шли быстро, быстрее, чем, вероятно, любой Гражданин, который будет их
преследовать. И тем не менее, Тропайл постоянно нервно оглядывался.
полудню оказалось, что они со всех сторон окружены водой. Ее невозможно
было перейти вброд. Им придется идти по краю воды на запад, пока они не
найдут мост или лодку.
не поддаваться отчаянию.
почувствовал, что его клонит ко сну все больше и больше. Он резко
выпрямился и воинственно огляделся вокруг. Рядом с ним неподвижно лежала
его жена, ее глаза были открыты, она смотрела в небо. Тропайл вздохнул и
потянулся. Минута отдыха, пообещал он себе. А потом быстро перекусить и
вперед. Он крепко спал, когда они пришли за ним.
невозможно было поверить, но это было так. В небе над ним, выгравированный
на фоне облака, вертолет. И люди, выглядывающие из него, смотрящие вниз на
него, Тропайла.
было горючее для них - если бы был кто-нибудь, кто бы умел управлять ими.
Это невозможно! И тем не менее он был здесь, и люди смотрели на Тропайла.
И невозможная огромная кружащаяся штуковина подлетала все ниже, все ближе.
было бесполезно. Людей было трое, они были отдохнувшими, а он - нет. Он
остановился, принял бойцовскую стойку, которая заложена в человеке, как
инстинкт; он был готов сражаться. Они не хотели драться. Они смеялись,
один из них сказал дружелюбно:
Тропайл, понимаешь? Не в Вилинг, если тебя это беспокоит.
как он. Он не был одинок, ему не нужно жить отшельником вдали от всех, он
мог быть вместе с такими, как он сам.
ему необходимо было задать, и он спросил: - Откуда вам известно мое имя?
начеку. Мы должны быть начеку, ведь мы Волки. - И продолжал, не дожидаясь,
пока Тропайл задаст следующий вопрос: - Если ты хочешь спросить о жене,
она, должно быть, услышала, как мы подлетаем, раньше тебя. Кажется, мы
видели ее за полмили отсюда, на той тропе, по которой вы пришли. Со всех
ног мчалась в Вилинг.
хотя он и приложил все силы к этому.
колесами, лопасти вертолета закружились, он подпрыгнул на шасси,
покачнулся и взлетел. Впервые в жизни Тропайл взглянул на землю сверху.
двести или триста футов высоты вызвали у него слабость и тошноту. Они
маневрировали между холмами Западной Виргинии, пролетали над ледяными
реками и ручьями, проплывали над старыми опустевшими городками, названия
которых уже стерлись из памяти. Людей не было видно.
четырехсот миль. Они легко преодолели это расстояние до наступления
темноты.
шел, слепило белыми и фиолетовыми огнями. Уму непостижимо! Электричество -
это калории, а калории нужно было экономить.
были безвольно опущены, они не экономили калории. Они буквально сжигали
энергию. Они шагали широко, размахивая руками. В его мозгу с детства
отпечаталось, что так ходить неправильно, предосудительно, глупо. Такая
походка ослабляет, на нее уходит много калорий. Однако эти люди не
выглядели ослабленными. Казалось, они не задумываясь тратили калории.
выглядел временным пристанищем - таким, как Вилинг, или Алтуна, или Гэри;
он выглядел, как... в общем, он выглядел так, как будто люди поселились в
нем навсегда. Тропайл слышал о Принстоне, но так получалось, что он
никогда не проходил его, направляясь на север или на юг. Не было причины,
по которой он или еще кто-либо заглянули бы сюда. И однако все, видимо,
было подстроено так, чтобы сюда не попали посторонние. Специально
подстроено.
население было большим, чем в других городах. Занято было каждое пятое
жилье. Высокий процент.
вертолете. Они немного говорили во время полета и сейчас тоже
разговаривали мало.
заполненному народом продуктовому киоску. Только это был не киоск. Это был
ресторан.
отвратительно, непристойно, мерзко. Никакого понятия о воспитании. Он не
знал Семнадцати Условных Жестов или, по крайней мере, не пользовался ими.
Он не позволил Тропайлу идти позади него слева, хотя и был по меньшей мере
на пять лет старше Тропайла. Когда он ел, он просто ел. Для него не
существовало правил Наслаждения Первым Глотком, Паузы Первого Насыщения,
Троекратного Предложения Пищи. Он засмеялся, когда Тропайл хотел дать ему
Порцию Старшего.
дуракам-согражданам делать было нечего. Вы бы умерли от скуки без этих
идиотских штучек, да у вас и нет возможностей заниматься чем-нибудь более
важным. Мне известны Жесты. Семнадцать деликатных способов передачи
чувств, которые невозможно выразить словами или слишком опасно. Пусть вся
эта ерунда катится к черту. У меня есть язык, и я не боюсь им
пользоваться. Экономит время. Ты научишься, мы все научились.
свои представления о поведении. - Как же затраты энергии? А что с
необходимостью экономить еду? Где вы ее берете?
предстоит. А сейчас замолчи и ешь.
Тропайла и сказал:
Все затопило; плохо, все разрушено.
Тропайл, так кажется? - Он перегнулся через столик и пожал Тропайлу руку.
- Мы отлично перегородили дорогу, - объяснил он, - но паводок все смыл.
Сейчас нужно снова перегораживать.
Видишь ли, мы отгородились от них. Зачем впускать и выпускать Овец?
только один, не похож на остальных. Он наделен талантом выживания; назовем
его Волком. На десять миллиардов их десять тысяч. Выжимай их, дави,
морозь, уменьшай их число. Пусть "Возрадуйтесь Мессии" маячит в жутком
небе, пусть она похитила Землю вместе с людьми, пусть они вымирают, пусть
их становится меньше, пока не останется лишь горстка замерзших,
ошеломленных, но выживших. В мире нет десяти миллиардов людей. Их даже не
в тысячу раз меньше. Их, может быть, лишь десять миллионов или около того,
перемещающихся в огромном пространстве, созданном предыдущими поколениями.
И сколько же среди этих десяти миллионов Волков?
называешь. Овцы называют нас Волками. Мне больше нравится называть нас
супермены. Но мы выживаем.
большой, похожий на любой другой большой и заброшенный дом древних; серые
каменные стены; окна с осколками стекла. Но внутри он совсем не был похож
на другие дома. Спустившись на два этажа вниз, Тропайл вздрогнул и
Максимов Альберт
Громыко Ольга
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Ильин Андрей