принес домой, в ту минуту не вполне понимая, зачем, да и позже недоуменно
спрашивая себя, чего ради. Важно, что теперь его необъяснимый поступок
оправдался стократ.
быстрым приближением, он торопливо потянулся и сдернул одеяло с плеч. В
отчаянии огляделся по сторонам в поисках укрытия для инопланетянина. Ну,
конечно же, - письменный стол! Он рывком выдвинул нижний ящик и - даром
что оно слегка сопротивлялось - засунул одеяло туда.
Анджела.
куча неприятностей!
и говорила с ним.
объяснил, что им нужна машина, и рассказал о сверкающем чуде - о том самом
"Классике", что выставлен в салоне.
дров. Чтобы добраться до машины, они разбили витрину и подняли тревогу.
Теперь вся полиции города гонится за ними по пятам.
стороны, полиция его, наверное, вообще не видела. С другой - что если они
сцапают кого-нибудь из кафиан и вытрясут из него всю правду? Тогда вам,
Кемп Харт, придется держать ответ за многое...
ухитрились заставить их поверить в такую чушь?
всегда говорят правду. Мы - единственные, кто умеет лгать. Пока они все не
поумнеют, общаясь с нами, они будут верить каждому нашему слову. Поскольку
все остальные всегда говорят правду и только правду...
уже не было.
признаться, мутило.
сошел с ума. Док, вдребезги пьяный, валяется в парке под деревом, и его
стережет пришелец. Никого даже близко не подпускает. Не то охраняет его,
не то считает своей собственностью, не поймешь.
что в конце концов ожили?
непропорционально крупные, и длиннющие паучьи ноги. И вообще оно похоже на
паука, а кожа вся в бородавках. Треугольная голова с шестью ротами.
Глянешь - и сразу мурашки по спине...
но, конечно, если такое пугало...
настолько, чтобы их поняли. Иначе они вообще сюда не прилетали бы.
задаром, сидя рядом с доком и вдыхая перегар?
непереносимыми, - заявила Анджела.
руки. Вам известно не хуже, чем мне, что в приличном обществе о таких
вещах просто не говорят. Писать от руки - все равно что есть пальцами, или
ковырять в носу, или выйти на улицу нагишом...
этом.
создавшееся положение всерьез.
ли возражать против этого, если он начнет писать, как Джаспер!
ключ? Он никогда не пользовался ключом; теперь при первом удобном случае
надо будет переворошить все в столе - а вдруг отыщется? Если нет, придется
заказать новый ключ: не хватало еще, чтобы кто-нибудь вперся в комнату без
предупреждения и застал его с одеялом на плечах или с пером в руке.
квартиру. В самом деле, как прикажете объяснить людям, отчего я ни с того
ни с сего стал запираться на ключ?"
плохонькая, он к ней привык, и она подчас казалась ему почти родным домом.
А что если, когда он успешно продаст первые две-три вещи, потолковать с
Анджелой и выяснить, как она отнесется к предложению переехать вместе с
ним?
судьбу с человеком, который сам не ведает, на что в следующий раз купить
себе хлеба? Однако теперь, даже если он не продаст ни строчки, заботиться
о хлебе насущном ему больше не придется.
кормильца на двоих? И удастся ли в конце концов внятно объяснить все это
Анджеле?.."
1956-м додуматься до такого? И сколько еще шальных идей, рожденных
причудливой игрой ума и парами виски, могут на поверку оказаться
правильными?
человек подумал об этом, и оно сбылось. Сколько же других небылиц, о
которых люди думали в прошлом и подумают в будущем, в свой срок тоже
обернутся истиной?
печатного слова, сила мысли, определяющая это влияние. "Книги куда опаснее
крейсеров", - сказал он вчера. Как он был прав, как бесконечно прав!..
оскалился. В ответ Харт показал машине язык и произнес:
ухитрилось каким-то образом просочиться из ящика и устремилось к двери,
опираясь на нижние складки своего хрупкого тельца. На ходу оно колыхалось
и дергалось, словно раненый тюлень.
Одеяло подскочило к нему, быстро скользнуло вверх и распласталось у него
на спине.
Анджела видела рядом с доктором, только еще более страшный, чем по
описанию.
по росту, - казалось, он надел снегоступы. И еще у него был хвост,
неизящно загнутый до середины спины. И еще дынеобразная голова с
треугольным лицом и шестью рогами, а на кончик каждого из шести рогов был
насажен вращающийся глаз.
вытащило пачку банкнот.
машинально протянул руку и подхватил их. - Мы уходим вдвоем, - добавило
оно, помолчав. - Мы уносим в нашей памяти добрые мысли...
заставил его обернуться.