Чтение 10–й страницы книги ~Цвет Волшебства~

его обожествляет. В то время как второе письмо исходит, если я не ошибаюсь,
от Девяти Вращающихся Зеркал, то есть от великого визиря. Он уже стар и за
свою жизнь успел послужить нескольким императорам. Для него они необходимая,
но подчас утомительная составляющая успешного управления Империей. Он
терпеть не может, когда что-то или кто-то выходит у него из-под контроля.
Империя была построена именно для того, чтобы каждый знал свое место. Такова
его точка зрения.

- Я, кажется, начинаю понимать... - протянул патриций.

- Вот именно. - Горфаль улыбнулся себе в бороду. - Этот турист забыл свое
место. Я абсолютно уверен, что, выразив согласие с пожеланиями своего
господина, Девять Вращающихся Зеркал тут же предпримет меры, имеющие целью
не допустить, чтобы этот вот путешественник вернулся домой, привезя с собой
заразу недовольства. Империя предпочитает, чтобы люди оставались там, куда
она их определила. Так что лучше будет, если этот Двацветок навеки исчезнет
в варварских землях. То есть здесь, хозяин.

- И что ты посоветуешь? - спросил патриций.

Горфаль пожал плечами.

- Ничего не предпринимать. Наверняка все уладится само собой. Тем не
менее, - он задумчиво почесал ухо, - может, Гильдия Наемных Убийц?..

- Ах да, - вспомнил патриций. - Гильдия Наемных Убийц. Кто у них сейчас
президент?

- Злорф Мягкоступ, хозяин.

- Поговори с ним, хорошо?

- Слушаюсь, хозяин.

Патриций кивнул. Так будет значительно легче. Он разделял мнение Девяти
Вращающихся Зеркал - жизнь и так достаточно сложна. Людям следует оставаться
там, куда их определили.

Сияющие созвездия проливали свет на Плоский мир. Один за другим торговцы
закрывали ставнями окна своих лавок. Один за другим карманники, воры,
джентльмены удачи, потаскушки, фокусники, рецидивисты и домушники
просыпались и садились завтракать. Волшебники отправлялись по своим
многомерным делам. Этой ночью должно было случиться слияние двух
могущественных планет, и воздух над Кварталом Волшебников уже дрожал от
заранее наложенных заклинаний.

- Послушай, - сказал Ринсвинд. - Так у нас ничего не выйдет.

Он медленно двинулся в сторону. Сундук, как верный пес, последовал за
ним, угрожающе приоткрыв крышку. Ринсвинд поразмыслил над возможностью
прыгнуть вперед и попытаться сделать ноги. Крышка предвкушающе причмокнула.

В любом случае, сказал себе Ринсвинд, ощущая, как сердце проваливается в
пятки, проклятая штуковина сразу бросится в погоню. Упрямство из нее так и
прет. У волшебника появилось нехорошее предчувствие, что, даже если ему
удастся спереть какую-нибудь лошадь, Сундук все равно будет преследовать
его. Бесконечно. Неторопливо. Переплывая реки и океаны. Понемногу нагоняя
его - ведь Ринсвинду придется когда-то спать. А потом, в один прекрасный
день, в каком-нибудь экзотическом городе и много лет спустя, он услышит за
своей спиной топоток сотен маленьких ножек. Все ближе, ближе...

- Ну что ты ко мне прицепился? - простонал он. - Я-то тут при чем? Я ж
его не похищал!

Сундук немного продвинулся вперед. Пятки Ринсвинда и реку разделяла
узенькая полоска скользкого причала. Мгновенная вспышка озарения подсказала
волшебнику, что этот ящик плавает быстрее, чем он. Ринсвинд попытался не
думать о том, каково будет утонуть в Анке.

- Лично мне кажется, что он не отцепится, - непринужденно заметил тонкий
голосок.

Ринсвинд опустил взгляд на иконограф, по-прежнему висящий у него на шее.
Дверца была открыта. Гомункулус, прислонившись к косяку, покуривал трубку и
явно развлекался, наблюдая за происходящим.

- По крайней мере, я прихвачу тебя с собой, - скрипнув зубами, пообещал
Ринсвинд. Крошка-демон вынул трубку изо рта.

- Что ты сказал? - переспросил он.

- Я сказал, что прихвачу тебя с собой, тысяча чертей!

- Да на здоровье. - Демон многозначительно постучал по стенке коробки. -
Посмотрим, кто утонет первым.

Сундук зевнул и продвинулся вперед на долю дюйма.

- Ну ладно, ладно, - раздраженно бросил Ринсвинд. - Только тебе придется
дать мне время на раздумья.

Сундук медленно отступил. Ринсвинд бочком переместился на относительно
безопасное место и уселся наземь, прислонившись спиной к стене. За рекой
светились огни города Анка.

- Ты же волшебник, - сказал чертик-живописец. - Ты наверняка придумаешь,
как найти его.

- Боюсь, волшебник из меня аховый.

