подпустить феноменов...
встретил нарядно одетый Анжело и передал приглашение хозяйки на чашечку
кофе. Ферман был уже внизу. Чашечка кофе, согласно воле Розы, состояла из
пиццы и полудюжины других соблазнительных блюд. Сама Роза в воскресном
наряде выглядела увядающей от чего-то более значительного, чем утренняя
жара.
сожалением.
Уж тот-то не имел никаких шансов сойтись с Шэрон поближе, подумалось мне.