мощная как меч, призрачная как сон, ужасающая как молния, накапливалась,
росла, концентрировалась. Обволакивала измученное тело, возвращая его к
жизни, исцеляя, снова превращая в единое целое.
ловушка захлопнулась. В вихре огня и ветра появился охотник, но его
огонь был черным, а ветер нес зловоние тьмы.
рассыпались. Сареван вскочил, и Хирел увидел, как все его маски исчезли,
стерлись в пылу неукротимой ярости. Он издал раскатистый рев и прыгнул,
но теперь это был уже не человек, а огромный кот цвета ночи с огненными
глазами.
Он притаился в самом дальнем углу и замер.
выход и убежать от этого кошмара.
казалось, не было ничего - и было все. Рядом с бесформенной массой,
которая когда-то была женщиной, изогнулся кот. Этот кот, рыжеволосый
северянин, вступил в бой с колдуном лорда Эбраза, превратившимся в
жуткого волка с окровавленными челюстями.
высвободиться. Кот заворчал: быть может, он пытался усилить хватку, быть
может, его забавляло, что охотник и добыча поменялись местами. Волк
отчаянно бил лапами по воздуху. Жестокие клыки терзали его тело. Кровь,
кипя и бурля, струилась из ран словно горный поток.
весь истерзан и окровавлен, и его кровь по-прежнему имела странный,
колдовской вид. "Сила", - неизвестно каким образом догадался Хирел. Маг
истекал своей магией у ног Саревана.
имеет права бросать вызов мастеру. Теперь уходи, пожинай плоды своей
глупости. Живи без силы и без магии и знай: линия Аварьяна не может
прерваться от руки простого смертного.
Сареван покачнулся и упал. Мысли Хирела путались; он видел блестящую,
словно только что отлитую из меди, косичку жреца, сверкнувшую огнем,
когда тот рухнул на пол. Она соперничала по цвету с кровью, проступившей
сквозь повязки.
ловкий. Очертания его фигуры потеряли форму, а затем снова обрели ее.
Силуэт человека сцепился в схватке с живой тенью. В бесформенной пустоте
блестели глаза. Ужасные глаза, золотые, сверкающие и невыразимо
печальные. "Я должна, - говорили они, как небо говорит о дожде. - Ты
угрожаешь всем нам. Я не могу помиловать тебя".
считаешь, что оказала милость моей сестре по ожерелью? Ну так и раздели
эту милость с ней. Раздели во всей полноте.
и нелепое желание рассмеяться. Ведь эта тень была наделена голосом
женщины и соблазнительными женскими формами; принц видел нежный овал ее
лица, полноту груди, стройную гибкую талию. Они сплелись так крепко и
яростно, что битва казалась скорее любовным объятием, нежели схваткой
двух врагов. Хирел с восторженным возбуждением следил за ними. Его
дыхание участилось. Эта тень была женщиной, истинной женщиной,
невыразимо прекрасной и невыразимо печальной. Весь Асаниан воплотился в
ее теле и в ее огромных скорбных глазах.
если бы в этом была необходимость. Он рыдал от ярости. Последние крупицы
здравомыслия оставили его. И тем не менее его глаза видели все с
великолепной и ужасающей четкостью.
госпожу империи. Но она оставалась в сознании. Когда его нога прижала ее
к земле, она улыбнулась. Эта улыбка была прекрасной и в то же время
вызывала ужас, ибо таила в себе радость победы.
Но войну выиграла я.
с себя. Из ее ладоней вылетали молнии. Она звонко и язвительно
рассмеялась. Этот смех мог бы свести с ума любого мужчину, если он был
молод, горд и полон гневом своего бога. Этот смех ранил и жалил. И
Сареван отпрянул, набираясь новых сил. Использовав молнию вместо меча,
он бросился на свою мучительницу и нанес ей смертельный удар.
Глава 4
Лицо его стало серым, а повязка на плече - алой от крови. Он тяжело
опустился на колени и дотронулся до тела волшебницы. Она лежала целая и
невредимая, как будто спала, но дыхание не волновало ее грудь. Сареван
сел на корточки.
жара безумия, вновь обрел холодную и угрюмую рассудочность. Он стоял над
жрецом и телом волшебницы. Жрица исчезла, словно она была всего лишь
галлюцинацией.
сиять, померкли, утратили свой блеск. Он отбросил непослушную прядь с
лица. - Я убил ее, - спокойно сказал он. - Это я вижу, - ответил Хирел.
не слишком приятно. - Эта ловушка придумана, чтобы заставить меня убить
ее. Заставить... меня... - Его голос сорвался как у подростка. Он
вскочил на ноги, пошатнулся и тут же выпрямился. - Теперь быстрее.
Пошли. - Куда?
ничего не видел, и с трудом выдохнул.
и они не увидели никого. Быть может, их путь пролегал в совершенно
другом мире. Выйдя из подземелья, они миновали высокий дом, богато
украшенный и, как подумалось Хирелу, уже когда-то виденный им, но даже
насекомые не встречались у них на дороге. А когда распахнулись ворота,
то перед ними оказался не Шон'ай, а зеленые просторы, солнечный свет и
приветливое журчание воды.
оттолкнул его руки. Его голова моталась из стороны в сторону, широко
раскрытые глаза были слепы.
невнятный звук - то ли смех, то ли всхлип. - Я дал ей смерть, которую
она так страстно призывала. А она... она сделала худшее - хуже не
бывает. - Что... - начал Хирел.
траву.
усилий, чтобы приподнять удивительно тяжелое тело. Теперь оно лежало у
него на коленях, почти бездыханное, придавив его к земле. Хирел отчаянно
пытался освободиться.
была самая яростная из схваток, о которых он слышал, и самая великая из
побед.
таким же темным, надменным, с орлиным носом; на нем появились следы
изнурительной борьбы, хотя жрец так и не приходил в сознание.
осмелился воззвать к силе, которая не может и не должна существовать. Он
летал без крыльев, он укрощал молнии, он уничтожил двух магов, бросивших
ему вызов. Он нашел в зарослях асанианского принца и унизился до того,
чтобы стать его стражем; он никогда не надевал на себя больше того, что
нужно, совершенно не заботился о своем теле, ел, пил и спал, а иногда
видел сны. Он потел, когда жгло солнце, и мерз в холодную ночь; он
мылся, когда чувствовал в этом потребность, причем это случалось
достаточно часто; он облегчался точно так же, как любой другой человек.
И никаких волшебных золотых дождей.
Сареван - один из них, а если это правда, то как насчет богов? А может
быть, все это сон.
носились ароматы солнечного света и дикой природы. Вес, придавивший его
колени, был значительным и совсем не иллюзорным.
быть только тем, кем он и был. Саревадин ли Эндрос - так звучало его имя
на высоком языке гилени, который Хирел выучил по требованию отца, и
значило оно: принц Саревадин.
принц Асаниана появился на свет, все младенцы мужского пола, рожденные в
этот день и в течение последующего цикла Великой Луны, были наречены его
именем. В народе говорили, что это поможет обмануть демонов и получить
божье благословение для всей империи. Некоторые из японских дикарей
Солнцерожденного брали себе в жены женщин из Ста Царств, и многих из них
вовсе не волновали такие тонкости, как полукровки, появляющиеся в
результате на свет. И конечно, наследнику настоящего бога не пристало
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Глуховский Дмитрий
Белов Вольф
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим