Чтение 10–й страницы книги ~Принцип оборотня~

им. Может быть, они сумеют что-то предложить. Но главная причина, по
которой я просил бы вас остаться, - новое обследование.

Выдержка из протокола сенатского расследования (округ Вашингтон,
Северная Америка) по вопросу о биоинженерной программе как основе политики
колонизации других солнечных систем:

ПИТЕР ДОУТИ, адвокат комиссии: Ваше имя Остин Люкас?

ДОКТОР ЛЮКАС: Да, сэр. Я живу в Тенафлае, Нью-Джерси, и работаю в
"Байолоджикс инкорпорейтед", в Нью-Йорк-сити, на Манхэттене.

МИСТЕР ДОУТИ: Вы возглавляете научно-исследовательский отдел этой
компании, не так ли?

ДОКТОР ЛЮКАС: Я руководитель одной из исследовательских программ.

МИСТЕР ДОУТИ: И эта программа касается биоинженерии?

ДОКТОР ЛЮКАС: Да, сэр. Сейчас нас особенно интересует проблема
выведения многоцелевых сельскохозяйственных животных.

МИСТЕР ДОУТИ: Будьте добры объяснить.

ДОКТОР ЛЮКАС: С радостью. Наша задача - вывести животное - поставщика
сразу нескольких видов мяса, молока, шерсти, меха или щетины, а возможно,
и всего этого вместе. Мы надеемся, что оно сможет заменить всех тех
многочисленных животных, которых человек разводил со времен неолита.

СЕНАТОР СТОУН: И вы, доктор Люкас, как я понимаю, имеете некоторые
основания считать, что ваши исследования принесут какую-то практическую
пользу?

ДОКТОР ЛЮКАС: Да, имею. Я бы сказал, что с главными задачами мы уже
справились. Мы получили стадо таких животных и теперь занимаемся доводкой.

СЕНАТОР СТОУН: И здесь вы тоже имеете определенную надежду на успех?

ДОКТОР ЛЮКАС: Мы работаем с большим воодушевлением.

СЕНАТОР СТОУН: Можно спросить, как вы называете то животное, которое
получили?

ДОКТОР ЛЮКАС: У него нет названия, сенатор. Мы даже не забивали себе
голову такой проблемой.

СЕНАТОР СТОУН: Оно уже не будет коровой, не так ли?

ДОКТОР ЛЮКАС: Нет. Не совсем коровой. Но в нем, естественно, будет
что-то и от нее.

СЕНАТОР СТОУН: Не будет свиньей? Не будет овцой?

ДОКТОР ЛЮКАС: Ни свиньей, ни овцой. Не на сто процентов, конечно. Оно
будет иметь некоторые черты свиньи и овцы.

СЕНАТОР ГОРТОН: По-моему, в этом длинном вступлении нет никакой
нужды. Мой уважаемый коллега хочет спросить, стало ли создание, которое вы
выводите, неким совершенно новым живым существом, представителем, так
сказать, синтетической жизни. Или же оно может претендовать на
родственность современным природным формам?

ДОКТОР ЛЮКАС: Это крайне сложный вопрос, сэр. Можно сказать - и это
будет чистой правдой, - что ныне существующие формы жизни не были забыты и
использовались как модели, но то, что мы получили, - в основном новая
порода животного.

СЕНАТОР СТОУН: Благодарю вас, сэр. Хочу также поблагодарить моего
коллегу-сенатора за то, что он так быстро подхватил нить моих расспросов.
Итак, мы имеем, как вы выразились, совершенно новое существо, которое,
возможно, отдаленно родственно корове, свинье, овце или, быть может, даже
другим формам жизни...

ДОКТОР ЛЮКАС: Да, другим формам жизни. Может быть, где-то и есть
предел, но сейчас мы его не видим. Мы полагаем, что можем продолжать
создавать различные формы жизни, скрещивая их, чтобы получить
жизнеспособный гибрид...

СЕНАТОР СТОУН: И чем дальше вы продвигаетесь в этом направлении, тем
меньше становится степень родства этой вашей формы с любой ныне
существующей?

ДОКТОР ЛЮКАС: Да, думаю, что можно сказать и так. Но я предпочел бы
поразмыслить, прежде чем дать ответ.

СЕНАТОР СТОУН: А теперь, доктор, позвольте спросить вас о другом.
Биоинженерия на уровне животных вами освоена. А можно ли проделать то же
самое с человеческим существом?

ДОКТОР ЛЮКАС: Да, разумеется, можно.

СЕНАТОР СТОУН: Вы уверены, что в лаборатории можно создать новый тип
человека? Может быть, даже много разных типов?

ДОКТОР ЛЮКАС: Я в этом не сомневаюсь.

СЕНАТОР СТОУН: А когда это будет сделано, когда вы создадите человека
с заданными параметрами, даст ли он приплод того же вида, какой вы
создали?

ДОКТОР ЛЮКАС: Такой вопрос даже не ставится. Созданные нами животные
дали породистый приплод. И у людей дела должны обстоять так же. Простейшее
изменение генетического материала - вот на что надо обратить внимание в
первую очередь, понимаете?

СЕНАТОР СТОУН: Давайте внесем ясность. Допустим, вы вывели новую
породу людей. Значит, эта порода даст потомство такой же породы?

ДОКТОР ЛЮКАС: Точно такой же. Не считая, разумеется, маленьких
мутаций и изменений, происходящих в эволюционном процессе вслепую. Но это
присуще и естественным формам. Именно так развилась вся нынешняя жизнь.

СЕНАТОР СТОУН: Допустим, вы создаете новый тип человеческого
существа. Скажем, тип, способный жить в условиях гораздо большей силы
тяжести, чем на Земле, способный дышать другим воздухом, питаться пищей,
которая ядовита для ныне существующих людей. Смогли бы вы... гм...
позвольте поставить вопрос иначе. Как, по-вашему, возможно ли создание
такой формы жизни?

ДОКТОР ЛЮКАС: Вы, разумеется, просите меня высказать лишь мое личное
мнение?

СЕНАТОР СТОУН: Совершенно верно.

ДОКТОР ЛЮКАС: Ну что ж. Я сказал бы, что это возможно. Сначала в
расчет принимаются все задействованные факторы, потом набрасывается
биологический проект и...

СЕНАТОР СТОУН: Но это выполнимо?

ДОКТОР ЛЮКАС: Без всякого сомнения.

СЕНАТОР СТОУН: Вы можете сконструировать существо, способное жить в
условиях практически любой планеты?

ДОКТОР ЛЮКАС: Должен со всей ясностью заявить, что не могу.
Биоинженерия человека не моя область. Но вообще это доступно науке
нынешнего уровня. Сегодня этой задачей заняты люди, способные ее решить.
Не сказал бы, что сейчас предпринимается серьезная попытка создать такого
человека, но пути решения проблемы выработаны.

СЕНАТОР СТОУН: И процесс тоже разработан?

ДОКТОР ЛЮКАС: Как я понимаю, да. И процесс.

СЕНАТОР СТОУН: И люди, разработавшие процесс, смогли бы
сконструировать и создать человеческое существо, способное жить в условиях
любой планеты?

ДОКТОР ЛЮКАС: Это вы уж хватили, сенатор. Не в любых условиях. Со
временем - возможно, но не теперь. Разумеется, могут встретиться и такие
условия, которые совершенно исключат любую форму жизни.

СЕНАТОР СТОУН: Однако можно создать форму человеческой жизни, которая
будет существовать при разнообразных условиях, не допускающих
существования людей в том виде, в каком мы их знаем?

ДОКТОР ЛЮКАС: Думаю, это справедливое утверждение.

СЕНАТОР СТОУН: Тогда позвольте спросить вас, доктор... Если такое
живое существо будет создано, останется ли оно человеком?

ДОКТОР ЛЮКС: В основе своей, насколько это возможно, оно будет иметь
биологические и умственные черты человеческого существа. С чего-то ведь
нужно начинать.

СЕНАТОР СТОУН: Будет ли оно выглядеть, как человеческое существо?

ДОКТОР ЛЮКАС: Во многих случаях нет.

СЕНАТОР СТОУН: Вернее сказать, в большинстве случаев. Правильно,
доктор?

ДОКТОР ЛЮКАС: Это будет всецело зависеть от того, насколько
неблагоприятны параметры окружающей среды, с которой придется столкнуться.

СЕНАТОР СТОУН: И в каких-то случаях это существо будет иметь вид
чудовища?

ДОКТОР ЛЮКАС: Сенатор, вы должны соблюдать точность терминологии. Что
такое чудовище?

СЕНАТОР СТОУН: Хорошо. Давайте назовем чудовищем живое существо, на
которое человек смотрит с отвращением. Живое существо, в котором человек
не может видеть своего сородича. Живое существо, встретившись с которым
человек может испытать страх, ужас, ненависть или омерзение.

ДОКТОР ЛЮКАС: Почувствует ли человек ненависть и омерзение, в немалой
степени зависит от того, что это за человек. При правильном отношении...

СЕНАТОР СТОУН: Давайте оставим в стороне вопрос о правильном
отношении. Возьмем обычных мужчину или женщину, любого из сидящих в этой
комнате. Могут ли некоторые люди испытать ненависть и омерзение при виде
этого гипотетического создания?

ДОКТОР ЛЮКАС: Кое-кто из них, наверное, может. И я хотел бы поправить
вас, сенатор. Вот вы говорите "чудовище". Я могу и не считать его
чудовищем. В чудовище его превращает ваше воображение...

СЕНАТОР СТОУН: Но определенные человеческие существа могут счесть
такое создание чудовищем?

ДОКТОР ЛЮКАС: Кое-кто может.

СЕНАТОР СТОУН: И, вероятно, многие?

ДОКТОР ЛЮКАС: Да, вероятно, многие.

СЕНАТОР СТОУН: Благодарю вас, доктор. У меня больше нет вопросов.