- Ты можешь неожиданно наброситься на похитителей и превратить их в
червей, - ободряюще добавил чертик, никак не отреагировав на последнее
заявление Ринсвинда.

- Нет. Превращение-В-Животных - это заклятие восьмого уровня. А я даже не
закончил учебу. Я знаю только одно заклинание.

- Ну что ж, этого хватит.

- Сомневаюсь, - безнадежно возразил Ринсвинд.

- Почему? Что оно делает?

- Не могу сказать. Даже не хочу говорить об этом. Но если честно, - он
вздохнул, - от заклинаний мало толку. Нужно три месяца, чтобы запомнить
простейшее из них, а только ты его используешь, как оно - пшик! - и исчезло.
Это самое дурацкое в магии. Ты тратишь двадцать лет на то, чтобы выучить
заклинание и вызвать себе в спальню обнаженных девственниц, но к тому
времени ты насквозь пропитываешься ртутными парами, а твои глаза перестают
видеть, испорченные чтением старых гримуаров. Ты даже вспомнить не сможешь,
зачем тебе эти девственницы понадобились.

- Мне никогда не приходило в голову взглянуть на магию с этой стороны, -
признался чертик.

- Послушай-ка... Это все неправильно. Когда Двацветок сказал, что у них в
Империи магия лучше, я подумал... подумал...

Дух выжидающе смотрел на него. Ринсвинд мысленно выругался.

- Ну, если тебе обязательно нужно знать, я подумал, что на самом деле он
имел в виду не магию. Не магию как таковую.

- А что еще он мог иметь в виду? Ринсвинд почувствовал себя по-настоящему
несчастным.

- Не знаю, - признался он. - Наверное, их магия лучше нашей. И в ней есть
какой-то смысл. К примеру, они, должно быть, легко могут обуздать молнию.

Дух посмотрел на Ринсвинда добрым, но жалостливым взглядом.

- Молнии - это копья, которыми сражаются друг с другом громовые великаны,
- мягко напомнил он. - Установленный метеорологический факт. Их невозможно
обуздать или запрячь.

- Знаю, - удрученно отозвался Ринсвинд. - Тут, конечно, мой пример
подкачал.

Дух кивнул и исчез в глубине иконографа. Пару минут спустя Ринсвинд
почуял запах жарящегося бекона. Волшебник сначала терпел, а потом, когда его
желудок напрочь отказался выносить эту муку, постучал по стенке коробки. Дух
немедленно высунул голову.

- Знаешь, я тут подумал над твоими словами... - заявил он прежде, чем
Ринсвинд успел открыть рот. - Предположим, надел ты на нее упряжь, но как ты
заставишь ее тянуть телегу?

- О чем ты говоришь, чума тебя задери?

- О молнии. Она же летает вверх-вниз, а тебе нужно, чтобы она двигалась
вдоль земли. Кроме того, она же мигом прожжет упряжь.

- Плевать мне на молнию! Как я могу думать на пустой желудок?

- Ну так съешь что-нибудь. Логичный выход.

- Как? Стоит мне пошевельнуться, как этот проклятый ящик сразу начинает
хлопать крышкой!

Сундук, как по команде, широко разинул пасть.

- Видишь?

- Чего ты боишься? Он и не думает тебя кусать, - сказал чертик. - Там,
внутри, есть еда. Ему лично без надобности, чтобы ты помер с голоду.

Ринсвинд всмотрелся в темное чрево Сундука. Действительно, среди кучи
коробок и мешочков с золотом лежало несколько бутылок и нечто завернутое в
промасленную бумагу. Ринсвинд цинично рассмеялся и, порыскав по заброшенному
причалу, нашел кусок дерева нужной длины. Как можно вежливее он вставил
доску между крышкой и ребром Сундука и выудил один из плоских пакетиков.

В пакете содержались сухари, которые на поверку оказались твердыми, как
алмазное дерево.

- 'тоб им пу'то бы'о, - пробормотал Ринсвинд, держась за поврежденную
челюсть.

- Настоящее Дорожное Питание капитана Восемьпантера, - сообщил чертик из
дверей коробки. - Эти сухарики спасли жизнь многим людям, очень полезны в
открытом море.

- Ну да, конечно. Их что, спускают на воду вместо плотов или кидают
акулам и смотрят, как те тонут? А в бутылках что? Яд?

- Вода.

- Но вода есть везде. Зачем ему понадобилось везти сюда воду?

- Доверие.

- Доверие?

- Да. Это то, чего у него не было. Не доверяет он здешней воде. Сечешь?

Ринсвинд открыл бутылку. Находящаяся в ней жидкость вполне могла
оказаться водой. Вкус у так называемой "воды" был никакой.

- Ни вкуса, ни запаха, - ворчливо пожаловался Ринсвинд.

Сундук негромко скрипнул, привлекая к себе внимание, а потом медленно, с
ленивой, точно рассчитанной угрозой закрыл крышку, перемалывая
импровизированную распорку, точно сухую веточку.

- Ладно, ладно, - сказал волшебник. - Сейчас что-нибудь придумаем.